Трейси Чи - Чтец

– Бьюсь об заклад, он хорош не только в игре.

Забросив локон огненно-золотых волос за свое бледное ухо, Мармелад рассмеялась. Хорс же, бросив свои кубики, отер рот тыльной стороной руки и проворчал:

– Заткнись, Микс.

Стрелец выбрал кубик с цифрой четыре, сбросил оставшиеся два в свою чашку и положил в банк медную монетку.

– Что? – пожал плечами второй помощник. – Ты же знаешь, кем он может стать, верно?

Игра пошла по третьему кругу. Хорсу не понравились выпавшие очки, и он вернул свои кубики в чашку. Тео выругался и сделал то же самое. У Мармелад выпало шесть, пять, четыре, три и один, и, глянув на очки Стрельца, она радостно засмеялась и, подхватив монетки, лежащие в банке, положила их прямо перед собой аккуратными стопками.

– Юноша со шрамом.

Стрелец, удивившись, тронул кольцо белой кожи на своей шее.

– Я сказал тебе, Микс – заткнись !

Тео и Мармелад перебрасывали обеспокоенные взгляды с Микса на Хорса и назад. Сефия села и выпрямилась.

– Да, мы слышали эту историю, – сказала она осторожно.

Темные глаза второго помощника сверкнули в свете лампы.

– Он поведет в бой великую армию и победит множество врагов. Он станет величайшим в мире военачальником, и в кровавой схватке под названием Красная война он завоюет и покорит все Пять Королевств.

Глаза Микса затуманились, словно виделись ему морские сражения в дальних частях океана.

– Свой главный подвиг он совершит еще молодым, но…

Сефия посмотрела на Стрельца, лицо которого вдруг стало нездорово серым. Этой части истории они не слышали. Стрелец согнулся, держа одну руку на животе, другой касаясь своего шрама.

– Что «но»?

Второй помощник неловко поежился и, отбросив дреды с лица, закончил:

– Но умрет вскоре после своей последней кампании – в полном одиночестве.

В каюте воцарилась полная тишина.

– Прости, Стрелец…

Микс попытался протянуть к нему руку, но Сефия отбросила ее в сторону. Краска забрызгала игровой стол.

– Я не верю тебе! – выкрикнула она.

Глаза ее яростно горели.

– Он – совсем не тот ! И не смей такое никогда говорить!

Если бы Микс уже не был прижат к столу, он вынужден был бы сделать шаг назад. Единственное, что он смог, так это с несчастным видом кивнуть головой. Все молчали.

Сефия ткнула кисть в баночку с краской и скрестила два пальца на руке.

– Именно это я имела в виду, когда говорила, что тебе никогда больше не придется драться, – сказала она, повернувшись к Стрельцу. – Никогда.

Он погладил ее скрещенные пальцы и кивнул.

Стоящий возле иллюминатора Тео, поигрывая черепаховыми пуговицами на рукаве своей рубашки, прокашлялся и сказал:

– Красная Война – это просто байка, которую придумали, чтобы заставить соблюдать закон тех, кто хотел жить в государстве. Свободному народу такие истории неинтересны.

Мармелад закатила глаза.

– Я сюда не лекции слушать пришла, профессор, – сказала она. – Я пришла, чтобы облегчить твой кошелек.

Она потрясла кубики и выбросила их на самодельный игровой стол. Другие последовали ее примеру.

Выбрав из своих кубиков те, на которых выпало пять, четыре и один, Тео покачал головой и сказал:

– Пять Королевств уже сотни лет живут в мире. И у них нет причин воевать.

– К тому же ты еще молодой, – ввернула Мармелад, глядя на Стрельца.

Но опять вмешался Микс:

– Но он и должен…

Глаза Микса расширились, – опомнившись, он в ужасе зажал рот руками, но было поздно.

– Довольно! – стукнула кулаком по столу Сефия. Все подпрыгнули на своих местах.

– Да не он это! – взревел Хорс. – Капитан сказал, у того шрам от рождения. А это что означает? Что это не наш случай.

Стрелец кивнул и бросил свои кубики на стол, хотя и не поднял головы.

– Я сказала вам… – начала Сефия.

Микс закрыл лицо руками:

– Я ничего не имел в виду. Ты просто не поняла…

– Сотни лет живут в мире , – повторил Тео, словно подчеркивая каждое слово ударом пальца о поверхность стола. – И никаких признаков того, что что-то будет меняться.

– А как насчет Эверики? – вставила слово Мармелад. – Они же границы закрыли.

Тео отмахнулся от нее:

– Король Дарион всегда неохотно пускал иностранцев. Из-за своих шахт. Как, собственно, и его отец.

Хорс нагнулся к Стрельцу, наклонив стол так, что монеты и кубики стали потихоньку соскальзывать в его направлении. Все остальные выровняли стол, и монеты остановились.

– Это не ты, понял? – сказал Хорс негромко, но веско. – Не ты, и всё тут.

– Я не хочу , чтобы то был Стрелец, Сеф, – произнес Микс. – Но я был бы последним лжецом, если бы сказал, что не желал бы быть частью этой истории.

Сефия, сложив руки на груди, в упор смотрела на него. Он, не поднимая глаз, развернул кусок холста со своим именем. Краска потекла, и буквы были плохо различимы.

– Нам ведь дано в этом мире так мало времени! – продолжал тем временем Микс. – Жизни наши так ничтожны, что большинство из нас представляет интерес только для самых близких людей – для капитана, для команды, еще для кого-нибудь. Но ведь здесь речь идет о Великой Истории. А если я стану ее частью! Кто тогда со мной сравнится? Конечно, дольше я не проживу, но если я буду участником Великой Истории, то уже не буду таким мелким и незначительным. Разве это не важно?

Микс говорил, в то время как другие молчали. Сефии не хотелось смягчать своего гнева, но в словах Микса звучало такое пронизанное печалью отчаяние, что ее злость испарилась, как вода в знойный день. Такое же отчаяние она слышала в словах Рида, когда он попросил ее найти его в книге, в песне моряков, когда они прощались с Харисоном. Она опустила руки и встретилась с Миксом взглядом. Второй помощник грустно улыбнулся.

Пучки соломенного цвета волос торчали из-за ушей Джонти и из-под полей его шляпы подобно пучкам выгоревшей травы. Он почесал щеку, после чего прошелся ногтями по трехдневной щетине на подбородке. В свете полуденного солнца на загрубевшем от ветра лице Джонти отчетливо пролегли тени.

Высокий и худощавый, капитан Рид стоял рядом с ним, полями своей широкой шляпы защитив от солнца свои голубые глаза. Морщинки вокруг его подвижного рта говорили о любви капитана к смеху и хорошей шутке, но теперь он не улыбался, а внимательно смотрел на океан.

Ощущая мягкое покачивание судна, Стрелец смотрел на Рида и Джонти. В течение их совместных долгих четырехчасовых вахт Джонти почти ничего не говорил, и, когда к ним присоединился капитан, разговоров больше не стало. Но это было нормально. Стрелец ничего не имел против молчания.

Каждые несколько минут Стрелец осматривал палубу, и теперь он увидел Сефию, которая, примостившись на юте с книгой на коленях, сидела, свесив ноги под поручнями. Свои длинные волосы она убрала в конский хвост, но ветер подхватывал пряди ее волос и бросал ей в лицо и глаза. Сефия откидывала непослушные волосы, но чтение так ее увлекло, что она забывала бороться с прической, и волосы опять выходили из-под ее власти, трепеща на ветру. Стрелец улыбнулся.