Стивен Эриксон - Память льда. Том 1

– И она тоже? Это уже, кажется, превращается в состязание воль. Изоляция – последнее, что ей нужно, Корлат.

– В этом – она точное подобие своей матери, как ты только что заметил.

Он тяжело вздохнул, поёрзал в седле. Мысли бросились врассыпную; Скворец устал, нога болела и отказывалась повиноваться. Сон не шёл к нему. Никаких вестей о Паране и «Мостожогах». Магические Пути стали непроходимы. Неизвестно, началась ли осада Капастана или нет, тем более что случилось с городом. Скворец уже начал жалеть, что отослал Чёрных морантов. Армии Дуджека и Бруда быстро шагали в неизвестность; даже великую ворониху Каргу и её родню никто не видел уже больше недели.

Это всё из-за треклятых Путей и болезни, которая их теперь наполняет…

– Опаздывают, – пробормотал Дуджек.

– Лишь немного задерживаются, убеждает всех и каждого Крупп. Вспомните же последнюю доставку. Уже почти стемнело. Всего три коня осталось в первом фургоне, остальных убили, а упряжь отрезали. Четверо акционеров погибли, их души и сбережения рассеялись по всем ветрам преисподней. А госпожа каравана? Почти при смерти. Предзнаменование ясное, друзья мои – Пути поражены. И чем ближе мы подходим к Домину, тем зловонней становится… хм, вонь.

– Но ты утверждаешь, что они вновь прорвутся к нам.

– Именно так, Крупп утверждает и настаивает, Первый Кулак! Тригалльская торговая гильдия чтит свои контракты. Не стоит их недооценивать. Ныне пришёл день доставки припасов. Посему указанные припасы и будут доставлены. И если были благоразумно учтены скромные пожелания Круппа, среди таковых припасов окажутся ящики с наилучшими противомоскитными средствами, какие только способны создать искусные алхимики Даруджистана!

Скворец склонился к Корлат.

– В какой части строя она идёт? – тихо спросил он.

– В самом хвосте, командир…

– Кто-то за ней приглядывает?

Тисте анди покосилась на него и нахмурилась.

– А нужно?

– Откуда мне знать, Худ его бери?! – огрызнулся он. Затем нахмурился. – Прошу прощения, Корлат. Я сам её поищу. – Скворец развернул коня, пустил лёгким галопом.

– У гнева порог низкий, – пробормотал Крупп, глядя вслед командиру. – Но не такой низкий, как Крупп! Все грубые слова пролетают у него над головой безо всякого вреда и теряются в эфире. А те стрелы, что направлены ниже, ах, они лишь отскакивают от Круппова обильного бесстрастия…

– Брюха, ты хотел сказать, – заметил Дуджек, вытирая пыль со лба, затем наклонил и сплюнул на землю.

– Кхм! Равномерно смягчённый Крупп лишь улыбается в ответ на колкости Первого Кулака. Именно в прямолинейной грубости солдат и следует купаться утончённому человеку на марше, в десятках лиг от всякой цивилизации. Вот оно, противоядие от насмешек городских нищих, освежительный бальзам против изысканно-сардонических уколов знати – зачем колоть иголкой, когда можно ударить молотом, а? Крупп глубоко вдыхает – однако не настолько глубоко, чтоб закашляться от пыльной вони природы! – сию простую беседу. Интеллекту следует перестроиться с ловкого придворного танца со всеми его сложными, затейливыми па на дикарскую пляску под громовой топот сапог…

– Худ нас всех побери, – прошептала Корлат Первому Кулаку, – тебе удалось задеть его за живое.

Ответная ухмылка Дуджека выражала глубокое удовлетворение.

Скворец направил коня прочь от колонны, а затем натянул поводья и стал ждать подхода арьергарда. Повсюду были видны рхиви, они шли поодиночке или небольшими группами, несли на плечах свои длинные копья. Загорелые кочевники шагали легко, будто их не коснулись жара и многие лиги, оставшиеся позади. Стадо бхедеринов гнали параллельно с колонной, в трети лиги к северу. В промежутке между ними тёк постоянный поток рхиви, которые либо возвращались от стада, либо направлялись к нему. Иногда в него вплеталась повозка – пустая на пути на север, гружённая тушами при движении на юг.

Вдали показался арьергард, пообок от которого скакали разъезды: отряды малазанцев в достаточном количестве, чтобы удержать внезапное нападение, выгадать время, чтобы колонна успела развернуться и прийти на помощь. Командир снял с седла мех с водой, глубоко глотнул, пристально рассматривая своих солдат.

Удовлетворённо кивнув, он пустил коня шагом, щурясь в клубах пыли, которыми был окутан арьергард.

Она шла в этой туче, будто желала скрыться. Её походка так живо напоминала Рваную Снасть, что Скворец невольно почувствовал, как по спине побежали мурашки. В двадцати шагах позади неё шагала пара малазанских солдат, за плечами – арбалеты, шлемы надеты, забрала опущены.

Командир подождал, пока троица пройдёт мимо, затем направил коня следом. В несколько мгновений он нагнал пару морпехов.

Те подняли глаза. Честь отдавать не стали, как было принято по уставу на поле боя. Та женщина, что оказалась ближе к Скворцу, коротко кивнула в знак приветствия.

– Командир. Явились свою долю пыли проглотить, да?

– А вы обе как заслужили такую привилегию?

– Сами вызвались, сэр, – ответила вторая женщина. – Это ж Рваная Снасть там идёт. Ну, да, мы знаем, она теперь называет себя Серебряной Лисой, только нас не надуришь. Это наша кадровая чародейка, как есть.

– И вы решили прикрывать ей спину.

– Так точно. Честный обмен, сэр. Всегда.

– И вас двоих довольно?

Первая женщина ухмыльнулась из-под полузабрала.

– Мы до Худа хорошо умеем убивать, сэр, я и сестра моя. По две стрелы за семьдесят ударов сердца пускаем – каждая. А когда на то времени нет, берёмся за длинные мечи, по одному в каждую руку. А когда они погнутся, вытянем свиноколы…

– А когда железо закончится, – прорычала другая, – зубами грызть будем, сэр.

– Сколько ж у вас было братьев?

– Семь, да они все сбежали, как только смогли. И папаня тоже, но мамке без него лучше, и это она не просто так, со зла сказала, а чистую правду.

Скворец подъехал ближе, закатывая левый рукав. Наклонился с коня и показал морпехам своё предплечье.

– Видите шрамы? Нет, не эти, вот эти.

– Хороший укус, – отметила ближайшая женщина. – Только зубки маленькие.

– Ей тогда пять лет было, ведьме крохотной. А мне шестнадцать. Первая драка, в которой я проиграл.

– А что, командир, из неё вырос знатный солдат, да?

Скворец разогнулся, поправляя рукав.

– Худов дух, нет! Как только ей стукнуло двенадцать, отправилась куда глаза глядят, чтобы выйти замуж за короля. Так она сказала, во всяком случае. Больше никто из нас её не видел и не слышал.

– Бьюсь об заклад, она и вышла, – заявила первая женщина, – если хоть в чём-то на вас похожа.

– А вот теперь я чуть не подавился, солдат. И не только пылью. Продолжайте!

Скворец поехал вперёд рысью, пока не догнал Серебряную Лису.