Евгений Щепетнов - Охотник

Подошел, стараясь не запачкаться в крови, закрыл ей глаза. Подумал – сдвинул покойнице ноги, чтобы после смерти не разглядывали любопытные глаза, не поганили похотливыми взглядами. И так-то трогать было нельзя, но не удержался.

Заметил на стуле у стены пиджак – большой, широкий, видимо принадлежал Черену. Поднял, заглянул в карман – бумажник! Достал – толстая пачка денег, пятитысячные и помельче. Отделил большую часть, сунул себе в карман. Его, Сергара, бумажник обчистили – ни единой купюры. Было там не так уж и много, тысяч десять, но все равно обидно. Твари! Так что трофей как раз кстати. Все брать не стал – подозрительно.

Хотел положить пиджак на место, подумал… и бросил его на Зою, прикрыв наготу. Пусть потом разбираются, зачем вдруг Черен накрыл свою убитую любовницу, и кто же ее все-таки убил.

Вздохнул, еще раз мысленно попрощавшись с женщиной и решительным шагом вышел из комнаты. Нужно было поторапливаться – скоро сюда кто-нибудь мог заявиться. Вряд ли все люди Черена остались лежать тут, на турбазе.

Уже когда шел по лесу, вдоль реки, через час после выхода, услышал вой полицейской сирены – далеко, еле слышно. Похоже, кто-то нашел трупы, вызвал полицию – теперь будут разбираться. Вряд ли оцепят округу, но… как говорит дядя Петя: «Береженого бог бережет, а небереженого конвой стережет!»

Конвоя Сергар не хотел, а потому прибавил шагу и через минуту уже легкой рысью мчался вдоль реки, как можно дальше от места страшной бойни.

Угрызения совести по поводу того, что он перебил кучу народа, его не мучили – на войне, как на войне. Хотели убить его, но он убил их сам. Как уже бывало в его жизни десятки раз. Дичь вдруг превратилась в Охотника. Бывает. Нужно верно выбирать дичь…

В больницу добрался через два часа. Отойдя от турбазы, отстирал штаны и рубаху – как мог, как получилось. Пока бежал до города – одежда просохла, проветрилась, и на ней почти не было видно пятен крови, пришлось закатать рукава рубахи. Благо тепло, лето.

В городе поймал такси. Незнакомый парень на дребезжащей автомашине довез Сергара до центра, где тот накупил себе одежды – от штанов до рубах и курток. В моде он не особенно разбирался – взял, что ни попадя – джинсы, рубахи, лишь бы не было кричаще, чтобы никто не показывал на него пальцем и не смеялся. Сразу, в магазине, надел все новое, вплоть до трусов. Старую одежду сложил в пакет, а когда вышел из магазина – потихоньку выкинул в мусорный бак. На одежде остались следы крови, незачем хранить улики против себя.

Когда ехал в больницу, в «родную» палату, опасался, что полиция уже ждет у подъезда. Нет, никого не было. Похоже, что они все еще разбирались на месте. И немудрено – Сергар там все так запутал, что не разберется и целая толпа следователей из самой Москвы, не то что местные сыщики, способные лишь обирать ларечников да щупать девок в парикмахерской – по крайней мере со слов Маши.

Так все это или не так, он узнает позже, когда сыщики до него доберутся. А до тех пор нужно выработать стройную версию, и главное – придумать, куда делась Зоя, когда они с ней расстались.

В больнице ждала толпа народа, все вздохнули, когда лекарь появился на рабочем месте. Тут же возник главврач, сообщивший «Олегу» печальное известие о смерти его помощницы.

«Олег» был очень удивлен, расстроен, ведь он только сегодня расстался с ней у сбербанка! Хотел даже отменить прием, но потом передумал и несколько часов лечил всех страждущих, что собрались у палаты. Нельзя было показывать, что он слишком расстроен смертью Зои, могут возникнуть вопросы… И еще – работа отвлекала, помогала забыть.

Полицейские появились часа через четыре. Та же самая следовательша, что допрашивала «Олега» после гибели хулигана в камере, двое молодых парней, гораздо моложе «Олега». Они расспрашивали его о том, когда «Олег» последний раз видел Зою, когда с ней расстался, но все как-то формально, для порядка.

Спрашивали, знал ли он о связи Зои и местного депутата Черенкова, на что «Олег» ответил, что не знал. Личные связи – личное дело каждого свободного человека, и он не собирается лезть в чью-то жизнь.

Задав еще несколько формальных вопросов, полицейские ушли мучить главврача, но и там долго не задержались, через полтора часа покинув больницу.

В прессе было много шума.

«Депутат застрелил олигарха из Москвы!» «Что связывало депутата из города Н., человека с сомнительным прошлым, и не менее сомнительного олигарха В., и почему депутат вдруг расстрелял бизнесмена, его охрану и свою? Что случилось на уединенной турбазе, какое безумие напало на этих людей?!»

Пошумели и успокоились. Нашлось множество гораздо более интересных тем и гораздо более интересных известий, чем убийство заштатного депутата и не очень заштатного авторитетного бизнесмена. Неделя – и уже тишина.

Поговаривали, что «тишине» очень посодействовала местная администрация, не желавшая, чтобы поднимался большой шум.

Дело закрыли за смертью виновного. Виновным был признан Черенков, который сошел с ума и перебил массу народа. Отпечатки пальцев на оружии, на стуле, которым он забил до смерти свою любовницу – все указывало на то, что именно он совершил это преступление.

Мелкие нестыковки в расследовании не были приняты во внимание к глубочайшему удовлетворению всех сторон. Странные обугленные дыры в телах убитых… несоответствующие версии положения тел убитых…

Зачем кому-то проблемы? Закрыли – и закрыли. Нет человека – нет проблемы.

Жена депутата расследование не педалировала, злые языки судачили, что она была даже рада смерти мужа. Молодая красотка тут же уехала и вроде как не одна, с мужчиной, а на доме, где раньше жил Черенков, появился баннер: «Продается».

Детей у Черенкова не было, потому плакать по нему было некому.

Что же касается московских гостей, ныне покойных, – за ними приехал кортеж из дорогих автомашин, в которые погрузили трупы бизнесмена и его охранников.

Полиция ждала каких-либо эксцессов, вроде погромов, беспорядков, других безобразий… Нагнали толпу ОМОНа, ждали, но все обошлось. Смуглые гости молча расселись по машинам и уехали, не удостоив районный город особым вниманием.

На следующий день после этих событий приехала Маша. Она услышала новости и все поняла.

«Олег» был рад ее приезду. И Маша, и Зоя снимали с него груз забот по обеспечению работы – касса, еда-питье и все такое прочее. Когда их не стало – все это навалилось на него. «Олег» даже подумывал нанять кого-нибудь из здешних медсестричек, кокетливо поглядывающих на него из-под белоснежных колпаков.

Увы для них – все мечты девиц были жестоко разрушены появлением Маши, снова взявшей дело в свои хрупкие на вид, но на самом деле железные руки.