Дмитрий Рус - Играть, чтобы жить. Кн. III. Долг. Кн. IV. Инферно

Блин, где же Павший и что со связью?!

Взгляд автоматически выцепил чуждое танцу боя движение – какая-то фигура проталкивалась сквозь строй в дальний угол, мешая бойцам и нарываясь на злобные тычки. Ба, да это же наш лазутчик! Волна ненависти накрыла меня с головой:

– Куда, тварь, бежать решил?! Не уйдешь, быть тебе с нами – навечно!

Тяжело и веско припечатал я последнее слово, мгновенно опустошая резерв Очей Святости и разбивая в груди колбу с жидким азотом. Только бы не рухнуть без сознания! Мое беспокойство перемешивалось с ехидной радостью человека, сделавшего огромную пакость своему врагу. Насильно сдернутый в срыв похититель так же почувствовал что-то неладное и сейчас беззвучно хлопал ртом и беспомощно лупил руками по виртуальной клавиатуре, насилуя кнопки аварийного выхода из виртуала. Наконец он поднял голову, уставился на меня выпученными от ужаса глазами и оглушительно, по-бабски, заорал!

Танком прущий на меня Тавор бросил быстрый взгляд за спину, мгновенно все осознал и от души рассмеялся, показав мне кулак с оттопыренным большим пальцем. Весело ему… Наверное, так же смеялись немецкие расстрельные команды, подбрасывая младенцев в воздух и ловя их на штыки – древнее развлечение, идущее со времен викингов.

За спиной наконец хлопнул портал, сообщая, что миссия спасения увенчалась успехом и было бы неплохо подумать о собственной шкуре.

Вновь пытаюсь достучаться до Неназываемого – глухо! Асмодей? Абилка кольца неактивна, вероятно, не чует привязки к вызываемому существу. Нет роуминга, ага…

– Взять его! – командует Тавор, и волна противников захлестывает меня с головой.

Я рычу, погребенный под телами, удивляясь тому, что еще жив и десятки клинков не шинкуют мое тело, вспышками боли выдавливая из разума способность критически мыслить.

Но потом со страхом понимаю: а ведь я ему нужен исключительно живым! Фотографическая память прогоняет в сознании образы замеченных ранее деталей – вбитый в потолок крюк, груда цепей и кандалов в углу, ржавая медицинская тележка с пыточным инструментом, по-идиотски заботливо прикрытая застиранной тряпочкой. Кто-то основательно потрудился над имиджем пыточной, неужто и Василек тут?!

Рычу от ярости и напряжения, поднимаюсь вначале на одно колено, а затем рывком встаю на ноги, обвешанный врагами, словно олень, загнанный волчьей стаей. Встряхиваюсь, расшвыривая противников в стороны, задействуя все восемь сотен заемных единиц силы. Спасибо, парни, за бафы, благословения и эликсиры!

Подбадриваемый убийственным перестуком турелей, пробиваю адамантовым шипом затылок одного из оступившихся охранников, ударом кулака сворачиваю набок голову другому, широкой дугой размазавшего в воздухе розового клинка отгоняю остальных, ненароком пополам развалив колено какому-то неудачнику.

Мне больше нет нужды искусственно нагнетать адреналин, планка падает самостоятельно, и вот уже я сам атакую противника. Рвусь вперед, не особо даже понимая, чего хочу добиться: умереть в бою, воскреснуть в Темных Чертогах и попытаться насадить на пику ненавистную Ллос, мешающую жить и не позволяющую даже красиво и героически сдохнуть?

А может, добраться до Тавора, по-куриному склонившего голову и спокойно наблюдающему, как неумолимо тает его охрана? Вырваться бы из этого заколдованного склепа, где все не так, как должно быть, и даже Глава Темного Пантеона не может прийти на помощь своему жрецу!

Или же пробить адамантовым наконечником сердце полудохлого титана, валяющегося в саркофаге и бешено шевелящего зрачками под плотно закрытыми веками? Шепчет мне моя чуйка, что это «ж-ж-ж» – неспроста! Завалю инвалида, и помехи на всех частотах связи исчезнут!

Ну же, вперед!

А ведь я почти прорвался… Скользя в чужих кишках, игнорируя отползающих подранков и с чувством гордости за дело собственных рук наблюдая, как заваливается набок огромный голем с разбитыми в крошево кристаллами силы. Прикрыть сталью вы их догадались, но разве она остановит адамантовое жало?! А вот золотые нити мановодов, ныряющие под нашлепки брони, во весь голос вопили об уязвимых точках вармеха!

Еще один тяж – и Тавор мой! Однако не срослось…

Распахнулись тяжелые двери склепа и вовнутрь, продавливая едва заметную пленку закапсулированного пространства, хлынула толпа противников. Десяток за десятком дисциплинированно выстраивался у стен, послушно ожидая приказа хозяина и заставляя меня пятиться назад.

И вот я уже уперся спиной в Гумунгуса, лизнувшего меня в шею, а затем самовольно покинувшего последний условно безопасный угол, уступая мне место и наивно желая подарить хозяину несколько драгоценных секунд. Эх, где ж та тварь шпионская добыла артефакт «Пробоя»? Как бы он мне сейчас пригодился! Обычным же порталом уйти никто не даст – за шесть секунд каста я успею получить сотню ударов, гарантированно срывающих концентрацию…

Стена воинов сделала шаг вперед, но Тавор предупреждающе поднял руку:

– Я сам!

Он демонстративно медленно вытащил из инвентаря два ржавых мясницких крюка, на которых в лавках развешивают свиные туши. Сквозь косметическую ржавчину проглядывала благородная синева мифрила, а сами крюки сочились и дымились какой-то магической дрянью, роняя на камень капли яда и медленно наполняя помещение удушливыми испарениями.

Тавор медленно приближался, с улыбкой поигрывая оружием, временами давя на психику резкими подсекающими движениями, намекая, как засадит крюк под ребро и подвесит у потолка.

Ну, иди сюда, гнида, есть у меня одна домашняя заготовка, как раз вот для таких «честных» боев…

Шагаю навстречу противнику, еще шаг и еще! Тавор взрывается бешеной серией, но мне все равно нужно ближе! Блокирую посохом один удар, предплечьем свободной руки – второй. Кренюсь набок от сокрушительного удара в бедро – с хрустом ломается кость, а затем Тавор рвет оружие на себя, и раскаленный крюк глубоко вонзается в мышцы. От боли перехватывает дыхание, со свистом втягиваю воздух в легкие, но все же сокращаю дистанцию до клинча и бью апперкотом в надменно выпяченную челюсть!

Время вновь подмораживается, я активирую за спиной у противника портал в Инферно и злорадно наблюдаю, как его глаза удивленно распахиваются, руки бессильно пытаются уцепиться за воздух, а тело прорывает бордовую пелену и исчезает во вспышке портала.

Ох как не хотел я этого делать: одиночка в адском плане протянет в лучшем случае несколько минут – до первого монстра. А затем – здравствуй Ллос!

Неловкой хромоногой рыбкой ныряю следом, на лету успевая скомандовать Гумунгусу:

– Хватай лазутчика!

И не важно, что не может мишка существовать автономно, на таком далеком расстоянии от хозяина. Ведь есть такое слово: «надо»!