Джордж Мартин - Игра престолов. Часть II

Дэни вздрогнула от облегчения.

– Делай.

Мэйга торжественно кивнула:

– Как вы говорите, так и будет. Созовите своих слуг.

Кхал Дрого слабо поежился, когда Ракхаро, Кваро и Агго опустили его в ванну.

– Нет, – пробормотал Дрого. – Нет, надо ехать. – Здесь, в воде, все силы наконец оставили его.

– Приведите его коня, – приказала Мирри Маз Дуур, и это было сделано. Чхого ввел в шатер огромного рыжего жеребца. Уловив запах смерти, конь пронзительно заржал и попятился, вращая глазами. Лишь втроем мужчины сумели удержать его.

– Что ты намереваешься делать? – спросила Дэни.

– Нам нужна кровь, иначе ничего не сделаешь.

Чхого отступил назад, рука его легла на аракх. Молодой, еще шестнадцатилетний, тонкий как кнут, бесстрашный, смешливый, с еле заметной тенью усов на верхней губе, он упал перед ней на колени.

– Кхалиси, – молил он, – ты не должна этого делать. Позволь мне убить эту мэйгу.

– Убей ее, и ты убьешь своего кхала, – проговорила Дэни.

– Это магия крови, – сказал он, – она запрещена.

– Я – кхалиси, и я говорю тебе, что это не запрещено: в Ваэс Дотрак кхал Дрого убил жеребца, и я съела его сердце, чтобы сын наш приобрел отвагу и силу. Здесь то же самое. То же самое .

Конь забился и попятился, когда Ракхаро, Кваро и Агго потащили его к ванне, в которой словно покойник плавал кхал; гной и кровь сочились из его раны, загрязняя воду. Мирри заговорила нараспев на языке, которого Дэни не знала, и в ее руке появился нож. Дэни и не заметила, откуда он взялся. Нож показался ей старинным – из кованой красной бронзы, в форме листка. Клинок его покрывали древние символы. Мэйга провела им по горлу жеребца прямо под благородной головой: конь закричал и забился, кровь хлынула из него красным потоком. Он бы рухнул, но люди кхаса поддерживали его.

– Сила коня, перейди во всадника, – пела Мирри, пока в ванну Дрого струилась конская кровь. – Сила животного, войди в человека.

На лице Чхого был страх, пока он боролся с весом коня, опасаясь прикоснуться к его мертвой плоти, опасаясь и выпустить ее. «Это всего лишь конь», – подумала Дэни. Если жизнь Дрого можно выкупить смертью коня, такую плату она охотно внесет и тысячу раз.

Когда они позволили коню упасть, вода в ванне была уже темно-красной, и из нее выступало одно только лицо Дрого. Мирри Маз Дуур не нужна была конская туша.

– Сожгите жеребца, – сказала Дэни своим людям. Так было положено, она знала это. Когда умирал мужчина, коня его убивали и клали на похоронный костер, чтобы он унес хозяина в ночные земли. Люди ее кхаса поволокли конский труп из шатра. Кровь была всюду. Даже стены шатра были забрызганы красными каплями, а ковры почернели и хлюпали под ногами.

Зажгли жаровни. Мирри Маз Дуур бросила щепотку красного порошка на угли. Пряный дымок показался Дэни приятным, но Ероих, рыдая, убежала, и теперь даже ее собственное сердце наполнилось страхом. Однако она зашла слишком далеко и не могла отступать. Дэни отослала служанок.

– Ступайте вместе с ними, серебряная госпожа, – сказала ей Мирри Маз Дуур.

– Я останусь. Этот человек взял меня под звездами и дал жизнь моему ребенку. Я не оставлю его.

– Вы должны это сделать. Когда я запою, никто не должен входить в шатер. Моя песня пробудит древние и темные силы. Мертвецы будут плясать здесь сегодня ночью. Никто из живых не должен смотреть на них.

Дэни беспомощно склонила голову.

– Никто не войдет, – она согнулась над ванной, над Дрого, утопавшим в кровавой ванне, и легко поцеловала его в чело. – Верни его мне, – прошептала она Мирри Маз Дуур, прежде чем выбежать.

Снаружи солнце опустилось к самому горизонту, небо побагровело. Кхаласар разбил стоянку. Шатры и спальные циновки виднелись повсюду, насколько мог видеть глаз. Дул жаркий ветер, Чхого и Агго рыли яму, чтобы сжечь мертвого жеребца. Собравшаяся толпа глядела на Дэни жесткими черными глазами, лица дотракийцев напоминали ей маски из кованой меди. Она увидела сира Джораха Мормонта, который проталкивался к ней сквозь толпу дотракийцев, облаченный в кольчугу и кожу. Капельки пота усыпали его широкий, с залысинами лоб.

Увидев алые отпечатки, которые оставили на земле сапоги Дэни, он побледнел как полотно.

– Что ты натворила, дурочка? – спросил сир Джорах хриплым голосом.

– Мне надо было спасать его.

– Мы могли бы бежать, – сказал он. – Я бы доставил вас в Ашай в целости и сохранности, принцесса. Не было необходимости…

– Я действительно ваша принцесса? – спросила она.

– Вы знаете, что это так, боги да спасут нас обоих.

– Тогда помогите мне теперь.

Сир Джорах скривился.

– Если бы только я знал как.

Голос Мирри Маз Дуур поднялся до вибрирующего воя, от которого дрожь пробежала по спине Дэни. Кое-кто из дотракийцев забормотал и начал пятиться. Шатер изнутри освещали жаровни. Сквозь забрызганный кровью песчаный шелк она разглядела двигавшиеся тени.

Мирри Маз Дуур танцевала, и не одна.

Дэни видела неприкрытый страх на лицах дотракийцев.

– Этого нельзя делать, – прогрохотал Квото.

Она не видела, как кровник вернулся. Хагго и Кохолло были с ним. Они привели безволосых людей, евнухов, лечивших ножом, иглой и огнем.

– Это будет сделано, – проговорила Дэни.

– Мэйга, – проворчал Хагго. А старый Кохолло – Кохолло, который связал свою жизнь с Дрого в день его рождения, Кохолло, который всегда был к ней добр, – плюнул ей прямо в лицо.

– Ты умрешь, мэйга, – посулил Квото. – Но сперва должна умереть другая.

Он извлек свой аракх и направился к шатру.

– Нет, – выкрикнула Дэни. – Ты не должен этого делать!

Она поймала его за плечо, но Квото оттолкнул ее в сторону. Дэни упала на колени, скрестив руки на животе, чтобы защитить дитя.

– Остановите его, – приказала она кхасу. – Убейте его.

Ракхаро и Кваро стояли возле полога шатра. Кваро шагнул вперед, потянувшись к рукояти кнута, но Квото повернулся изящным движением танцора; взлетевший аракх угодил Кваро прямо под руку, острая яркая сталь рассекла одежду, кожу, мышцы и ребра. Хлынула кровь, и молодой всадник, охнув, покачнулся назад.

Квото вырвал клинок.

– Табунщик, – окликнул его сир Джорах Мормонт. – Попробуй-ка меня. – Его длинный меч выскользнул из ножен.

Квото обернулся ругаясь. Аракх метнулся так быстро, что кровь Кваро полетела с него тонкой пылью, как дождь под жарким ветром. Длинный меч перехватил его в футе от лица сира Джораха, аракх замер на мгновение, дрожа, и Квото взвыл от ярости. Рыцарь был одет в кольчугу, на нем были стальные перчатки, поножи из пластинчатой стали, тяжелый горжет защищал горло, однако он не подумал надеть шлем.

Квото, пританцовывая, отступал, аракх вился вокруг его головы сияющим кругом, молнией выскакивая из него, когда рыцарь бросался в атаку. Сир Джорах как только мог отбивал удары, следовавшие настолько быстро, что Дэни казалось, что у Квото четыре аракха и столько же рук.