Александр Андросенко - Замок Толор

Это что было? Я попросил ее руки и получил согласие?

В лесу мне понравилось сразу. Хороший был лес, пусть и небольшой, по сравнению с тем, в котором я провела свое раннее детство, но значительно старее. И еще лес был живым.

Он откликался на мои движения. Подсказывал. Почти разговаривал со мной. Я смотрела на спину Рувора и завидовала. Если со мной лес ПОЧТИ разговаривал, то этот парень наверняка его слышал. А, может быть, мог и отвечать.

С чего я это вдруг решила? А с того, что это было совершенно очевидно. Во-первых, Дарон сразу сказал, что поведет нас через лес его главный лесничий. А главных лесничих, выглядящих как безусые юнцы, не бывает. Во-вторых, у парня был слух значительно лучше моего. В-третьих, у него не было Блока Незнания.

Хотя отсутствия блока уже было достаточно, чтобы понять, что это эрольд.

Дарона, впрочем, эта мысль нисколько не тяготила – он бодро вышагивал следом за Рувором, ведя на поводу своего коня, и даже в ус не дул. Следом шел Исол со своей лошадкой, и Олок, похоже, страдающий после вчерашней попойки. Замыкала колонну я, прислушиваясь и приглядываясь ко всему вокруг.

Лес был удивительно хорош. Тропа, по которой мы шли, не петляла по низинам, не упиралась в бурелом и даже ни разу не уткнулась в колючий кустарник! Ну какой человек, даже сто лет проживший в лесу, смог бы провести нас такой тропой? А вот Рувор вел.

– Тихо! – лесничий остановился. – Недалеко прайд меселей охотится… Может быть, пока пообедаем и дадим им это сделать?

Дарон удивился:

– Откуда ты знаешь, что они впереди? – он посмотрел на меня, и я пожала плечами. Я не чувствовала и не слышала никого.

– Подойдите, герцог, с моего места видно.

Див Пимобат подошел и посмотрел в указанном направлении. После чего побледнел и прошептал:

– А ты уверен, что они охотятся не на нас?

– Конечно, мой герцог! Я думаю, они нас чуют и не подойдут, если мы их не потревожим. Главное, чтобы охота была удачной.

Я подошла поближе и глянула сама. Три великолепных зверя расположились метрах в восьмидесяти от нас, на мощных нижних ветвях деревьев. Я осторожно потянулась к ним мыслями и ощутила их голод и недовольство вторжением в их пространство. И вместе с тем – ожидание удачной охоты: они чуяли рядом дичь.

– Надо остановиться, или мы испортим им охоту, – прошептала я. – Тут где-то олень бродит, видимо, а мы его спугнем.

– Деваха правильно говорит, – кинул Рувор, странно посмотрев на меня.

– Еще бы, – фыркнул Исол. – Деваха – эрольдка, она в лесу как дома!

Глаза у лесничего забавно округлились:

– Эрольдка? Ты?

Я улыбнулась и кивнула:

– Бреюсь наголо, чтобы не так заметно было.

– А глаза?

– Долговременная иллюзия.

– О… А сколько тебе лет?

– А на сколько выгляжу?

Он улыбнулся и прижал палец к губам:

– Тсссс… Начинается.

И действительно, началось. Месели, сидели в засаде неправильным треугольником, видимо, на перекрестве звериных троп, метрах в тридцати-сорока друг от друга, причем не над самими тропами, а рядом. Олень, на которого они охотились, ступил на этот перекресток, ничего не подозревая; и ближайшая кошка спрыгнула у него за спиной, издав громкий рык, от которого Исол побледнел и схватился за какой-то оберег. Олень ломанулся вперед, второй месель спрыгнул чуть впереди и слева, рванулся наперез, к тропе. Тот свернул с нее и попался прямо под прыжок третьей кошки, мгновенно вцепившейся в него всеми четырьмя лапами. У раненого животного подогнулись ноги, и оно рухнуло вниз, и тут же, подобрав копыта, перекатилось на спину, сбрасывая мучителя. Месель, красиво изогнувшись и недовольно рыкнув, отскочил, а оленя догнали два других, вцепившись в ногу и круп. Он попробовал подскочить, но тут на него подоспел и третий хищник, вцепившийся в горло. Вскоре олень перестал трепыхаться, и месели, напившись крови, потащили тушу подальше от нас. Не нравилось им наше соседство – пару раз они тревожно посматривали на нас, скалились и рычали. Самый крупный из них, видимо, матерый самец, даже сделал в нашу сторону пару шагов, но от Рувора пошла успокаивающая волна, и зверь вернулся на место.

Исол удивленно посмотрел на лесничего и спросил:

– Маг?

– Нет. Просто я умею успокаивать зверей. Мне дает силу лес.

– Но как? – не понял Исол. – Это была чистой воды телепатическая передача эмоций! Это невозможно без знания телепатии!

– Он эрольд. Для него в этом лесу нет ничего невозможного, – улыбнулась я.

Дарон аж присвистнул:

– А я-то думал, что ты просто вырос в лесу, вот и знаешь его как свои пять пальцев!

– Я действительно тут родился и вырос. Вы знаете меня с момента рождения, мой герцог. И вы сами знаете, почему вы не должны были знать о моем происхождении.

– Я понимаю. А твои родители? Они… тоже?

– Мать. Отец – человек.

Дарон помолчал и спросил:

– Она бросила вас?

– Нет. Они с отцом так решили. И она ушла.

– Понимаю. Опасно.

Было такое впечатление, что герцогу стало неловко. Нашел выход Олок:

– Ну что, обед? А то вон, даже звери едят, а мы с самого утра постимся.

Мы слегка перекусили вяленым мясом и лепешками, запили это добро водой и двинулись в дорогу. Для того чтобы попасть в Хрос, надо было пересечь лес, выехать на главный тракт и проехать по нему порядка ста двадцати километров. По моим прикидкам, мы впятером вполне могли бы завтра утром уже быть на месте. Если, конечно, ехать ночью. Я озвучила свои предположения идущему впереди Олоку, и тот согласился:

– Ничего невозможного нет, но все зависит от того, как долго мы будем лес пересекать.

Дарон тут же спросил Рувора:

– Долго по лесу еще идти?

– Часа четыре, не меньше. Выйдем на тракт между Уктором и Вулом, чуть поближе к последнему.

– Получается, до Хроса сегодня не доберемся? – спросил Олок.

– До Гусорала доедем точно, наверное, там придется переночевать.

– А вас не узнают?

– Узнают, конечно! А что?

– Тогда, может быть, заночуем в дороге, где-нибудь после Гусорала?

– Посмотрим. Дотуда еще нужно доехать. – Дарон осмотрелся по сторонам. – Рувор, мне кажется, или тут действительно темнее, чем обычно?

– Мы практически в сердце леса, милорд! Слишком густые кроны, наверное.

Див Пимобат передернул плечами, как будто ему за шиворот упала капля, и пошел дальше.

Лесничий сдержал слово, и вскоре мы без особых происшествий вышли к тракту.

Дорога, мощенная серым камнем, разрезала лес неширокой просекой. Несмотря на глубокие колеи и не самый лучший вид самой дороги, просека содержалась весьма и весьма хорошо: кустарник и молодые побеги были вырублены, а деревья стояли не ближе пяти метров от края.

– Следят, а? – удивился Дарон.