Джордж Мартин - Игра престолов. Часть II

Быть может, вся разница и заключалась в том, что они были за краем света; этот факт менял все, здесь каждая тень казалась темнее, в каждом звуке слышалось что-то зловещее. Деревья теснились друг к другу, поглощая лучи заходящего солнца. Тонкая корочка льда хрустела под копытами коней, словно ломающиеся кости. Когда ветер зашелестел в листьях, по хребту Джона словно прошелся какой-то холодный палец. Стена осталась позади них, и одни только боги ведали, что лежит впереди.

Солнце уже опускалось за деревья, когда они достигли места – небольшой поляны в глубине леса, образованной кружком из девяти чардрев. Джон затаил дыхание. Он заметил удивление на лице Сэма Тарли. Даже в Волчьем лесу нельзя было увидеть рядом больше двух-трех белых деревьев, а о целой роще из девяти никто и не слыхивал. Опавшие кровавые листья покрывали черную гниль. Толстые стволы отливали слоновой костью, с них смотрели на поляну девять ликов. Сок, застывший в глазах, блестел твердым багрянцем рубина. Боуэн Марш велел всем оставить коней за пределами круга.

– Здесь священное место, и его нельзя осквернять!

Когда они вошли в рощу, Сэмвелл Тарли медленно повернулся, оглядев по очереди все лики. Среди них не было и двух одинаковых.

– Они следят за нами, – шепнул он. – Старые боги.

– Да. – Джон преклонил колено, и Сэмвелл опустился на землю рядом с ним.

Они вместе произнесли слова присяги, когда последние лучи света поблекли на западе и серый вечер превратился в черную ночь.

– Слушайте мою клятву и будьте свидетелями моего обета, – говорили они, наполняя голосами молчаливую сумеречную рощу. – Ночь собирается, и начинается мой дозор. Он не окончится до самой моей смерти. Я не возьму себе ни жены, ни земель, не буду отцом детям. Я не надену короны и не буду добиваться славы. Я буду жить и умру на своем посту. Я – меч во тьме; я – Дозорный на Стене; я – огонь, отгоняющий холод; я – свет, приносящий зарю; я – рог, пробуждающий спящих; я – щит, оберегающий царство людей. Я отдаю свою жизнь и честь Ночному Дозору на эту ночь и все, что грядут после нее.

Лес молчал.

– Вы преклонили колена мальчишками, – торжественно провозгласил Боуэн Марш. – Встаньте же теперь, мужи Ночного Дозора!

Джон протянул руку, чтобы помочь Сэму подняться на ноги. Разведчики собрались вокруг, улыбаясь и поздравляя, все, за исключением корявого старого лесника Дайвена.

– Лучше бы нам повернуть назад, м’лорд, – сказал он Боуэну Маршу. – Уже темнеет, и у меня нехорошее предчувствие.

И вдруг возвратился Призрак, бесшумно скользнув между двумя чардревами. «Белый мех и красные глаза, – с тревогой отметил Джон. – Как деревья…»

Волк держал в зубах нечто черное.

– Что там у него? – спросил Боуэн Марш хмурясь.

– Ко мне, Призрак. – Джон присел. – Дай сюда.

Лютоволк направился к нему, и Джон услышал, как Сэм Тарли резко вздохнул.

– Боги милосердные, – пробормотал Дайвен. – Это рука.

Серый рассвет уже сочился в его окно, когда грохот копыт пробудил Эддарда Старка от короткого тревожного сна. Он оторвал голову от стола, чтобы поглядеть во двор. Внизу люди в кольчуге, коже и малиновых плащах приступили к утренним упражнениям. Звенели мечи, падали набитые соломой чучела воинов. Нед видел, как Сандор Клигейн скакал во весь опор по утоптанной земле, чтобы пронзить железным наконечником копья голову чучела. Холст порвался, солома разлетелась… Гвардейцы Ланнистеров перешучивались и ругались.

«Неужели этот доблестный спектакль предназначен для меня? – подумал он. Если так, то Серсея бо́льшая дура, чем он себе представлял. – Проклятье, почему эта женщина не бежала? Я ведь давал ей шанс за шансом…»

Утро выдалось мрачным и облачным. Нед позавтракал с дочерьми и септой Мордейн. Санса, все еще безутешная, угрюмо глядела на пищу и отказывалась есть, зато Арья с жадностью уплетала все, что оказывалось перед ней на столе.

– Сирио говорит, что у нас будет еще один, последний урок, прежде чем мы сегодня вечером сядем на корабль, – сказала она. – Можно я пойду, отец? Все мои вещи собраны.

– Только недолго. Тебе еще нужно успеть вымыться и переодеться. Я хочу, чтобы к полудню вы были готовы ехать, понятно?

– К полудню, – повторила Арья.

Санса подняла взгляд от еды.

– Если ей можно заниматься танцами, почему мне нельзя проститься с принцем Джоффри?

– Я охотно пойду с ней, лорд Эддард, – предложила септа Мордейн. – Так она не опоздает на корабль.

– Будет неразумно, если ты посетишь Джоффри именно сейчас, Санса. Прости.

Глаза Сансы наполнились слезами.

– Но почему?

– Санса, твоему лорду-отцу лучше знать, – проговорила септа Мордейн. – Ты не должна оспаривать его решений.

– Это нечестно! – Санса выскочила из-за стола, уронила стул и в слезах выбежала из горницы.

Септа Мордейн поднялась, но Нед жестом велел ей оставаться на месте.

– Пусть идет, септа, я попытаюсь все объяснить ей, когда мы окажемся в безопасности в Винтерфелле. – Септа склонила голову и села, чтобы докончить свой завтрак.

Спустя час в горницу к Эддарду Старку пришел великий мэйстер Пицель. Плечи старика согнулись, словно бы тяжесть великой мэйстерской цепи вокруг шеи вдруг сделалась непосильной.

– Милорд, – проговорил он, – король Роберт скончался. Боги даровали ему покой.

– Нет, – отвечал лорд Эддард. – Он ненавидел покой. Да пошлют боги ему любовь и смех, и радость праведной битвы. – Странно, какая пустота вдруг обрушилась на него. Он ждал прихода Пицеля, и все же после этих слов что-то умерло у него внутри. Нед отдал бы все свои титулы за возможность оплакать друга, но он оставался десницей Роберта, и час, которого он опасался, настал.

– Будьте добры, призовите членов совета в мою горницу, – сказал Нед Пицелю. Башню Десницы они с Томардом сделали по возможности безопасной, он не мог сказать того же самого о зале совета.

– Милорд? – заморгал Пицель. – Делами королевства, конечно же, можно заняться завтра, но не сегодня, когда горе наше так свежо.

Нед отвечал тихо, но твердо:

– Увы, мы должны собраться немедленно.

Пицель поклонился:

– Как приказывает десница, – и крикнув своим слугам, отослал их бегом, а потом с благодарностью принял предложенное Недом кресло и чашу сладкого пива.

Первым на призыв откликнулся сир Барристан Селми, безупречный в белом плаще и эмалевой чешуе.

– Милорды, – сказал он. – Мое место сейчас возле юного короля. Прошу вас, разрешите мне находиться возле него.

– Ваше место здесь, сир Барристан, – возразил ему Нед.