Джеймс Клеменс - Врата ведьмы

Кесла продолжала резать и тыкать обломком кинжала. С вампира, по мере того как он излагал свою историю, сбежало напускное веселье.

– Но теперь у меня будет своя победа, своя месть! – Он оглянулся через плечо на возвышающегося над ним василиска. – Я увижу, как Южные Пустоши падут.

Воспользовавшись оплошностью отвлекшегося вампира, Кесла оттолкнулась от спины скорпиона, уворачиваясь от песчаного хвоста, и полетела к Ашмаре.

Он отпрянул, невольно поднимая руки для защиты, но девушка пролетела сквозь него и ударилась о твердую поверхность лужи из «ночного стекла».

– Ты все еще пытаешься убить мертвого? – расхохотался Ашмара, опуская руки и качая головой.

Вытянувшись, Кесла взмахнула кинжалом и нанесла точный удар прямо в середину застывшей лужи. Громко зазвенев, рассыпалось стекло. Острая боль пронзила ее руку. Глянув вниз, она увидела, что кинжал разлетелся в мелкие осколки, а черный диск остался целым, даже царапины не появилось на его гладкой поверхности.

Ее душу затопило черное отчаяние.

– Нет… – простонала девушка.

Мало того что она потерпела неудачу, так вдобавок лишилась единственного оружия, с которым могла противостоять зверям, порожденным магией вампира. Над ее головой раздался громкий смех.

Кесла поднесла руку к глазам. Осколки «ночного стекла» вонзились ей в правую ладонь. Когда она пошевелила пальцами, из раны хлынула кровь. Потеряв последнюю на-дежду, девушка оперлась о блестящую черную поверхность, собираясь встать, чтобы сражаться до последнего дыхания.

– Надоели мне ваши игры, – прошептал желчный голос вампира над самым ее ухом. – Пришла пора покончить с забавой.

В смехе Ашмары звенело нескрываемое торжество.

Девушка оттолкнулась, готовая вскочить и биться, но внезапно потеряла опору.

Смех вампира сменился криком боли.

Приглядевшись, Кесла поняла, что ее рука провалилась сквозь стекло, как через талый снег. Она поднесла ладонь к глазам. Кровь обильно стекала по запястью. И тут она припомнила слова Ашмары: «Широн заявил, что его кровь может очистить Тулар…»

На девушку нахлынуло озарение. Вновь картины шелестящих листвой деревьев и раскинувшегося моря закружились вокруг нее. В красных же глазах Ашмары читался подлинный ужас.

– Пожалуйста… не надо…

Кесла повернулась к озерцу «ночного стекла» и провела по нему окровавленной рукой. Там, где ее кровь попадала на твердую поверхность, стекло превращалось в обычный песок.

– Нет, не отправляй меня обратно! – Вой ужаса и муки исторгся из тени Ашмары.

Но она не замечала его мольбы, точно так же, как и он не замечал слез детей, умиравших у его ног. Она размазала кровь по всему черному пятну, а потом отпрыгнула. Алая влага пузырилась на твердом стекле, обращая его в песок.

Поднявшись на ноги, Кесла отступила подальше. Так же как и стекло, исчезало бледное лицо Ашмары. У него уже не было рта, вампир не мог кричать, только глаза сияли отчаянием и болью, но вскоре и они растворились в воздухе благодаря магии Кеслы.

Вскоре перед ней остался лишь чистый песок.

Девушка сжала окровавленный кулак.

«Магия пустыни!»

Теперь никуда не денешься от горькой правды, которая сорвалась с губ Ашмары. Она не женщина, а некое создание, магический инструмент, призванный нанести удар в сердце зла, обитавшего в Туларе.

Несмотря на победу, слезы выступили у нее на глазах.

Джоак подошел к Кесле и прочитал в ее глазах горе.

– Что с тобой? – спросил он.

Девушка покачала головой, отстраняясь.

Прежде чем юноша смог расспросить ее, к ним подбежала Сай-вен. Она уже убрала ладонь с шеи дракона, и Рагнар’к исчез в вихре чешуи, сменившись обнаженным Кастом.

– Как вам удалось? – воскликнула мер’ай. – Как вы изгнали тень вампира?

Каст поднял с песка обрывки своего плаща и тоже приблизился к ним.

Джоак рассказал о встрече с Грэшимом и о тайне, которую открыл ему темный маг.

– А почему злодей вдруг стал таким добреньким? – подозрительно осведомился кровавый наездник.

– Я заключил с ним договор, – ответил Джоак. – Пообещал, что вернусь в сонную пустыню.

– Но это наверняка ловушка! – воскликнула Сай-вен.

– Не сомневаюсь, – кивнул юноша.

– А как же обещание? – спросил Каст.

– Я сдержу слово и вернусь в сонную пустыню. Но я ведь не сказал, когда вернусь. Не сегодня и не завтра, это уж точно. Может быть, через много-много зим.

– Темному магу придется ждать долго, – усмехнулся Каст.

– Он прожил пять столетий, – пожал плечами Джоак. – Что для него еще десяток лет?

Сай-вен кивком указала на Кеслу, которая все еще стояла там, где недавно была черная стеклянная лужа.

– А то, что она сделала… Это Грэшим подсказал?

– Нет. – Джоак подошел к девушке и мягко тронул ее за плечо. – Расскажи, что здесь произошло.

Она наконец-то повернулась, ее голос дребезжал, как ломающийся кинжал из «ночного стекла».

– Вампир и шаман Партус оказались правы. Я – не настоящая. – Она сбросила ладонь Джоака. – В моей крови, как и у Широна, заключена магия пустыни, достаточно сильная, чтобы излечивать все, что затронуто порчей.

– Нет, ты настоящая. – Юноша все-таки взял ее за руку, сжал запястье. – Ты из плоти и крови. Разве имеет значение то, что ты родилась не от мужчины и женщины?

– Для меня имеет. – Кесла смерила его долгим взглядом. – И для тебя будет иметь… в конце концов.

– Никогда, – ответил он, готовый на все, чтобы из ее голоса ушло отчаяние.

Но девушка уже шагала к василиску.

– Теперь я знаю, как уничтожить врата Вейра. Моя кровь очистит пески от их зла. – Она остановилась перед изваянием, уставившись прямо в его красные глаза. – Теперь я знаю свою роль.

– Кесла, не надо! – кинулся к ней Джоак. – Врата Вейра…

Девушка подняла окровавленную ладонь и положила ее на каменную грудь василиска. Ее рука провалилась в статую, будто бы та была не твердой скалой, а туманом.

– Кесла!

Она обернулась с выражением удивления и страха.

– Джоак!

Юноша прыгнул к ней, схватил за плащ, пальцы его вцепились в плотную ткань. Но Кесла падала вперед, будто бы увлекаемая невидимой рукой. Она провалилась во врата Вейра и исчезла. Крик ее затихал, уходя все дальше и дальше, словно она летела в бездонный колодец.

У Джоака остался только плащ. Другая одежда Кеслы лежала смятой грудой у подножия изваяния. Юноша отбросил плащ и припал к василиску, решившись отправиться следом. Но его ладони ощутили лишь холодный камень. Ощупывая его пальцами, брат Элены искал хоть какой-нибудь путь внутрь.

Чудовище надменно смотрело на него, источая злобу и ненависть.

Девушка исчезла.

– Кесла! – Джоак упал на колени.

Шорох осыпающегося песка привлек его внимание. Охнула Сай-вен. Юноша увидел, что изваяние из эбенового камня медленно расправляет змеиные кольца, взрывая песок. Рубиновые глаза, наполненные темным огнем, неторопливо отыскали Джоака.