Трейси Чи - Чтец

– Капитан? – обеспокоился помощник.

– Иди сюда! – позвал Рид.

Когда помощник приблизился, капитан взял его руку и заставил дотронуться до того, что он обнаружил в углу ящика. Зарубки и насечки. Сделанные с постоянным интервалом, примерно одного размера, эти вырезанные знаки были тверды и хорошо ощутимы, но он не понимал их значения.

– Я не вижу в них никакого смысла, – сказал помощник, – но они мне не нравятся.

Капитан выпрямился и посмотрел в сторону кормы, где в кают-компании его ждали найденные в трюме пассажиры, корабельный врач и Хорс. Потом задумчиво постучал костяшками пальцев по рукояти своего черного револьвера, издав звук, напоминающий постукивание зубов.

Помощник давно не видел капитана таким сердитым.

– Что ты собираешься с ними сделать? – спросил он.

Рид не ответил.

В наступившей тишине из главного люка появился Куки и направился к ним. Приблизившись, он отер свои покрасневшие глаза – он плакал, и голос его дрожал.

– Капитан, – сказал он. – Я рад, что застал вас.

Рид обернулся к нему:

– Как дела, Куки?

Тот кивнул головой, отчего маленькие серебряные колечки, унизывавшие мочки его ушей, зазвенели:

– Со мной всё в порядке, капитан. Врач осмотрела мальчика, и она хотела, чтобы я сказал вам кое-что, пока вы не уйдете туда.

Он всхлипнул.

– Она сказала… она была удивлена тем, что Харисон протянул так долго. С такими ранами люди умирают в течение минуты. Она сказала, это в высшей степени странно.

Рид кивнул:

– Спасибо, Куки!

Кок помялся и потер нос.

– И еще кое-что, капитан!

– Что?

– Полегче с этими ребятами, а? Они, похоже, не такие уж и плохие.

Капитан надвинул поля шляпы на глаза.

– То, что бывает похоже , не всегда оказывается таковым на самом деле .

– Конечно, капитан…

Проводив взглядом кока, который поковылял к кладовым, Рид покачал головой:

– Мне совсем не хочется их убивать. Но мы можем высадить эту парочку на остров, где их кто-нибудь подберет.

Между Оксини и Нарни находилось несколько песчаных островов, где негде было укрыться и совсем не было пресной воды. Под экваториальным солнцем долго там не протянешь.

Помощник прищурился.

– Но ведь сначала ты их допросишь?

– Конечно! У меня к ним много вопросов. И я получу на них ответ – так или иначе.

И пальцы капитана крепко обхватили рукоять револьвера.

Стрелец, стащив с себя все, что осталось от его изрезанной рубашки, лежал на длинном столе в кают-компании; Сефия же внимательно наблюдала за действиями врача. Словно сова, охотящаяся в ночи, своими черными глазами врач скользнула по рукам и ногам, по груди и бокам раненого, отмечая глубину и опасность повреждений. Затем щелкнула металлическими застежками своего черного саквояжа и принялась вынимать оттуда чистые бутылочки с различными жидкостями, бинты, сияющие серебряные ножницы, хирургические щипцы, кривые иголки и моток ниток. Потом принялась аккуратно накладывать швы, стежок за стежком, пока они не вытягивались вдоль ран, подобно черным буквам – как будто каждый шов был неким целительным словом, призванным вернуть коже Стрельца целостность и упругость.

Снаружи послышался грохот. Доски пола заходили. Сефия вскочила, но Стрелец схватил ее за руку и удержал. Взглядом он просил ее остаться с ним. Всюду была кровь – на столе, на полу, на лице его и руках; и, когда он двинулся, еще незашитые раны на его теле раскрылись, словно алые глазницы. Сефия опустилась на скамью. Стрелец слабо улыбнулся.

Никто пока не проронил ни слова, никто не сказал, откуда явилась женщина в черном и не придут ли вслед за ней еще опасные люди. Сефия во все глаза смотрела на дверь, но она оставалась закрытой.

На другом конце стола сидел Хорс, корабельный плотник. Подняв взгляд от фляжки, которую он держал в своих ладонях, огромных как лопаты, он спросил Сефию:

– Так ты была с Харисоном, когда он… когда он ушел?

– Да, – ответила Сефия. – Я с ним говорила.

– Хмм, – выдала врач, продолжая накладывать ровные аккуратные стежки.

Хорс отер щеки. Когда он вновь посмотрел на Сефию, глаза его блестели от слез.

– Я рад, что ты была с ним, детка, – сказал он.

Сефия кивнула – потому, что должна была, а не потому, что хотела. Трудно оставаться невозмутимой, когда видишь, как кто-то умирает. Когда он, лежа на ее руках, плакал и тяжело дышал… А потом, через секунду, перестал.

И всё…

Как Осло Кант.

– Хотя я так ничего и не понял, – продолжал Хорс, вертя в ладонях фляжку. – Зачем она полезла в трюм? Там ведь нет ничего ценного.

Сефия и Стрелец переглянулись. В трюме были они . А с ними была книга . Сефия посмотрела на дверь. Книга всё еще может лежать в ящике, но после того, что произошло, долго ей там лежать не придется.

Рука Стельца вцепилась в ее руку, а лицо исказилось гримасой боли – врач принялась зашивать рану на его правой руке, предварительно подцепив край раны щипцами.

– Еще не поздно принять обезболивающее, – проговорила она, продолжая шить.

Стрелец стиснул зубы.

– Ну, как знаешь, – покачала головой врач.

Откинувшись на спинку стула, Хорс издал негромкий смешок и хорошенько приложился к фляжке.

– Харисон тоже не любил пить. Попробовал однажды, но не понравилось, – сказал он.

Он не ожидал ответа, и Сефия промолчала.

Хорс оказался именно таким, каким она его себе и представляла: круглые горы плеч, загорелое лицо с кожей более бледной там, где лоб укрывала бандана, руки, знающие, что такое занозы, порезы и горячая смола. От него даже пахло так, как надо – паклей и древесной стружкой.

Словно почувствовав, что за ним наблюдают, Хорс поднял на Сефию чуть затуманившиеся глаза:

– Что?

Сефия почувствовала, как щеки ее заливает жар.

– Это действительно «Река Веры»? – спросила она Хорса. – А вы и врач – это все реально?

– Так же реально, как реальна ты, крошка.

Сефия оглядела каюту. Каюта выглядела в точности так, как была описана в книге, вплоть до того, что все вещи здесь были в четном количестве – крюки на двери, стулья, шкафчики на стене.

Крытые стеклом ящички содержали десятки памятных вещичек: рубин размером с мужской кулак, кусок золота в форме бутерброда; был здесь даже медный гонг, о котором она читала. Сефия чувствовала себя так, словно ее саму поместили в книгу, или же книга каким-то образом притянула к ним этот корабль, и все это было предрешено кем-то заранее.

Она колебалась.

– Да, – повторила она, – всё это реально…

– До поры до времени, – сказал Хорс, наворачивая колпачок на фляжку, и в тишине каюты Сефия слышала, как поскрипывает резьба на ее горлышке.