Анджей Сапковский - Бестиарий. Создания света, мрака, полумрака и тьмы

Сие есть гад преогромный, дракон водный с шеею зело длинною, мордою вытянутою и буркалами, аки карбункулы светящимися. Одного-единственного такового – хвала Провидению! – дано было человекам узреть в Нормандии в лето Господне 520 подле града Руана. Знать, из моря по реке Сене к граду приплыл, вынырнул и принялся водою жутко плеваться и рыгать – отсюда и название его от слова «garguiller» [2]происходит. Рыгал гаргулец и рыгал, весь град Руан водою залил и околичный край так обводнил, что и наисильнейший потоп вредов таких не наносил. Погибель глянула в глаза нормандцам, и скверно б их дела были, ежели бы не святой Роман, in illo tempore [3]епископ руанский, коий экзорцизмами гаргульца изгнал. И с тех пор его уже никто не видывал. Гаргульца, значит.

Весьма отвратная скотина, полуптица-полубаба. Известны (из истории об аргонавтах и их по Руно Златое странствии) гарпии, кои царя фракийцев Финея жестоко преследовали и, непрестанно по-над головою его кружась, уделывали его и все вокруг вонючими экскрементами так, что царь Финей ни откушать, ни отпить, ни спокойно почивать не мог. Тогда два аргонавта, сыны Борея Калаид и Зет, гарпий оных прочь прогнали.

Гарпия – животное геральдическое. Помещена она в гербе княжества Лихтенштейнского.

Есть чудовище грозное, гад, коего один только экземпляр осмиголовый, тот, что в болотах неоподаль города Лерна в Аркадии залегал, известен. Герой Геракл ту осьмиглавую лернейскую гидру убил, и был это его второй подвиг из двенадцати. И нелегок труд был сей, ибо на месте отрубленной головы тот же час вырастали две новые, откуда, кстати, пошло и ее латинское название Excedra [4]. В борьбе с оной на такую концепцию Геракл напал, чтобы, отрубив голову, тут же это место факелом прижигать. Помогло.

Гидру породила упомянутая дальше чудовищница Ехидна. Недаром же говорят: яблочко от яблони недалеко падает.

Каждая то самцовой, то самичьей природы может быть, уж одно это мерзостно само по себе, а и более того еще будет. Жрет гиена все, даже падаль вонючую и трупы, кои из лона земли выгребает. Но и живого не упустит. В околице поселений людских таится и чутко прислушивается к речи человеческой, дабы потом подражать ей верно и людей к себе приманивать на погибель. Весьма гиена речь человеческую и каждый отдельный звук верно изображает. Зело собак обожая, ловит таковым методом хитрым: такой голос подает, будто человек тяжко и страшно рыгающий. Собака, коя рвотину любит, бежит на этот звук, тут ей и конец в гиеньей пасти приходит.

В глазу гиены сокрыт камень, lapidus hyenia называемый; положи себе оный под язык, и будущее станет тебе видно и ведомо.

В эфиопских землях спариваются гиены со львицами, и от такого coitus’а [5]рождается чудище, крокотой именуемое, о коем у Плиния читай.

Об этом говорят, что родила его кобыла, кою покрыл гриф. От лошади у него задняя часть тулова, голова же грифья, лапы с когтями и крылья, на коих, понятно, он ловко летать умеет. Однако ж в природе грифы с кобылами не спариваются, происходит такое лишь с помощью чародейства, потому как возмечталось колдунам получить для верхового перемещения такое животное. Чародей по имени Атлант такового гиппогрифа вырастил, однако же Брадаманта, хоробрая женщина-паладин, его отобрала, а чародея прикончила. Потом сама на гиппогрифе летала, о чем кто итальянский знает, может у Ариосто прочесть.

Странный это зверь: полуконь-полурыба. Морда у него конская, хоть малость поизящней будет, передние ноги конские, а заместо копыт, коню присущих, у гиппокампа лягушачьи перепончатые лапы. Хвост длинный и змеиному подобный. Плавать, само собою разумеется, может сверх всякого удивления.

Есть, как по названию видно, полуконь-полуолень. Говорят, что в бестии сей конская и оленья натуры постоянно промежду собою борются, потому-то гиппоцерв есть животное зело нерешительное и чрезвычайно рассеянное.

Чудовище свирепое, тело льва, а голову и крылья орлиные носящий. Зело опасный. Прежде чем подойти, дважды подумай. Был он в гербе щецинских и слупских князей, но польский орел грифа ихнего не убоялся – князь щецинский Казька Свентоборовиц, коий с мерзопакостными крестоносцами стакнулся, в полон на грюнвальдском поле битевном попал.

Есть сие змея не в пример другим малая, но зело ядовитая. Ежели укусит, человек преставляется прежде, нежели укус почует, а на лице усопшего заместо боли и тревоги удивление токмо великое и печаль отражаются. Что подтверждает Лукан в «Фарсалиях», описывая приключения некоего военачальника невеликого, коий на дипсу наступил, а дипса в пятку его укусила («…Signiferum iuvenem caput retro dipsa calcata momordit. Vix dolor aut sensus dentis fuit…»).

Суть гады двоякого роду. Одних мы именуем колубрами (colubras), поелику живут оне среди тени (colat imbras), других же – серпентами (serpentes), сии ползают (serpunt, по-гречески herpein). Все ядом убивают и преразличнейшими творят это способами. К примеру, ежели укусит dissa, то укушенный умирает от жажды (sitis). Яд hypnalis’а в сон вечный тихо погружает, как то случилось с царицею Клеопатрою, коя именно гипналисом воспользовалась, дабы умереть без мук. Hemorosis тем убивает, что у человека, им укушенного, жилы лопаются и кровь (по-гречески hema) вся из него вытекает. У kerastis’а же на голове растут рога (по-гречески keraste), как у барана, и он в песок по самые эти рога закапывается и проходящих неожиданно в яйца кусает.