Ник Перумов - Хедин, враг мой. Том 1. «Кто не с нами…»

– Молодец! Молодец! Ай да бросок, ай да глаз, девонька!

«Девонькой» она звала худую девушку с коротко стриженными волосами. Большеглазую, с обтянувшимися скулами и бледыми бескровными губами.

Метнувшая нож выпрямилась. Движения её вновь становились плавными, текучими, летящими, как встарь, когда она была воином Храма Мечей.

Лейт-Ниакрис, приходящая в себя после битвы на Утонувшем Крабе.

Искусство Эйтери брало верх над ранами. И хотя прежние сила и ловкость ещё вернулись не полностью, Ниакрис не сиделось на месте. Ходили слухи, что на самых глубинных уровнях Пика Судеб вновь стали появляться мертвяки, и она рвалась в бой.

Гнома, разумеется, возражала:

– Лежать тебе надо! Пока не вылечишься окончательно!

– Эйтери, коль всё по-твоему, так я тут до самого конца света проваляюсь, – возражала дочь некроманта.

И мало-помалу, несмотря на упиравшуюся целительницу, уходила всё дальше и всё глубже по гномьим коридорам, штрекам и штольням.

– Вот, смотри. – Она выдернула вонзившийся нож из центра мишени. – Всё могу! Как прежде!

Последнее было, конечно, неправдой.

– Левое плечо заедает, – поджала губы гнома. – Правый локоть побаливает, перенатрудишь – заноет по-настоящему. Оба колена тоже работы требуют.

– Не могу я так больше сиднем! – Ниакрис по-сестрински обняла целительницу. – Тесно мне, душно, Эйтери!

– Знаю, – печально вздохнула гнома. – Ну что с тобой сделаешь, неугомонная… тряхну стариной, эликсирами запасусь да сама с тобой вниз схожу. Проверим, что там наши воители болтают, правду говорят или лишнее пиво выклянчивают.

– Спасибо! Спасибо, дорогая!

– Ой! Задушишь, шебутная! – со смехом отбивалась целительница. – Ну, коль решили, давай не мешкать. Не мешкать, но и не торопиться. Всё соберём, всё разложим, ничего не забудем…

Ниакрис закатила глаза и вздохнула. Но при этом всё равно улыбалась – широко, по-настоящему, как, наверное, не улыбалась даже и в детстве.

Коридоры, тоннели и пещеры под толщей Пика Судеб совершенно не изменились. За исключением бывшего обиталища дракона Сфайрата, но это уже не в счёт. Ниакрис и Эйтери молча пробирались тёмным проходом; целительница, поворчав, что это «не способствует выздоровлению», дала девушке выпить эликсир ночного зрения и в себя влила тоже немалую толику.

Всё сделалось серым. И когда позади осталась последняя из гномьих ламп, когда с мягким чавканьем за спиной сошлись тщательно смазанные створки железных врат, Ниакрис вдруг выдохнула – со свистом, сквозь сцепленные зубы.

Она вновь идёт в бой. Таков её выбор, по своей собственной воле. Она лишилась друзей, отца, названой сестры. Полная и абсолютная свобода, она никому ничего не должна… и никому не нужна, кроме разве что маленькой гномы Эйтери. Такой же, как и Ниа, одиночки.

Хозяйственная и запасливая целительница, разумеется, потратила на сборы целую седьмицу. Подобрала и подогнала лёгкий доспех для дочери некроманта и тяжёлый, надёжный для себя, в котором, впрочем, как истинная гнома, двигалась с полной непринуждённостью.

Принесла Ниакрис пару лёгких, слегка изогнутых клинков, что ковались для какой-то южной принцессы, да так и не были выкуплены. Клинки на удивление небогатые, но острые, куда острее бритвы. Такой не проломит, а разрежет, но разрежет даже иную кольчатую броню.

Себе Эйтери взяла молот. На первый взгляд – небольшой, справный, но, когда Ниакрис попробовала поднять – едва оторвала от земли.

…Вырубленные гномами штреки и штольни сменились промытыми водой пещерами. Сперва сухими – подземные реки давно ушли отсюда; но постепенно становилось всё влажнее, сырость наступала, зазвучала капель. Мертвяки не слишком-то любят воду, им больше по нраву сушь салладорских пустынь, но своей воли у них нет, бродят, где велено, где их оставила подъявшая из могил сила.

Ниакрис постоянно спешила. Забегала вперёд, без особой нужды взбиралась под потолок, словно заставляя тело работать на пределе, словно стремясь доказать сама себе – я могу. Эйтери, напротив, шагала ровно и размеренно, без лишних движений, бросая короткие взгляды направо-налево.

Очень долго им не попадалось ничего подозрительного. Некоторое время они брели вниз по течению подземного ручья, в нём порой что-то всплескивало, скорее всего – безглазые здешние рыбы.

– Ничего здесь нет, – вздохнула наконец Эйтери, когда они выбрались из узкого лабиринта в обширное подземелье, где тихо струилась уже настоящая река. Ручей влился в неё, отдал свои воды, тихо бурля. – Куда теперь-то, непоседливая?

Ниакрис не ответила – рыскала туда-сюда по берегу, то нагибаясь к мокрому песку, то ощупывая прибрежные валуны.

– Имей в виду, – сварливо сказала гнома, – эликсир-то, он того, не вечный. Скоро выветрится. Расточится. Кровь его растворит…

– Я поняла, – бросила дочь некроманта, перемахивая на высокий и острый валун в потоке. Замереть на вершине шириной в кулак человека смог бы только воин Храма Мечей.

– Шлёпнешься, так даже я костей твоих не соберу, – проворчала целительница. – Нет здесь ничего, я ж сказала. Не чуется. Смерть здесь не ходила. Может, и протащился какой мертвяк, да только следу тому уже много дней.

– Я знаю. – Ниакрис вскинула голову, пристально глядя на потолок пещеры. Медленно опустила взгляд, словно прикидывая, как вскрыть эту каверну, окажись у неё топор подходящего размера.

Ну, или Знак Разрушения.

– Так пошли? – настаивала Эйтери.

– Погоди… – Ниакрис перелетела, словно невесомая, на соседний валун, такой же заострённый кверху, словно копейный наконечник. – Ничего не ощущаешь? Ты, целительница? И гнома?

– Ничего, – сердито ответила та. – Мертвяка старого только. Одного. Семи… восьмидневной давности. Да, точно, восемь дней назад протащился. А ты? Что ты учуяла?

– Что там, ещё глубже? – вдруг спросила дочь некроманта. – Ещё глубже пройти можно?

– Ещё глубже… – проворчала гнома. – Можно. Но отсюда, где мы с тобой, это два дня пути. Там начинается ещё одна система, в обход реки. Сухая.

– Это как же?

– Рукотворная. Но не наших. Древняя очень. Наверное, ещё дуоттов. Полузасыпанная. Наши лазали – никуда особенно не ведёт, если там и были выработки – давно обвалились. Конечно, когда только нашли, сколько разговоров было! Дескать, и сокровища там несметные, и артефакты магические. Какое там… пыль да камни. Ничего нет. Никуда те ходы не ведут. Наши мастера по тайным дверям ходили-глядели, чарами искали – впустую.

– Идём, – решительно сказала дочь некроманта.

Целительница вздохнула, напоказ развела руками, но спорить не стала.

…Какой же гном отправится в путь, не взяв еды на неделю? Эйтери не была исключением. Два дня пути остались позади; путницам встретился только один мертвяк. Был он уже стар – в смысле давным-давно таскался, видно, вверх-вниз по течению подземной реки, избегнув до сего дня гнома Севера с его «лепестком», как и других гномов, охотников за нежитью.