Мария Семёнова - Тайный воин
- Название:Тайный воин
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Аттикус»
- Год:2015
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-389-10489-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мария Семёнова - Тайный воин краткое содержание
Тайный воин - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Вернулся господин Ветер?..
Она по-прежнему не была толком уверена, наяву или во сне врывался к ней дикомыт. Сулёнка глянула искоса:
– Вернулся, утром ещё.
– А сейчас что?
– Вечеренье глухое.
Оказывается, Надейка и не заметила, как подошёл к концу день.
– Вернулся, – повторила она.
«Убежал… не заглядывал больше… как спросить?»
– А Ворон твой сразу шасть к нам в стряпную! Страшный такой! Глазища – во! Хвать тётку Кобоху… р-раз – и в котёл посадил!
Приспешница хихикнула, оглянулась, покрыла рот ладошкой.
– Да за что бы?.. – снова испугалась Надейка.
Сулёнка продолжала, не слушая:
– Уж посадил, еле вынули! Полдня из портомойни носу не казала, едва отстиралась…
– А… было-то что? Хвалы вроде пели или слышалось мне?..
Сулёнка всплеснула руками:
– Правда, что ли, не знаешь?
Надейка мотнула головой, встревоженно и недоумённо.
– Так господин источник гневный возвращался, Ворона твоего приводил как есть винного, – затараторила приспешница. – К столбу ставил и уж так бил, так бил!.. А потом-то, потом! Как тот вовсе падал, господин сам к столбу вставал и…
– Живой ли? – спросила Надейка.
– …и господину Лихарю бить велел, и тот голосом плакал и…
– Сквара… Ворон живой?
Сулёнка прикрыла рот, не сразу сообразив, чего хочет Надейка.
– А как господин источник падал, обоих в покаянную относили, – сказала она. Вновь скосилась через плечо, округлила глаза. – Господин Лихарь теперь не ест, не пьёт, всё перед дверью на коленях стоит!
Надейка прикрыла глаза, перестала слушать. У столба!.. Значит, не приснился… Маленькое пламя жирника освещало засохшую миску со сбивалкой в гроздьях блестящих пузырьков. У столба… Вот почему он так спешил… двух слов не сказал… Это он к ней забежал перед тем, как к столбу встать…
Надейка тихо заплакала.
Раз в холоднице, значит живой… И честь взял…
Тени на берёсте
Ворон покоился в тишине и темноте, не чувствуя тела. Было легко и тепло. Разум плавал на грани блаженного пробуждения, когда сон и явь чудесным образом дополняют друг дружку. Потом вдалеке крохотным клубочком зародилось сияние. Это приближался огонь, его нёс на ладони брат Светел. В облике брата не было почти ничего от мальчонки, которого так хорошо помнил Ворон, но это был Светел. Ворон его всё равно узнал бы, даже не глядя, даже с завязанными глазами. Неодолимые течения несли их навстречу друг дружке. Светел был совсем уже близко, только протянуть руку и…
– Открывай глаза, сын, – сказал голос. – Довольно валяться.
Голос был очень знакомый и прозвучал наяву. Ворон, привыкший сперва вскакивать в готовности, а просыпаться уже потом, дёрнулся, попробовал разлепить ресницы. Сразу стало больно и холодно. Зарешёченное окошко впускало немного света. Ворон вспомнил и эту решётку, и тёмные узоры потёков на сводах холодницы. Он устыдился, что продолжает лежать, снова двинулся, вздрогнул, задержал дыхание, кое-как оторвал от камней затылок.
Он лежал на полу, на худой полсти, чем-то укрытый. И он был в холоднице не один. У дальней стены шевельнулся человек. Звякнула цепь, тянувшаяся от ошейника. Ворон рассмотрел, как блестели глаза.
«Дядя Космохвост?..»
Нет, это был не Космохвост. На цепи сидел Ветер.
Ворон мигом забыл, что у него самого кричала и жаловалась каждая косточка. Вскинулся на локтях.
– Учитель!.. – Рёбра обожгло так, что пришлось перевести дух. – Кто посмел?..
«Враги с войском подошли… жрецы опалили… острожане за вилы скопом взялись…»
Ветер негромко рассмеялся. Чувствовалось, и у него едва получалось не охать. Он сказал:
– Я тебе за твои художества тройное наказание отмерил, помнишь? Я дал тебе столько, сколько ты мог взять. Остальное сам принял. Потому что за дела учеников – ответ мой.
Ворон поспешно согнул руку к шее. Ошейника не было. Он попробовал вспомнить, чем кончилось наказание у столба, но память бродила ржавыми шегардайскими кипунами: поди что-нибудь рассмотри.
– Учитель…
Ветер улыбнулся в потёмках:
– У нас ещё два дня и две ночи впереди, сын. Так чтó всё-таки ты сказал у столба? Слева одно передали, справа другое…
Дикомыт стиснул зубы, с горем пополам принуждая замлевшее тело к повиновению. Кто-то озаботился натянуть на него штаны и рваную стёганку, спасибо хоть на том. Ворон сбросил одеяло, подумал было встать, не отважился, подобрался к Ветру на четвереньках. Зацепил кувшин, еле успел подхватить. Подал учителю. Ветер жадно стал пить, вода булькала, вливаясь в пересохшее горло. Ворон мог сколько угодно твердить себе, что на цепи сидел вовсе не Космохвост, что через два дня дверь просто откроется и они вместе выйдут наружу… Не помогало. Он снова был никчёмным, беспомощным Скваркой, пытавшимся отвести беду от гораздо более сильного человека. Чувство, что опять не сумеет ничего изменить, гнуло к земле. Вот сейчас вломится кто-то обозлённый и страшный… подобьёт учителя стрелой с наконечником в плёнке засохшего зелья, чтобы оборониться не мог, и…
За дверью еле слышно прошелестели шаги. Ворон взвился с пола, пригнулся в боевой стойке, сжал кулаки.
Рядом стукнул кувшин. Ветер с улыбкой наблюдал за учеником.
– Лихарь ходит, – сказал он и непонятно добавил: – Бедняга.
Ворон медленно опустил кулаки.
– Бедняга?..
– А как по-твоему, кому пришлось меня бить?
Ворон сел у стены, обхватил руками колени. Измордованное тело снова начало прорастать болью. Он содрогнулся:
– Воля твоя, отец… Я тебя нипочём бить не стал бы!
Ветер никак не обнаружил, что заметил долгожданное обращение. Лишь вздохнул:
– Сколько было у меня учеников – такого невозможного не припомню…
– А Лихарь?
– Этот наоборот. Как предался мне, с тех пор в рот только и смотрит. Что поручу, выполнит в точности, ничего не упустит и от себя не добавит. А ты – неслушь.
Ворон тоже вздохнул. Так его ещё бабушка называла. Он задумался, спросил:
– Значит, Лихарь Брекалу этого по городу бы проводил и вернулся?
– Да. А потом я бы скомороха где-нибудь подстерёг.
– И… что сделал бы?
– Круг Мудрецов, – сказал Ветер, – назидает нам отмечать столь неисправимых глумцов жабьими лапками.
– Жабьими?..
– По приговору Круга я должен был усечь ему пальцы, чтобы не мог больше ни на гуслях играть, ни кукол водить.
Ворон снова вздрогнул. Между лопатками на тараканьих ножках разбежался морозец. От слов учителя веяло таким же тёмным холодом, что от рассказов Шерёшки. Ворон медленно выговорил:
– Значит, это орудье… тебе вручили… ревнители веры? Мудрецы Круга? Которые… не очень любят тебя?
– Да.
Ревнители. Братья святого Краснопева, заточившего целую семью, – а люди даже не подозревали, что привезённую ими книгу провозгласили запретной. И вот любимица праведной Аэксинэй разрешилась от бремени едва ли не в тот самый день, когда на головы узникам посыпались камни. Скоро мужнин голос перестал отзываться из дальней каморы, и с Шерёшкой остались лишь «распоясанные» за стенами справа и слева, а маленькая дочь тянулась к груди, но у матери не было для неё молока… «А потом к нам склонилась Владычица. Всякий рождённый узрит впереди смерть…»
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: