Леонид Сидоров - Демон поневоле

Алексей обалдело кивнул. «Тысячи полторы градусов, не меньше. Что же получается? Старик действительно прав и я попал в будущее? Да еще и эта свастика на столбах. С ней-то не поспоришь, ведь вон сами немцы в годы войны где-то тут совсем рядом по Гималаям шарили, искали что-то. Вот и попробуй определи, была ли свастика тут со стародавних времен или это наследие фашистов, если я ни черта не знаю, какой сейчас год. Ну, допустим, пусть это прошлое. Тогда как объяснить это одномоментное сожжение древних городов, вплоть до последнего камня? Выходит, после того как я там, у нас, пропал, Индия с Пакистаном все-таки схлестнулись и обменялись ядерными боеголовками? А значит, потом, после ядерной войны, кто умер, а кто разбежался, полярные шапки растаяли и наступил всеобщий упадок цивилизации? Но тогда здесь должны были остаться какие-то развалины от инфраструктуры моей современности. Или уже столько веков прошло, что все совсем развалилось? В общем, непонятно…»

– И это еще не все, Алахей. Последствия чудовищного огня мы ощущаем до сих пор, – продолжил старик. – В окрестностях Холма мертвых выжившие животные странно изменились. Многие из них так и не смогли давать потомство, а те немногие, которые смогли плодиться, превратились в ужасных химер, нападающих на людей. Их почти всех перебили, но оставшиеся в живых укрылись далеко в горах. Да ты и сам уже повстречался с одним из них, когда спас моего внука.

– Так то одноглазое чудище произошло оттуда? – холодея от вновь нахлынувшего ужаса при воспоминании о встрече с циклопом, прошептал Алексей.

– Да. Раньше встречи с ними были нередки и в джунглях далеко от гор, но потом уцелевшие чудовища стали осторожнее и умнее – нападали на редких путников только в горах. А там среди камней их очень трудно обнаружить, – с горечью ответил старик. – Вот поэтому, когда ты рассказал мне о том страшном оружии огромной разрушительной силы, я сразу вспомнил, что однажды уже читал об этом. А посему выходит, уважаемый Алахей, что удар молнии перенес тебя к нам именно из прошлых веков, – спокойно закончил Садхир.

Выслушав вполне логичный довод, Алексей почувствовал неожиданную сухость в горле и молча добавил чаю себе и старику. Выпив чашку одним глотком, тихо поставил ее на стол и безучастно уставился на лампу.

– Не переживай так сильно, Алахей. Раз уж ты не можешь вернуться обратно, советую тебе основать свои корни здесь, завести семью и много детей. Правда, жениться тебе у нас будет очень нелегко, – помрачнел Садхир.

– Да в общем-то, я и сам не особо горю желанием. А все же почему нелегко, я что, такой страшный? – удивленно вскинулся Алексей.

– Дело совсем не в этом, – досадливо поморщился старик. – Телесная красота – удел обольстительных женщин. Да, у тебя есть молодость, недюжинный ум и благородство. Но ни одно семейство в нашей и всех окрестных деревнях никогда не выдаст свою дочь за тебя замуж.

– Но почему, неужели все из-за денег? – возмутился Алексей.

– Не горячись, Алахей. Я понимаю тебя. Но таковы наши древние обычаи, нарушить которые не сможет никто. Как ты, наверное, уже заметил, вся наша семья по мужской линии является врачами. Род наших занятий – это знак принадлежности к высшему сословию и передается детям по наследству. Даже малолетний Ашок почти с самого рождения помолвлен с девочкой из врачебной семьи, живущей в соседней деревне.

Взглянув на возмущенного Алексея, старик мягко улыбнулся в бороду и продолжил:

– Но ведь наш с тобой старый разговор о продолжении обучения по-прежнему в силе. Осенью поедешь в Паталипутру. Там много юных особ из иноземных благородных семейств. У них нет таких строгих запретов на браки. Уверен, ты со своими знаниями и необычными умениями быстро войдешь в высшее общество и завоюешь сердце какой-нибудь иноземной красотки. На самом деле все в твоих руках, Алахей, – лукаво глянул он на смущенно улыбающегося Алексея.

Продолжая улыбаться, молодой человек неожиданно для себя широко зевнул и оттого смутился.

– Что-то не выспался сегодня.

– Да-да, ты прав. За разговорами про чудеса мы совершенно потеряли счет времени. Уже далеко за полночь. Доброй ночи, – добродушно усмехнулся старик, вставая из-за стола.

Жизнь снова вернулась в свое обычное неторопливое русло. Начался долгожданный сезон дождей. Вечером после обильного ливня Алексей вышел на веранду полюбоваться на красочный закат и едва не раздавил блюдце с молоком. Чертыхнувшись, отпрянул в сторону и едва не угодил во второе.

– Да что здесь такое творится! – возмущенно огляделся. – Ага!

Поблескивая капельками пота на лысине, Рагху самозабвенно расставлял блюдца, время от времени сердито шикая на Везунчика. Раздувшийся, словно шар, кот, видимо считая священным долгом снять пробу с каждого блюдца, лениво преследовал повара по пятам.

– О! Добрый вечер, Рагху! А что ты тут затеял на ночь глядя?

– А, здравствуй, Алахей! – утирая лысину, радостно приветствовал его повар, отставив большой кувшин. – Вот, расставляю дары для нагов. Сегодня в полночь наступает великий праздник.

– И что, змеи правда выпьют за ночь столько молока? – Алексей подозрительно покосился на измусоленную морду Везунчика.

Машинально проследив за его взглядом, Рагху смущенно потеребил передник.

– Ну, может, и не все. Но думаю, когда сюда сползутся наги, будут очень довольны.

Еще раз оглядев множество блюдец, Алексей ободряюще пожелал повару доброй ночи и отправился спать.

Утром, даже не оставшись на чаепитие, Ашок пулей умчался на улицу. Шум подготовки к празднику стало слышно даже сквозь каменные стены.

Дед с улыбкой проследил за непоседливым внуком и заметил:

– Хочу с тобой поговорить, Алахей. В полдень начнется торжество Нагапанчами. Помня о твоем страхе перед змеями, сразу тебя предупреждаю – кобр там будет очень много. Возможно, сегодня для тебя разумней будет вообще не выходить на улицу?

– Ой, не знаю, – вздохнул Алексей.

С одной стороны, при виде змей подкатывал настоящий ужас, а с другой – остаток жизни придется жить здесь. А к змеям тут относятся как к само собой разумеющемуся, и надо как-то к ним приспособиться, ведь местные жители испокон веков живут с ними бок о бок, и ничего, даже живы, ну, по крайней мере подавляющее большинство. Да и к тому же начал сильно одолевать информационный голод.

– Эх, ладно. Нравятся мне змеи или не нравятся, но здесь жить. Постараюсь перебороть свой страх.

– Ответ, достойный разумного мужа, – похвалил старик. – Только уж постарайся снова не исчезать. Увидев такое, я постарел на добрый десяток лет, – он сдержанно усмехнулся. – А что подумают люди, предугадать вообще невозможно, но думаю, сразу разбегутся.