Григорий Григорьянц - Гром над Араратом

– Стоять! – закричал командир отряда Мигран, когда увидел на одной из площадей большую группу греческих наемников. – Бросьте палки и следуйте за мной!

– Где наше вознаграждение, обещанное, но не выплаченное? – истошным голосом закричал Пиррос.

– Вам исправно все выплачивалось. У нас с вами контракт, и царь соблюдает все его пункты.

– Похоже, армяне проиграли войну! – крикнул кто-то из греков.

– Лучше откройте ворота! Спасете город и людей! – сказал другой.

Мигран, сохраняя самообладание, сказал:

– Вы рискуете, если попадете в плен к римлянам. К греческим наемникам у них особый счет!

– Тут еще надо подумать, что хуже: попасть в плен к римлянам или погибнуть на стене? – заносчиво сказал грек.

Разговор был бессмысленный.

– Арестовать их! – приказал Мигран.

Солдаты его отряда, в доспехах, шлемах с мечами, копьями и щитами, окружили толпу наемников и стали оттеснять их к стене дома. Предводитель наемников Пиррос закричал:

– Братья, им нас не сломать! – и бросился с палкой на вооруженного воина.

Толпа вслед за ним тут же ввязалась в драку, напав на солдат. Пиррос, стащив с себя хитон, намотал его на левую руку, сделав импровизированный щит, и смело набросился на воина, ударив его палкой по руке и выбив копье, а левой рукой принял удар щита. Остальные греки последовали его примеру, и каждый наемник яростно бился с палкой и тряпкой против двух солдат с оружием. Хорошо натренированные, мускулистые, превосходившие в боевом искусстве армянских воинов, эти «псы войны» дрались, как раненые дикие животные, и уже скоро смогли захватить немало оружия.

– Уходим! – закричал Пиррос, видя, что часть его товарищей погибла.

Толпа наемников, хватая с земли все что можно: амуницию, шлемы, щиты, мечи, копья, палки, – с криками побежала по улице в направлении стены.

Мигран, собрав оставшиеся силы, быстрым маршем двинулся к Манкею, а Пиррос, приведя мятежников к той части стены, которая примыкала к отвесной горе, закричал:

– Захватим эту часть стены!

Наемники бросились на воинов, защищавших свои участки, смели их и, захватив часть стены между двумя башнями в свое распоряжение, стали кричать римлянам внизу:

– Сюда! Сюда! Мы на вашей стороне!

Римские солдаты сначала не поверили своим ушам, но потом, прислонив к стене длинные лестницы, полезли вверх. Греческие наемники протягивали им руки и помогали влезть наверх, и вот уже римляне ведут бой с защитниками крепости прямо на стене.

Манкей, узнав об этом, горестно произнес:

– Никогда нельзя возлагать надежды на чужих солдат!

Каппадокиец Аморион поднял восстание своих соплеменников.

Цель – открыть ворота города. Он и большая группа его сторонников, стараясь остаться незамеченными, пробирались по улицам к городским воротам, а так как город был на военном положении, было небезопасно: оглянуться не успеешь – попадешь в руки патруля! Все передвигались медленно и осторожно.

– У ворот много охраны, – прошептал Аморион своему помощнику, когда они добрались к городским воротам и затаились за свалкой ящиков. – Аминта, видишь повозку с бочками? В них нефть. Я с людьми отвлеку охрану, а тебе нужно поджечь бочки. Сможешь?

– Аморион, все готово. Вот греческий сифон. – Он показал на глиняный сосуд с поршнем и соплом.

– Что в нем?

– Я приготовил горючую смесь из смолы, серы, селитры и льняного масла.

– Ты умеешь этим пользоваться?

– Нажимаешь на поршень, и горючая жидкость выстреливает из сопла! Поджигаем ее и направляем на бочки с нефтью. Нефть загорится, и остановить огонь ничем не возможно.

– Возьми людей, чтобы толкнуть повозку с горящими бочками к воротам.

– Понял тебя, Аморион!

Наконец Аморион принял решение и подал сигнал своим сторонникам. Со всех сторон в солдат, охранявших ворота, полетели стрелы и камни, а часть восставших набросилась на них, но обученным воинам было нетрудно справиться с восставшими. В этот момент мощный поток огня со страшным шумом обрушился на повозку с бочками. Деревянные бочки и повозка загорелись, десять человек, держась за оглобли, потащили горящую телегу в сторону ворот. Одна бочка с грохотом упала на землю, разбилась, и горящая нефть выплеснулась из нее, залив все вокруг. Загорелись постройки, люди, сено, деревянные лестницы и еще какие-то конструкции. Все кричали, суетились, пытались тушить, но напрасно: огонь только разгорался.

Амнита и его люди тащили горящую повозку вперед, к воротам, и, когда она набрала скорость, отпустили оглобли и бросились врассыпную. Повозка врезалась в деревянные, обитые медью ворота. С треском горело дерево, плавилась медь, рвались канаты, выходили из строя механизмы. Ворота выстояли бы, но одна из бочек при ударе повозки о створки осталась целой, горящая нефть из нее вытекла, растеклась по земле, в бочке образовались пары легких фракций. И тут она взорвалась!

Одна из дубовых створок ворот, не выдержав взрыва, сначала сдвинулась с места, повиснув на верхнем креплении, зашаталась, а потом и вовсе упала. Горящая нефть вырвалась наружу, и черный дым возвестил о великом событии – вход в город открыт!

Ворвавшиеся в город римские воины убивали жителей, грабили храмы и дома горожан. Лукулл, стоя на лестнице дворца царя Тиграна, наблюдал за вакханалией с презрительной усмешкой. За его спиной в полном молчании стояла свита.

– Клодий, – позвал своего зятя главнокомандующий. – Прекрасный кубок Тиграна, который ты мне недавно привез, – это маленькая толика приза, который нас ожидает в этом городе. Я назначаю тебя ответственным за сбор и вывоз трофеев. Вся военная добыча по закону исключительная собственность государства, но, как император, я могу устанавливать вознаграждение за взятие крепости и выигранную битву. Выдать каждому солдату по тысяче денариев, центурионам – двойную долю солдат, трибунам – двойную центурионов и так далее. У дворцов и храмов немедленно выставить людей из моей личной охраны.

К Лукуллу подошел Мурена и сказал:

– Город хорош. Ничего лучше на Востоке мне не приходилось видеть. Как ты собираешься поступить с ним?

Лукулл посмотрел на Мурену и сказал:

– Дворец – это тело тирана. Его надо разрушить до основания как магическое подтверждение нашего права на власть в Армении, на ее подданных и на местных богов.

– Лициний, дома и дворцы в этом городе построены из базальтового камня. Это не кирпич из глины, разрушить трудно. В городе много храмов, есть даже римским богам.

Лукулл обвел безразличным взглядом сверкающий в заходящем солнце город, великолепный дворец, колоннады храмов, а потом приказал:

– Город отдать победителям на разграбление! Десять дней! Потом сжечь и разрушить до основания! Это будет символизировать конец державы Тиграна II.