Николай Метельский - Призрачный ученик

– Мы не убивали ее! – воскликнул Умехара.

На что дядя нахмурился – руны показали, что он не врет.

– Решили поиграть словами, Умехара-сан?

– Я…

– Молчать! – Вроде дядя и не повысил голос, но прозвучало весьма внушительно. – Кто обработал мою сестру так, что она не среагировала в момент автокатастрофы?

– Мы… – запнулся в ответ Умехара. – Но ведь… Нас заставили! Окава-сан, пощадите мой род! Нас заставили это сделать! Мы не могли поступить иначе!

– Все еще сильнее запутывается, – произнес я, так как дядя хмуро молчал.

Такого мы и правда не ожидали. Получается, есть еще один враг? Где-то на стороне?

– Кто? – коротко спросил дядя.

– Пощадите род, Окава-сан. Никто из них даже не в курсе дела.

– Кто?! – повторил дядя.

– Окава, – выдохнул пленник.

– Что? – не понял дядя, как и я.

– Окава Махиро…

Думаю, на нужную руну, отвечающую за правдивость слов, мы с дядей покосились одновременно.

– Дружный род Окава, – произнес я тихо, нарушив возникшую паузу.

– Зачем он… – пробормотал дядя. – Ты в курсе, зачем ему это? – уже обычным голосом спросил он нашего пленника.

– Нет. На нас просто надавили и пригрозили уничтожением.

– А обратиться к главе рода? – спросил дядя зло.

– У нас нет доказательств! Что мы могли?! – выкрикнул Умехара. – Да этот ублюдок первым делом бы обвинил нас во лжи и уничтожил! Думаешь, нас бы успокоили те неприятности, которые у него возникли бы после этого?! Мы ни черта не могли сделать!

– Выход найти можно было, – процедил дядя.

– Может, вы, великие Окава, и могли найти выход, а мы – всего лишь Умехара.

Думается мне, они даже с дедом-козлом связаться бы не смогли, не засветившись перед тварью Махиро. Вряд ли он не приглядывал за ними.

– Теперь я даже не уверен, что он суетился ради божества, когда ты в коме валялся, – заметил я.

После этого дядя прикрыл глаза и потер лоб. Нелегко ему сейчас. Это я никогда не доверял роду, а дядя доверял им до самого конца. Даже несмотря на свои гневные выкрики в сторону сына Махиро, он не стал бы учинять резню – раньше успокоился бы. Уж я-то знаю своего дядю.

– Кто из вас принимал участие в убийстве? – спросил он глухо.

– Только я и отец, – ответил Умехара. – Но отец умер, так что в ее смерти виновен только я.

– А кто об этом знал? – задал еще один вопрос дядя.

На этот раз была небольшая пауза.

– Брат. Но он узнал обо всем уже после.

В общем-то, на этом важная информация и закончилась. Дядя еще спрашивал его о всякой фигне, но ничего интересного больше не было. То, как он поступил с Умехара, меня, честно говоря, удивило. Он его отпустил. Не просто так, само собой. Вместе со свободой Умехара получил свиток с текстом клятвы, по которой все, кто подписал, становились чуть ли не рабами… моими. Если по отношению к вассалам сюзерен имел какие-то обязательства, то тут Умехара становились именно рабами.

Через два дня Умехара должен вернуться сюда вместе с братом и на наших глазах совершить сеппуку, а его брат передаст нам свиток с отпечатками пальцев всех членов рода, сделанных кровью. На новорожденных клятва не распространяется, но как минимум лет сто Умехара даже дышать в нашу сторону побоятся.

А вот дальше мы засели с дядей обдумывать ситуацию и решать, что делать. Точнее, как именно мы будем мстить. Окава Махиро – это не Умехара, к нему так просто не подкатишь. Но единственное, что мы решили сразу, – это то, что он не жилец. Ни он, ни его второй сын. Старший, к слову. Ни дядя, ни я не сомневались, что этот самый сынок в курсе дел отца и его смерть без ответа не оставит. Не знаю, чем руководствовался дядя… скорее всего, тем же, чем и при решении уничтожить Умехара, а я был уверен, что в тот день, когда они вместе со Ждунами пришли к нашему дому, оба Окава с удовольствием от меня избавились бы.

Так что об этом мы быстро договорились, а вот как именно мстить, оставалось без ответа. Уж больно много подводных камней нашлось. Начиная с того, что это будет банально сложно, и заканчивая отношением к этому всего остального рода Окава. На последнее мне было откровенно плевать, а вот дядя ссориться с родом, со всеми сразу, был не готов.

– Ты ведь записал признание Умехара, может, попробуем добиться изгнания Махиро из рода, а уж потом…

– Два момента, – не дал мне договорить дядя. – Изгонят только его. А семья старика останется и продолжит гадить. Ну и дядя Махиро – это не Умехара. Уж если он заляжет на дно, даже мне его не отыскать.

– Да кто ж ему уйти даст? Его же сначала вызовут к главе, обвинят, вынесут вердикт, там мы его и прищучим.

– Изгнанному даются сутки неприкосновенности, чтобы свалить куда подальше, – покачал головой дядя, сделав глоток чаю.

– Что за бред? – удивился я.

– Давняя традиция, – вздохнул дядя. – В теории, чтобы не ссориться с его семьей. Дать попрощаться. Не плодить ненависть.

– Все равно бредовенько.

– Да нет, – пожал дядя плечами, – смысл в этом есть, просто у нас ситуация особая. Да и чего это обсуждать? Семья-то его в роду останется.

– Можно напасть на его поместье, – в свою очередь пожал плечами я. – Вдвоем мы там все по камешку разберем. Главное, сделать так, чтобы об этом не узнали.

– С Окава такое не пройдет, – поморщился дядя. – Мы веками совершенствовали систему оповещения. Кто именно напал на поместье, я скрыть не смогу.

– Значит, ищем достойный повод.

– Хех, ну да, – усмехнулся дядя. – Всего лишь найти достойный повод.

– Ну тогда я не знаю! – раздраженно сказал я.

– Вот и я не знаю, – вздохнул дядя.

– Присаживайся, Саймон, – указал Ичиро на свободный стул в своей комнате.

– Спасибо, – кивнул тот.

– Из-за ерунды вы не приходите. Что на этот раз?

– Смотрящие вычислили наконец дату вторжения, – произнес Саймон, пристально наблюдая за Ичиро.

– Насколько я знаю, – задумался абсолютно спокойный Ичиро, – это происходит незадолго до самого события.

– Да, – кивнул его гость. – Второго июля.

– Девять месяцев, значит…

– Ты готов? – спросил Саймон.

– Давно уже, – усмехнулся Ичиро. – Не волнуйся, с моей стороны проблем не будет.

– Племяннику не хочешь рассказать? Все-таки…

– Нет, – не дал ему договорить Ичиро. – О вторжении владыки демонов ему лучше не знать. Не хочу, чтобы он… волновался.

– Или попытался влезть, да? – усмехнулся Саймон.

– Да, – ответил Ичиро, с неприязнью глянув на собеседника.

– Он будет недоволен, – покачал головой Саймон.

– Лишь бы держался подальше, – пожал плечами Ичиро. – Все равно он ничем помочь не сможет.

С местью дело сдвинулось с мертвой точки в сентябре, после прихода Саймона из ордена Выбора. Уж не знаю, о чем они там разговаривали, но потом дядя остаток дня не выходил из своей комнаты. Я его навещал, конечно, но видел только, как он, положив ноги на стол, покачивается в кресле. На вопрос, что это он делает, дядя, хмыкнув, ответил: размышляет, что делать со стариком Махиро. И самое интересное, что под вечер он все-таки спустился с готовым планом. План состоял в применении магии другого мира. Точнее, в использовании. Если кратко, то дядя предложил изолировать поместье Махиро, чтобы, значит, помощь не пришла, вырезать там всех, используя «Шторм Окава», который уничтожает на определенной территории все, что связано с астралом, в том числе и ёкаев, даже самых мелких и незаметных, после чего спрятать использование «Шторма» за «Выдохом Агила». В ранних обсуждениях, в варианте «просто прийти и всех уничтожить», мы наткнулись ровно на две проблемы. Первая – система слежения, которая, даже если все там уничтожить, даст знать людям, которые займутся расследованием, о том, кто именно напал. Дядя, который знал эту систему изнутри, так сказать, прекрасно осведомлен, как от нее избавиться, – тот самый «Шторм Окава». Но в этот момент вступает в действие вторая проблема – «Шторм Окава» не зря так назван, скрыть именно это заклинание уже не выйдет, а по нему родня без проблем определит, что нападающий – из своих. Догадываться о том, кто вообще способен такое провернуть, будут многие, и рано или поздно нам это аукнется – никто не оставит подобного без внимания и не забудет. Даже если предоставить потом доказательства вины Махиро… Самосуд и убийство его семьи все равно против установленных правил. Да и если родня просто будет знать, что напал кто-то из своих, но не подумает на дядю, разброда и шатания внутри рода допустить он не может.