Трейси Чи - Чтец

Взглянув на Сефию, Стрелец сморгнул; уголок его рта приподнялся, сморщив кожу на щеке. Они были здесь оба, и они были вместе .

Врач тем временем работала над его предплечьем, и ее руки с иголкой и щипцами скользили над Стрельцом будто тени.

– Как же я не заметил раньше! – всплеснул вдруг Хорс своими ручищами и закашлялся. – Вы ведь те самые ребята с причала Черного Кабана!

– Ты был на причале? – спросила Сефия Стрельца, и тот кивнул.

Хорс несколько раз похлопал себя по широкому лбу.

– Как мал всё-таки мир! – сказал он.

– Да, – согласилась Сефия.

Ее взгляд странствовал по полкам, перемещаясь от одного предмета к другому. Ржавый железный ключ. Черный ящик, инкрустированный слоновой костью. Ожерелье, на котором голубые сапфиры были взяты в кольцо сияющими бриллиантами, отбрасывающими во все стороны острые искры света. В перекрещивающихся лучах этого света Сефия увидела образ прекрасной женщины, которая носила это ожерелье, дарившее ей вечную молодость. Именно в этом состояла тайна ожерелья. А если к тому же его хозяйка отличалась красотой, то ожерелье хранило и ее. И неважно, сколько лет было женщине, ее всегда окружали мужчины, цветы, смех, дети… а потом болезни, крики, дым.

– Прóклятое ожерелье леди Делюн, – проговорила Сефия, потирая налитые болью виски.

– Как рассказывает история, капитан был единственным мужчиной, снявшим с нее это ожерелье, – сказал Хорс. – И, как только он расстегнул его, она превратилась в пыль. Я думаю, она сама этого хотела. У леди была, в сущности, не слишком счастливая жизнь.

Перед мысленным взором Сефии стояло лицо этой женщины. Со временем оно не старилось, но, по мере того, как шли годы, как умирали ее родители, ее дети и внуки – от болезней, пожаров, от несчастных случаев и просто от старости, – лицо это делалось все холоднее и холоднее.

– Быть красивой и даже счастливой – не самое главное в жизни, – сказала Сефия. И подумала о своей жизни. Ведь сама она жила не ради счастья, давно отказавшись от таких простых желаний, как желание быть счастливой.

– Это правда, детка, – кивнул Хорс.

– Меня звать Сефия, – поправила она плотника.

Хорс кивнул и хлебнул из фляжки:

– Правильно. Сефия. А вы симпатичная парочка. Вы, оба. Я надеюсь…

В этот момент дверь распахнулась, и волна холодного воздуха прокатилась по каюте, бросив Сефию в озноб. Увидев старшего помощника, с руки которого свешивались мешки, Хорс выпрямился и убрал фляжку. Сефия взглянула на свой мешок и увидела то, что надеялась увидеть – знакомые очертания завернутой в кожу книги на его дне. Старший помощник небрежно свалил мешки на пол в центре каюты, но от Сефии не ускользнула поспешность, с которой он освободился от своей ноши. Она с трудом подавила желание схватить свое имущество и прижать его к груди.

Следом за помощником вошел капитан. Сефия опознала его по голубым глазам, властному виду и черному пистолету в руках. Она по-настоящему волновалась – надо же! Настоящий капитан Рид! Но при взгляде на лицо капитана ее волнение превратилось в холодный комок, поселившийся где-то внизу живота.

Капитан был сердит. Ярость бушевала под его кожей и за безупречной линией его зубов. Увидев Рида таким, Сефия съежилась. Это был не тот Рид, не из историй.

– Насколько серьезны повреждения? – спросил капитан.

Стрелец, поморщившись от боли, заставил себя сесть. Врач вздохнула и принялась зашивать глубокий разрез на его плече.

– Всего одиннадцать ран, – сказала она. – Шесть необходимо зашить. Два сломанных ребра. Думаю, вы могли бы таким гордиться, капитан.

Рид не обратил внимания на нотку юмора в голосе врача.

– А девушка?

Сефия поспешила ответить за себя сама:

– Всё в порядке, сэр. Стрелец сражался, не я.

Капитан посмотрел на Сефию долгим взглядом – достаточно долгим, чтобы ей успеть проглотить собственные слова и исчезнуть под досками пола. Но она не отвела взгляда.

– Хорс?

Плотник махнул массивной рукой:

– Все в порядке, капитан. Только ссадина во всю спину.

Капитан кивнул в сторону двери:

– Тогда иди.

Хорс моментально встал и пошел к двери, успев, правда, подмигнуть Сефии, которая попыталась уверить себя, что это добрый знак. Проходя мимо Рида, плотник склонился к его уху и прошептал – достаточно громко, чтобы Сефия могла услышать:

– Они хорошие ребята, капитан. Если уж дело в этом, я могу есть чуть поменьше, а работать чуть побольше. Можете мне и жалованье урéзать.

Сефия слабо улыбнулась.

Если капитан и был удивлен, то виду не подал, и Хорс выскользнул наружу, в холодный воздух ночи.

Врач одобрительно кивнула и продолжила поиски ран на правом боку Стрельца.

Капитан сел на стул, оставленный Хорсом, и положил перед собой на стол кожаный сверток и свой черный револьвер. Сефия исподлобья наблюдала за ним. Старший помощник встал позади Сефии, а капитан развернул кожу и, достав набор инструментов, положил их перед собой ровным рядом.

Не произнеся ни слова, он принялся чистить револьвер – достал из барабана патроны и проверил его, потом надел на металлический шомпол кусочек ткани и принялся протирать им ствол и патронники. Было ясно, что никто не начнет говорить, пока врач не закончит свое дело, поэтому Сефия просто наблюдала за капитаном.

Безо всяких усилий Сефия погрузилась в состояние, в котором ей открывалась история вещей и людей, и, пока Рид чистил Палача маленькой кисточкой, перед ней развернулась прошлая судьба револьвера.

Он принадлежал капитану корабля «Река Веры» еще до Рида. Когда Сефии открылось это, она замерла. Как большинство людей, слышавших эти истории, она полагала, что корабль и его капитан всегда были вместе. Но это оказалось не так. У прежнего капитана «Реки Веры» было доброе улыбающееся лицо и нос «картошкой» – Рид забрал у него и корабль, и револьвер.

Сефия сглотнула и выпрямилась на своем стуле. Ее взгляд вновь скользнул по мешкам.

Врач закончила перевязывать раны Стрельца и захлопнула свой саквояж. Встав, она поправила очки и посмотрела на капитана.

– Куки вам сказал? – спросила она.

Рид сверкнул глазами на Сефию и кивнул.

Что мог сказать Куки? Он что, обвинил Сефию в смерти Харисона? Потому что она не слишком сильно давила на рану и не смогла остановить кровь? Но там было так много крови, и она шла так быстро!

Девушка прикусила нижнюю губу.

Врач кивнула Стрельцу, потом ей. Сефия хотела поблагодарить ее, но каменное молчание, повисшее в каюте, не располагало к этому, а потому Сефия просто кивнула в ответ. Женщина вышла, и Сефия со Стрельцом остались в каюте между капитаном Ридом и его старшим помощником.

Рид наконец закончил протирать черный револьвер и начал смазывать его движущиеся части, сделав это по нескольку раз. Всё, что капитан делал, он делал четное число раз – так говорили легенды. Затем он свернул кожаный чехол для инструментов, положил револьвер на стол и аккуратным рядком выстроил патроны – четыре штуки.