Дмитрий Всатен - Книга 1. Людомар из Чернолесья

– Я людомар, Сын Прыгуна…

– Говори громче. Чего ты там пищишь!

– Я людомар…

– Ась?

– Я людомар. Сын Прыгуна, – закричал охотник.

– Чего пришел?

– Меня прислал людомар Светлый и… Плакса… дремс, – добавил людомар, поразмыслив: а вдруг в городе никто не знает, кто такой Светлый.

– Светлый? Чего же ему надо? – Холларг придвинулся ближе.

– Он просит холкунов вооружиться и присоединиться к нему на Грязной тропе. Он и дремсы идут к Глухому лесу.

– Че мы не видели в Глухолесье? – донеслось со стороны.

– Ти-и-ха!

– Там… – начал было людомар, но холларг его перебил: – Цыц! Иди за мной.

– Эй, куда он пошел? Остановите его. Холларг, куда ты уводишь его? Мы хотим послушать.

– Идите, работайте. Нечего бездельничать, – рыком приказал им холлар, и глазами указал людомару на дорогу перед собой.

Сын Прыгуна пошел вперед.

***

Жилище холларга поразило людомара достатком и роскошью. Столько тканей, сколько пребывало в большой комнате, куда его ввели, людомар не видел за всю свою жизнь. Ткань самых разных расцветок, с разнообразной вышивкой, с многочисленными инкрустациями и вкраплениями висела на стенах, лежала под ногами, свисала со столов, скамей и лежаков. Даже окна комнаты были занавешены прозрачной тканью, делавшей яркий солнечный свет холоднее, но ярче.

– Садись сюда вот, – указали охотнику. Он сел. – Рассказывай, да быстрее. Не того прислал Светлый ко мне. Тюни вы все людомары, как дело до разговора доходит. Тянуть вас за язык да не вытянуть. Сбиваетесь да не договариваете. Токмо, если зная это, Светлый тебя прислал – видимо, дело совсем плохо. Ну, правду говорю или нет? Отвечай. Отвечай! Хватит зыркать по сторонам.

Людомар вздрогнул. Казалось, сами стены вздрогнули от приказа.

– В Глухом лесу появился огнезмей…

– Стой. Карыда! Кары-ыда! Вышвырни всех вон, кто уши развесил. – Холларг подождал некоторое время и приказал: – Ну, говори!

– Огнезмей появился в Глухолесье. Сурны стали большими. Вот с меня ростом стали. А вся живность под фразанами передохла. Я сам видел.

Холларг нахмурился.

– Про огнезмея расскажи. Быть такого не может, чтобы огонь он изрыгал. Не может быть такого во Владии. Но, коли так, то воля богов. Нечего противиться. Зачем Светлый это удумал?

– Я его сам видел. – И Сын Прыгуна подробно описал своего недавнего преследователя. – Огня не родит он, но там, где воды касается, вода кипит. И шипит он удушливо.

– Это как же?

– Пасть откроет, а оттуда туман горячий…

– Пар?

– Что?

– Пар.

– Туман. Обжигает он.

– Ловок ты, раз сумел от такого уйти.

– Иисеп помог мне. Иначе не ушел бы.

– Вот любят вас эти мрази… иисепы ваши. А по мне, так скотина равная огнезмею по вредительству и опасности.

Людомар промолчал.

– Сколько нас должно идти с тобой?

– Чтобы хватило норы закрыть.

– Норы? Какие норы?

– Из которых вода перетекает с Глухолесья в Черный лес.

– Так ты мне ничего об этом не рассказал.

– Я забыл.

– Тьфу, – ударил себя по ляжкам холларг. – Говори… говори же, беда лесная! Скорее говори!!!

Охотник сбивчиво рассказал все, как было, да приписал отчего-то, что теперь у кромки Редколесья можно встретить одука. Холларг пропустил последнее мимо ушей.

– В ночь поведешь нас. Ах, – он скривился так, словно в него попала стрела, – не смогу я! Холкуны всполошатся. За себя отправлю Тугута. Он незаметнее всех у меня. Ты иди, отдохни. Ох и верно! Вы ж не спите подолгу. Ну, тогда поешь, иди. Сил много надо будет. С вами и два наших хол-хола пойдут. После уж и их послушаю… до кучи…

***

Ночь медленно опускалась на землю. Неожиданно для себя людомар получил то, что недавно так страстно желал – покой. Он лежал на крыше дома холларга и дремал, разомлев под лучами заходившего солнца.

В животе его плескалась целая бутыль настойки, съеденный гусь и еще пол цыпленка, кусок хлеба да две запеченные луковицы.

Оружие свое он разложил вокруг себя и лениво поглаживал сталь клинков и наконечников.

После выпитого на него враз напала необъяснимая любовь ко всему миру, наплевательство на все беды и несчастья, сокрытые в гуще Чернолесья и необоримая энергия много сделать и свершить. Людомары не пили ничего, кроме воды, а потому быстро хмелели. Со столь громадной жаждой действовать он удивительно легко засыпал.

– Ш-ш-рк! Крх-х-х! – зашептал кто-то недалеко от него. Сыну Прыгуна показалось, что это Веебог прошелся по деревянному покрову крыши, оглядывая свои владения, и укоризненно покачал головой, заприметив людомара в месте, ему не свойственном.

Еще до того мгновения, как проснулся, охотник понял, что за звук долетал до него; еще до того мига, как открыл глаза, бросил тело вниз по крыше и нагнал хар, медленно катившийся к краю. Схватив оружие, людомар ощутил, что крыша под ним кончилась. Извернувшись, он выгнулся дугой, а после распрямился и кончиками пальцев ухватился за край кровли. Тело охотника продолжало падение, но он остановил его, оперевшись рукой о копье, воткнувшееся в стену. Инерция протащила его тело вперед, ударила о стену, отбросила назад и стала заваливать вбок. Отпустив крышу, Сын Прыгуна дал увлечь себя силе притяжения, ибо заприметил место, где можно было остановиться. Мягко, подобно кошке, спрыгнул он на подоконник и удержался за наличники окна. Более его тело ничто не влекло, и охотник готов был взобраться на крышу, когда увидел в окне девушку-холкунку, которая вертелась подле зеркала и улыбалась, казалось, сама себе. Тут же, впрочем, зоркие глаза охотника разглядели еще две ножки, обладательница которых была сокрыта тенью от занавеси, отделявшей кровать от остальной комнаты.

Обе девушки о чем-то оживленно спорили. Неожиданно, та, что была у зеркала, развязала тесемки на платье и обронила его к ногам. Повернувшись боком к подруге, она провела руками по бедрам, продолжая говорить, затем взяла тяжелые бутоны своих грудей в ладошки, показала той, а потом скорчила недовольное личико и озабоченно отвернулась.

Людомар нахмурился. Хотя лесные охотники и слыли за недотеп, которым были ведомы лишь законы Чернолесья, но и он понимал, что подглядывание за чужими женщинами никого нигде и никогда до добра не доводило. Сделав большой прыжок, он снова оказался на крыше и занял прежнее место.

Дрема уже была готова на него навалиться, когда из-под кровли донеслись тяжелые шаги и сопение.

– Эй ты! – По крыше несколько раз стукнули словно молотом. Людомар вздрогнул и посмотрел на звук. Он увидел бюст холкуна: небольшую молодую голову на бычьей шее и мощном торсе. Холкун высовывался из люка в крыше и манил к себе охотника. – Я Тугут. Пора!

Людомар лениво потянулся и нехотя поднялся.