Вадим Панов - Перстень Парацельса

Выхвативший оружие Керо успел всего лишь переступить порог и тут же оказался в густом, но прозрачном «желе», намертво сковавшем движения. Отчаянная попытка освободиться лишь ослабила защиту хвана, и хитроумно спаянный с «желе» «Навский аркан» ловко выудил из четырёхрукого магическую энергию. После этого «желе» окончательно затвердело, и разъярённому Керо оставалось лишь яростно хлопать глазами на ошарашенных челов.

– То есть мы, получается, уроды, – тихо произнёс сидящий на заднем диване Марат. – Результат эксперимента.

Несколько секунд Герман и Карина обдумывали грустное заявление музыканта, после чего Рыжий за рулём с усмешкой покачал головой:

– Больше не чувствуешь себя особенным?

– Ты ухватил самую суть, – не стал скрывать Марат. – Мне нравилось считать себя избранным.

– Разве ты перестал им быть?

– Марата смущает, что в мире, оказывается, полным-полно настоящих колдунов, – вздохнула Карина. – Причём урождённых, в отличие от нас.

– А тебя не смущает?! – почти выкрикнул музыкант. – Тебе не нравилось быть выше всех?!

– Нет, – спокойно ответила девушка. – Мой талант не такой яркий, как твой… К тому же я скромная и…

– В тихом омуте черти водятся!

– Мы не должны ссориться, – веско произнёс Герман, и его спутники сразу же умолкли. – Нам ещё предстоит обсудить будущее, но я знаю одно: какое бы решение мы ни приняли, исполнить его мы сможем только вместе. Поддерживая друг друга. Поэтому давайте относиться друг к другу с уважением. – Он прижал «Субару» к обочине, выключил двигатель и указал на высящийся вдали «Хилтон»: – Приехали.

– Нелюдь нам нужен живым, – напомнила Карина.

– Я знаю…

Они неспешно дошли до гостиницы, спокойно, ничуть не таясь видеокамер, поднялись на лифте на нужный этаж и отыскали номер Петровского. Точнее, как поведал Бранделиус-Сиби, – брата Петриуса, представителя чудной и таинственной расы эрлийцев, потомственных врачевателей, подданных Тёмного Двора…

Предупреждать о себе не стали: Марат провернул точно такой же, как прошлой ночью, фокус с дверью, и они беспрепятственно прошли в номер. В недешёвый, как выяснилось, двухкомнатный номер со спальней и гостиной. И именно в ней – в гостиной – они и обнаружили хозяина.

– Ой, – не сдержалась Карина.

Эрлиец обернулся и медленно выпрямился, прищурившись глядя на посетителей.

Он оказался высоким и холёным мужчиной лет пятидесяти на вид, с породистым, но довольно унылым лицом и благородной сединой на висках. На нём была сорочка с закатанными до локтя рукавами, брюки от костюма и туфли. И ещё – плотный фартук белой кожи.

Однако восклицание девушки и короткую оторопь у мужчин вызвал не этот нелюдь, ничем неотличимый от человека, а сидящий на стуле Громов. Спина прямая, словно ему под одежду доску вставили, лицо – будто фотографируется на паспорт, только глаза закрыты… Дыхание ровное. Руки не дрожат… Вообще ничего не дрожит, не подрагивает, не дёргается, и это несмотря на то, что в голову Виктора – прямо в висок – вставлен блестящий металлический стержень, другая сторона которого входит в странного вида конструкцию на столе: блестящий металл, матовый металл, стекло, датчики… и кабель, соединяющий всё это чудо с ноутбуком.

Стержень не подходит к виску, а входит в него, входит в голову, но крови нет.

А ещё вошедшие замечают две гибкие хищные трубки с металлическими насадками, которые вонзились в грудь Громова: рубашка расстёгнута, видно, что металл глубоко вошёл в тело, но крови и там нет.

Ничего нет, кроме появляющихся на экране монитора данных.

– М-да… – бормочет брат Петриус, вытирая руки платком. – Неловко получилось…

– Ты действительно этого хотел! – поинтересовался Мустафа, медленно обходя вокруг бешено моргающего хвана.

«Желе» позволяло четырёхрукому только дышать и моргать, и всё. Он не мог произнести ни слова, но прекрасно слышал челов.

– Смотря когда… – протянул шаман, обдумывая, не сочтёт ли Керо оскорблением селфи с собой? Или так: насколько сильным оскорблением он сочтёт селфи с собой? Ну, в смысле, стоит рискнуть или лучше не надо?

– Ты понимаешь, что он собирался нас убить?

– Да.

– Ты этого добивался, когда рассказывал Громову о Петриусе?

– Не совсем, – не стал скрывать Меркель. – Я надеялся, что они начнут с выяснения отношений. Причём радикальнейшим образом.

– И что теперь? – Мустафе очень хотелось бежать: как можно быстрее и как можно дальше. Однако он понимал, что простым бегством уже ничего не поправить, и надеялся на друга, у которого всегда имелись в запасе неожиданные ходы. – Что будем делать?

– Что? Разбираться, конечно. – Авдотий решил всё же не рисковать и не оскорблять хвана больше, чем уже получилось: он убрал телефон и посмотрел на Джафарова: – Едем к Бранделиусу.

– А с этим что делать?

– Возьмём с собой. Не оставлять же его в офисе.

– Он ведь сейчас столб высотой восемь футов! – всплеснул руками иллюминат. – Он не поместится к нам в салон.

– Привяжем к багажнику, – пожал плечами Меркель. И вдруг заторопился: – Давай скорее, нельзя терять ни минуты.

– Неловко получилось?! – взревел Герман. – Неловко?!

Первую секунду потеряли обе стороны: и челы, ошарашенные видом Виктора, и брат Петриус, не ожидавший в гости подопытных Бранделиуса. Изумление овладело всеми, и поэтому никто не получил преимущества. Зато все потеряли время.

И лишь затем началась схватка.

– На!

Рыжий впал в самое настоящее бешенство, представил, что на месте Громова могла оказаться Карина, и рассвирепел не на шутку: ударил издалека, попытавшись накинуть невидимую петлю на сердце нелюдя – так же как он это проделал с Баллоном, – но не преуспел: выпад оказался полностью заблокирован.

– Я немного разобрался в природе вашей магии! – рассмеялся эрлиец.

Странная энергия, которой пользовались челы, заставляла их использовать весьма своеобразную структуру арканов, способных проходить сквозь обычную защиту. Однако даже начальные исследования уже принесли результат: брат Петриус чуть изменил стандартное заклинание разрушения и с его помощью полностью рассеял смертоносную петлю Германа.

И сразу же попытался ударить «Глушилкой» – убивать «экспериментальные образцы» эрлиец не хотел, – но не успел, пропустив атаку Карины.

Воспользовавшись тем, что враг отвлёкся, девушка резко, словно ею выстрелили из рогатки, бросилась вправо, к стене, оттолкнулась от неё, набрав ещё большую скорость, и врезалась в брата Петриуса, вышибив из него сознание точным ударом ноги.

– Мы тоже немного разобрались в природе вашей магии, – пробормотал Марат, вешая на грудь поверженного врача значок с изображением акулы: артефакт «Рыбацкая сеть» надёжно блокировал энергию внутри мага, не позволяя творить заклинания.