Григорий Григорьянц - Гром над Араратом

– Сегодня вечером боги спустились на землю и искупались в священной реке Арацани, а сейчас наблюдают за празднеством с заснеженных вершин.

Раздались со всех сторон радостные возгласы людей, а жрец продолжал:

– Пророк предрек, что великая тайна воды Арацани скоро раскроется и радость охватит армянский народ.

Река Арацани брала свое начало близ священного Арарата, протекала по Армянскому нагорью и впадала в Евфрат.

– На этой реке, – говорил жрец, – свершится много событий, в том числе чудесных.

Поскольку праздник Навасард считался также праздником любви, на площадь пришло много молодых пар. Статным парням и красивым девушкам усидеть на месте было невозможно, столько всего интересного: странствующие артисты давали представления, на канате балансировали канатоходцы, на коврах проходили поединки борцов коха, в разных местах выступали народные певцы, сказители, гусаны.

Были накрыты новогодние столы. Обязательно клали хлеб и приправу нгатзахик, цветы для которой собирали на склонах Арарата, была и долма из виноградных листьев, а украшением столов стали армянская сласть алани и сладкий суджух.

На видном месте площади был установлен помост с балдахином. Этот навес, который в сознании народа представлялся важным символом власти, шился из тяжелой плотной ткани, а под ним были приготовлены устланные коврами места для царя и его семьи. По традиции в эту ночь Тигран, чтобы угодить богам, во главе пышной процессии готовился прибыть на площадь и радоваться вместе с народом Новому году, наблюдая народные гуляния, танцы и пение.

И вот из дворца, оформленного новогодними украшениями, по дороге процессий начала движение внушительная кавалькада, направляясь к главной площади города, а за всадниками шли вся придворная свита и гости со всего света. Вот процессия подошла к площади, раздались радостные возгласы и приветствия, и под гул одобрения государь, спрыгнув с лошади, поднялся на помост и занял свое место под балдахином, вокруг него расселись сыновья, дочери и другие члены семьи. Народ видит: царь вместе с ним радуется наступающему Новому году!

Народный праздник достиг своего апогея: армянский мир праздновал Новый год. Перед царем вышли выступить лучшие борцы национальной борьбы кох. Согласно ритуалу, они должны были исполнить короткий танец-разминку. Раздались звуки зурны, дудука и дхола, и под воинственную мелодию двое юношей пошли по кругу, играя мускулами, и каждым движением красовались перед собравшимися. Вот началась схватка, но поединок длился недолго. Красивый, с рельефными мышцами, юноша схватил своего соперника за пояс и бросил его спиной на ковер. Проведя бросок, борец прижал соперника коленом к ковру, как бы ставя точку в поединке, и взглянул на царя, а тот одобрительно кивнул и улыбнулся. Тут же победителю преподнесли царский подарок – золотой кубок с вином. Выпив вино и подняв кубок высоко над головой, победитель, по обычаю, пошел по кругу, исполняя под музыку победный танец.

Царю подали блюдо с абрикосами и гранатами. Тигран, выбрав самые спелые гранаты, стал раздавать их женщинам – двум дочерям, а также Анаит и Беренике, говоря:

– Гранат – символ Армении, плодородия и богатства, его плоды висят на деревьях круглый год…

Подозвав взглядом к себе Васака, он спросил:

– Шифр взломали?

– Еще нет, государь.

– Кто из твоих людей этим занимается?

– Ашот, самый искусный по тайнописи.

– Меружан, немедленно привести ко мне Ашота! – приказал царь.

Поскакали за Ашотом. Васак стал озираться вокруг, не находя себе места, а Тигран с озабоченным видом смотрел на веселящуюся толпу. Под звуки зурны и кифар, флейт и кимвалов, бубнов и барабанов, лютни и цимбал начался танец. Настроение толпы выражал дудук.

Девять пар юношей и девушек в красивой одежде выстроились в линию и начали двигаться по кругу. Крайний юноша, генд-баш, хозяин круга, держащий в правой руке красный платок, давал знаки танцующим к перемене фигур. Танец, который называли «Ой-Назан» [13], получился веселым, бодрым и жизнерадостным. Генд-баш взмахнул платком, и танцующие цепью пошли по кругу влево, снова взмах платка, и девушки переменным ходом вышли вперед, образовав небольшой круг, и плавно пошли по нему вправо. Стройная вереница девушек, мягкая поступь, красивые грациозные движения, гордо поднятая голова и необыкновенная выразительность рук вызывали неподдельное восхищение публики. Вот оно, воплощение армянского духа и познание радости жизни!

Затем на середину площади вышли танцоры-мужчины. В руках у них кописы, изогнутые мечи или, скорее, сабли с односторонней заточкой по внутренней грани лезвия. Танец с саблями «Трахаг», воинственный, напоминающий ритуальный обряд, внушающий воинам отвагу и непобедимый дух, приковал к себе внимание и царя, и всех, кто был на площади. Мощные звуки барабанов, пронзительный звук зурны, звон сабель, боевой клич отважных воинов – все создало выразительный, образный и колоритный танец, передающий драматизм напряженного боя. Танцоры, разделившись на две партии, «сражаются», причем один ряд наступает на другой, который отступает и защищается. Мужчины, исполняя прыжки, вращения, повороты, быстрые и резкие движения, выражали непоколебимую решительность, чтобы распалить боевой дух и уничтожить страх.

К Тиграну подвели Ашота. Тот с испуганным выражением лица протянул царю пергамент. Тигран открыл записку и прочитал три слова: «Навасард Сирия Огонь». Не понимая, о чем речь, он передал записку Меружану, тот – Мамиконяну, тот – Спандуни, тот – Метродору.

Стихия танца захлестнула площадь. Эмоциональный заряд передался всем зрителям, не оставив никого равнодушным. Танец завершился под громкие одобрительные крики, рукоплескания и шум толпы.

Танцоры ушли, а по кругу расставили железные «огненные чаши» с фитилями внутри, которые подожгли. Музыка изменилась, стала медленной, мелодичной. В индийской национальной одежде в центр огненного круга вышел «повелитель огня» Фируз с маленьким факелом в руках.

Метродор что-то прошептал Меружану, тот – царю. Тигран, увидев трюкача с факелом, уже сам все понял. Он встал и скомандовал:

– Уходим, быстрее, за мной! – И пошел к выходу с помоста.

Обескураженные члены царской семьи неуверенно встали, но все поспешили за царем. В этот момент человек в индийском костюме, держа в руках маленький факел, поклонился в сторону помоста, набрал полный рот горючего, поднял голову и распылил горючее на пламя факела. Огромный язык пламени рванул вверх. Публика громко зашумела. А Фируз, отвернувшись, отхлебнул большую порцию горючего, присел на одно колено, свел губы в положение, как будто собирался играть на дудке, а затем сплошной струей выплюнул горючее на свой горящий факел в направлении помоста с балдахином. Медленно вставая с колена, он, как огнедышащий дракон, создал страшный поток пламени, который обрушился на балдахин.