Ник Перумов - Хедин, враг мой. Том 1. «Кто не с нами…»

– Еды и питья, привычных вам, мы не приемлем, – поспешно отказался гость. – Но разве не повествовали мы тебе, великий О́дин, о том, почему Упорядоченное более не нуждается в Новых Богах?

– Если и повествовали, то я запамятовал, – сквозь зубы процедил Отец Богов. – Скажи, гость, скажи кратко, честно и прямо. Чем мешают вашему плану Хедин и Ракот?

Валькирия затаила дыхание. Нет, не просто так сидят в трансе асы, словно обкурившись дурной травы.

Гость молчал. Белый огонь плескался в его глазах; а что можно прочесть в пламени? Что оно умеет, кроме как пожирать?

– Ответь мне, гость, – не отступал Старый Хрофт. – Ответь на простой вопрос, коль уж пришёл просить меня распалить войну по вашей прихоти!

– Нам слишком долго пришлось бы вести здесь речи, коль скоро ты, великий, требуешь от нас обоснований и доказательств каждый буквы, нами произнесённой, – наконец проговорил он. – Но мы не станем уклоняться. Слушай же, Отец Богов, и не говори, что не слышал!

Гость расправил плечи, горделиво вскинул голову. Он был красив, да, прикрывшийся обликом бога солнечного света Ямерта; красив, уверен в себе и полон презрения ко всем, кто окажется у него на дороге.

Он заговорил, короткими, отрывистыми фразами, что, наверное, казались ему разяще убедительными, словно удары кинжалом:

– Всё, имеющее начало, имеет и конец. Нет ничего истинно-вечного. Даже Хаос, ибо он тоже претерпевает перерождения. Вечна лишь цепь изменений. Упорядоченное возникло как единый огненный миг, пламенная буря, порождённая Творцом. Оно возникло – следовательно, оно конечно. Его гибель заложена в самом его рождении. Наш долг, однако, сделать так, чтобы гибель эта не оказалась напрасной. То есть конец одного стал бы началом другого. Конец Упорядоченного – возрождением великой и тайной монады, Творца. Она будет пребывать во сне, дрейфуя по океанам бескрайнего Хаоса, до того мига, пока этот новый Творец не очнётся и не породит новое же Упорядоченное. Вот наша миссия, вот наш долг!

Живот у Райны неприятно сжался. Что может быть отвратительнее грядущего конца, который ты не можешь ни отсрочить, ни изменить, ни даже пасть с оружием в руках, как предстояло пасть им всем, валькириям, в день великого Рагнарёка, коль сбылись бы старые пророчества?

– Наш долг и наше предназначение. Мы…

– Мне ведомо это, – перебил гостя О́дин. – Ближе к делу, повествующий. Ближе к делу. А также – к Хедину и Ракоту.

– Мы приближаемся к сему, – надменно отозвался гость. – Но Творец не создастся сам по себе. Есть множество условий. Магических и не только. Нам предстоит так настроить потоки магии, чтобы в момент, когда бытие Упорядоченного прервётся, все они сошлись бы в единый вихрь, в смерч, что стянется в одну исчезающую точку, мельче самых мелких частиц Сущего. Эта точка, где давление, сжатие магии превысит всё мыслимое и немыслимое, и станет Творцом.

– И всё? – разочарованно протянул О́дин. – Не забывай, гость, мы, Древние Боги, есть дыхание Творца, огневеющие искры, первыми коснувшиеся…

– Мы ведаем это, великий бог, – перебил Дальний. – Наши слова сейчас – лишь грубое и примерное изложение. Суть того, что предстоит сделать. Тайна же рождения монады страшна и неописуема. Множество самых причудливых обрядов должно быть исполнено в самых дальних уголках сущего. Живые и мёртвые, живущие и отжившие – нам предстоит объединить всех. Рассыпанное Творцом будет собрано вновь. Души всех, кто когда-либо родился в Упорядоченном, сольются с магией, собранной нами в уже упомянутую ранее точку…

– Очень хорошо, – подбодрил гостя Старый Хрофт. – Но что же дальше? Чем этому помешают Хедин и Ракот?

– Настройка потоков должна быть невероятно точна, – с явной неохотой, но не имея возможности к отступлению, выдавил из себя Дальний. – Она осуществится, только если падут все остальные… способные внести в них возмущения. Такие, как Новые Боги. Как Хедин и Ракот.

Наступило молчание.

– Правильно ли я понял тебя, гость, – зловеще поинтересовался О́дин, – что слова твои предрекают гибель и мне, и моему семейству, и моему делу?

– Мы все смертны, – пожал плечами гость. – Поскольку смертно Упорядоченное. И когда мы говорим «все» – то имеем в виду именно всех, включая и нас самих. Все души Упорядоченного, сколько б их ни было, войдут в нового Творца. Разумеется, будут среди них и боги. Древние, Молодые, Новые – все. И мы тоже. Творец вберёт всех. Это единственный способ сберечь всё от полного распада, когда Хаос возьмёт-таки верх, прорвёт барьеры, возведённые Творцом, и затопит Упорядоченное. А в оный день Хаос таки затопит его, и никакие Восставшие с Познавшими Тьму не смогут ему помешать. Иными словами, наступит твой Рагнарёк, великий О́дин, только без надежды на возрождение. Мы такую надежду даём. Ибо души, сохранённые в Творце, через Него способны и возродиться. Тебе доводилось в странствиях своих слыхать, наверное, об удивительных случаях, когда люди, особенно дети, во всех подробностях вспоминали свою прошлую жизнь? Обычно это приписывают «перерождению души»; но здесь, в нашем Упорядоченном, душа не может вернуться к телесной жизни. Сотворённое тобой – редчайшее исключение, великий бог О́дин, лишний раз подтверждающее, что именно ты достоин вести рати Древних Богов против Хедина и Ракота. А те, кто помнит прошлое бытие, – вспоминают скорее всего бытие этой же души, но в ином Упорядоченном, что было до нашего и где в его последние мгновения удалось создать нового Творца.

В протяжение всей этой тирады Райна сидела ни жива ни мертва.

От слов Дальнего веяло могильным холодом. Настоящим холодом настоящей могилы. Воительнице множество раз доводилось хоронить друзей и сподвижников по самым разным, зачастую причудливым обрядам, но только сейчас холодом смерти подуло на неё саму. Неведомо почему. Она ведь выросла, она ведь знала, она не сомневалась ни на миг, что день Рагнарёка настанет – и ей не было страшно.

А вот теперь – да, стало.

– Хедин и Ракот, – продолжал меж тем гость, – подобны двум искусным врачам, что продлевают и продлевают жизнь безнадёжно больного пациента, умножая его мучения. Душа его давно уже готова отлететь – но лишь терзается, скованная мясом и костьми отжившего своё тела. Упорядоченное своё ещё далеко не отжило, однако Хедин и Ракот не дают нам перестраивать потоки магии так, чтобы в один прекрасный день, когда начнут рваться и трещать скрепы реальности, направить их в одну точку, в око тайфуна; чтобы дать Упорядоченному и всем, кто жил в нём, ещё один, быть может, последний шанс.

– Как же именно Хедин и Ракот «не дают» вам «направлять потоки магии»? – прежним ровным голосом осведомился Старый Хрофт. – Цветы твоего красноречия, гость, не оскудевают и не тускнеют, но смысла в нём по-прежнему немного. Новые Боги ничего не делают с упомянутыми тобой потоками.