Леонид Сидоров - Демон поневоле

Садхир задумчиво листал какую-то древнюю книгу при неярком свете лампады. Завидев гостя, бережно закрыл ее и отодвинул на край стола.

Алексей уселся с противоположной стороны и некоторое время смотрел на мигающий огонек, собираясь с мыслями. Старик не торопил.

– Уважаемый гуру, ты сам сказал, что хочешь услышать любую правду, какой бы она ни была.

– Так, – ровным голосом согласился Садхир.

– Хорошо, расскажу, – словно кидаясь в бездонный омут, вздохнул Алексей. – Чтобы ты не подумал обо мне страшное, сразу хочу сказать: я не черный колдун или злой демон, а обычный человек. Я действительно родился и долгое время жил в далекой отсюда северной стране. Случилось так, что однажды в меня ударила молния. Я упал без чувств и очнулся в пустыне неподалеку от гор. После этого со мной стали происходить странные вещи. Разыскивая дорогу домой, я направился через горы. Там я и стал свидетелем нападения свирепого чудовища на Ашока. О дальнейших приключениях ты уже знаешь. Сегодня я очень испугался змеи. Могу лишь предположить, что молния наделила меня и способностью исчезать. Ничего другого просто в голову не приходит!

Рассеянно поглядывая на книгу, Садхир покивал, словно соглашаясь.

– Что ж, мой опыт подсказывает, что ты говоришь правду. Но не всю, – неожиданно поднял он жесткий взгляд. – Совсем недавно ко мне наведывался один богатый торговец, мой старый знакомый, очень почтенный и просвещенный муж. Кстати, большой друг нашего раджи. Увидев твою диковинную пиалу, восхищенно ее рассматривал и расспрашивал о происхождении. Потом рассказал о волшебной лампе раджи. По его рассказам, Вишал никогда с ней не расстается.

– Я рад, что мои подарки показались этому человеку столь удивительными, – дипломатично произнес Алексей.

– Да, – согласно вздохнул старик. – Они оказались настолько удивительными, что он долго перечислял мне далекие страны, в которых побывал, рассказывал, чьи товары покупал и продавал. Самое странное, он не знает ни одной страны, мастера которой настолько искусны, что смогли бы изготовить такую лампу или пиалу. Он долго изучал надписи на донышке пиалы и на лампе раджи и прямо сказал, что он может говорить и читать на большинстве известных языков, но никогда не видел такой письменности. Что ты на это скажешь?

«Да уж, удружил мне этот местный эксперт-полиглот! Все на свете он знает, а элементарного английского он, видите ли, не знает!» – мрачновато потупился Алексей.

– Я допускаю мысль, что твои необыкновенные способности являются следствием удара молнии, ибо остаться в живых после этого само по себе достойно изумления и объяснимо лишь прямым вмешательством богов! Но как объяснить удивительные для столь юного возраста знания? А эти странные вещи, о которых не знает даже самый опытный и уважаемый торговец, побывавший почти во всех известных странах! Уж его-то словам о том, что их не может изготовить ни один мастер, а также моему жизненному опыту я могу доверять. Все вместе это становится просто невероятным! Поэтому, хоть это и противоречит всем нашим традициям гостеприимства, я по-прежнему хочу знать, кто ты, Алахей? – Садхир пронзительно глянул прямо в глаза.

Алексей потупил голову. Тоскливо разглядывая лампаду, глухим от волнения голосом произнес:

– Да, все верно, с этим не поспоришь. Эти вещи сейчас действительно не сможет сделать ни один даже самый искуснейший мастер. Нет даже страны, где их сделали. Впрочем, нет и страны, где я родился. Даже меня здесь сейчас быть не должно, потому как я родился много позже…

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – потрясенно перебил старик.

Алексей поднял голову и грустно усмехнулся.

– Да нет, на самом деле все просто. Удар молнии перенес меня сюда из грядущих веков.

Садхир оторопело замер. Алексей, грустно улыбаясь, посмотрел прямо в глаза старику.

– Вот и вся правда, уважаемый гуру, какой бы невероятной она тебе ни казалась. Такие вещи смогут изготавливать только через очень много лет, в огромной стране, которая будет к востоку отсюда. А я родился и вырос на Руси, которая будет с ней граничить. Но все это будет через очень много-много лет, – он горько вздохнул и умолк.

Повисла гнетущая тишина. Садхир изумленно рассматривал Алексея, безучастно смотрящего на мерцающий огонек. Кашлянув от волнения, негромко хлопнул в ладоши и попросил слугу принести кипяток и чайные принадлежности.

Привычно заварив чай с кардамоном, Алексей аккуратно разлил напиток по чашкам. Садхир добавил меда и начал молча прихлебывать чай.

– Это самая невероятная история, которую я когда-либо слышал, – наконец прервал он молчание. – Но она многое объясняет, а то я уже и не знал, что и думать. Скажи, раз уж там у вас прошло много лет, слышал ли ты истории о чем-либо подобном?

Опасаясь совсем другой реакции, Алексей облегченно вздохнул.

– О, у нас вообще много разных историй о чудесах. Лично я до сих пор не верил ни одной, потому что на всяких небылицах у нас зарабатывают огромные деньги.

– Да, но теперь-то ты здесь, – Садхир впервые слегка улыбнулся.

– Да, здесь, – вздохнул Алексей. – А кто теперь об этом узнает? Дома меня наверняка считают мертвым.

– Родители и возлюбленная? – поинтересовался старик.

– Мать и отец. Возлюбленной пока нет, как-то все недосуг было, то обучение, то военная служба, потом опять обучение, в общем, некогда. А потом пришлось день и ночь работать.

Старик поднял удивленный взгляд.

– Твоя семья небогата?

– Да не то чтобы очень богата. Просто случилось так, что могучее государство, в котором я жил, в одночасье развалилось на кучу мелких, которые стали постоянно грызться между собой. Деньги, которые были накоплены трудом родителей, стали ничем. До развала мы жили очень хорошо, отец и мать были образованными и уважаемыми людьми. Ну а после знания и труд стали вообще никому не нужны.

– Знания не нужны? – ужаснулся старик. – Ты говоришь удивительные вещи! Неужели такое возможно?

– Я тоже думал, что невозможно, но так уж случилось, – помрачнел Алексей.

– Хорошо, не буду огорчать тебя подобными расспросами. А не мог бы ты все же поведать о том знаке, что на болотах? Я так понял, его светлое назначение совершенно искажено?

– Конечно, могу, – оживился Алексей. – Честно сказать, до этого в разговорах с тобой и другими людьми всегда боялся сказать что-нибудь лишнее. А сейчас даже рад, что ты узнал, кто я на самом деле. А что касается знака… – он посуровел лицом. – Примерно за три десятка лет до моего рождения между моей бывшей страной и одним из соседних государств разразилась страшная война. К тому времени так или иначе в нее втянулся весь мир. Напавшее государство избрало тот знак своим символом, только у них он был немного повернут набок и без четырех отметин между ветвями.