Елена Малиновская - Сбежавший жених

– Обмануть пророчество? – весело переспросил Диритос. – Да, можно сказать и так. Я сыграл партию в пакорт с судьбой. И только время покажет, была ли моя попытка удачной. Кому, как не тебе, носящей на ладони знак остановившегося времени, знать, что иногда будущее возможно изменить.

Я открыла было рот, желая поведать ему о Даниэле, но тут же закрыла его. Нет, нельзя! Диритос просто убьет его, в этом я совершенно уверена. Точнее, переменит свое решение об исцелении тени Даниэля, что неминуемо приведет к смерти последнего. Легендарный сумеречный дракон слишком привык решать проблемы самым радикальным образом. Но должен быть другой путь.

В комнате повисла тишина. Густая, вязкая, которую так и тянет разорвать отчаянным криком или взрывом неуместного веселья, лишь бы она перестала давить на уши. Диритос внимательно разглядывал меня, будто решил напоследок запечатлеть в памяти до мельчайших деталей мое лицо. Ульрика сидела на его плече непривычно спокойная и тоже смотрела на меня. Почему-то в ее взоре мне чудилось сочувствие.

– И что будет дальше? – чуть слышно выдохнула я, когда ощутила, что пауза стала просто-таки невыносимой.

– Дальше будет свадьба. – Диритос негромко фыркнул от смеха. – Кстати, поздравляю, паучок! В твою паутину попалась прекрасная добыча! Арчер, конечно, тоже неплох, но он еще мальчик по сравнению с Морганом. Поэтому пей, веселись и не думай ни о чем. Поверь, я тоже подниму бокал за твою счастливую семейную жизнь. Разрешаю тебе даже подпортить праздник бывшему жениху. Арчер заслужил наказание за свое малодушие.

– Нет, я не об этом! – Я раздраженно мотнула головой. – Я про Эдриана! Неужели войну невозможно остановить?

Улыбка медленно сползла с губ дракона. Плечи поникли, в глазах зажегся тревожный огонь. Теперь он выглядел по-настоящему старым, от чего мне стало совсем не по себе.

– Я не знаю, – процедил Диритос. – Видят небеса, я не знаю, паучок. Но в любом случае это решать уже не тебе и даже не мне. Ты послужила той крохотной пылинкой, которая грозит вызвать настоящий камнепад. Маховик событий теперь будет лишь набирать ход. Если, конечно, у богов нет своих планов на эту ситуацию. Ты спрашивала у меня, что тебе делать? Я отвечу. Расслабься. Все, что ты могла сделать, ты уже сделала. Почему-то у меня есть предчувствие, что дальше историю подхватят совсем другие люди, а скорее всего, и не люди вовсе. Сделай шаг в сторону. Наслаждайся заслуженным счастьем, за которое билась без страха и упрека.

В словах Диритоса не было ничего обидного. Напротив, он говорил спокойно и с явным уважением ко мне. Но почему-то мне захотелось расплакаться.

– Не расстраивайся, – впервые за время нашего разговора подала голос Ульрика. Взмахнула крылышками, осыпав своего создателя целым облаком светящейся пыльцы. – Чаще всего конец одной истории – это не точка, а запятая между новыми приключениями. Оглянись назад. Разве бы ты хотела что-нибудь изменить на своем пути?

Я невольно посмотрела на Моргана. Тот детским жестом подложил под щеку ладонь и негромко посапывал. При виде этой картины меня окатила такая волна нежности и умиления, что глаза опасно защипало. Хотела бы я что-нибудь изменить? Нет, ни за что! Если бы я не залезла в дом Арчера и не заключила договор с Эдрианом, то никогда бы не встретила Моргана и не обрела свою любовь. Поэтому будь что будет. А драконы сами как-нибудь разберутся в своих бедах. В конце концов, им не впервой.

– Тамика Пристон, ты согласна стать моей женой?

Я смотрела в темно-карие, почти черные глаза Моргана и не верила, что это происходит наяву, а не во сне.

Позади остались заполошные дни подготовки к торжеству. Все происходило так быстро, что мне казалось, будто я угодила в какой-то затянувшийся кошмар, когда ты бежишь-бежишь куда-то и до смерти боишься не успеть.

Я так уставала, что у меня не оставалось времени для размышлений. И тем лучше! Кажется, пару раз нейна Деяна выговаривала мне что-то очень резкое, надеясь вызвать скандал. Кажется, однажды я столкнулась в коридоре с Клариссой, которая начала ядовито шипеть мне об объедках после чужого пиршества, прозрачно намекая, что была первой женщиной Моргана. Мне на все было плевать! Я даже забыла о своей первоначальной идее испортить свадьбу Арчеру.

Благо что тот и сам неплохо справился с этой задачей. Что бы он ни сделал, как бы ни посмотрел на невесту и что бы ни спросил у нее – все равно оставался виноват. Арчибальда умудрялась из любого пустяка раздуть настолько грандиозную ссору, что в итоге я принялась избегать ее, поскольку просто не понимала, какая муха ее укусит в следующий момент. Впрочем, не только я. Достаточно скоро я заметила, что все обитатели замка куда-то растворялись, едва только в коридорах слышался визгливый голосок молодой невесты.

Удивительно, но при столь отвратительном характере Арчибальда обладала просто-таки прелестной и невинной внешностью: огромные голубые глаза, окаймленные густыми черными ресницами, длинные белокурые волосы, худенькая стройная фигурка. Она выглядела как маленькая очаровательная девочка и без зазрения совести пользовалась преимуществами, которые давала эта красота. Если кто-нибудь осмеливался дать ей отпор или же каким-либо образом возразить на ее замечания, то глаза Арчибальды наливались слезами, и наглец, посмевший обидеть ее, спешно ретировался, чувствуя себя при этом последним мерзавцем. Да, стоило признать: вот она-то как раз и умела плакать так, как это обычно описывается в любовных романах.

Впрочем, не о ней речь. Так или иначе, но Арчер и Арчибальда сочетались браком всего пару часов назад. И я искренне сочувствовала своему бывшему жениху по поводу его выбора.

Морган все-таки умудрился разыскать и пригласить на торжество моих родителей. И отец, и мать с величайшей радостью согласились. Первый сразу после прибытия выиграл крупную сумму денег у Даниэля, который благодаря вмешательству Диритоса быстро шел на поправку. Кстати, эта парочка весьма сдружилась на почве любви к азартным играм. Как я слышала, они даже сообща отловили в коридоре кого-то из молодых Ульеров, посмевшего нелестно высказаться обо мне, и от души ему накостыляли. После этого, собственно, косых взглядов в мою сторону значительно поубавилось, и даже Клариссе пришлось придержать свой злой язычок.

А матушка явилась в сопровождении Висса. Она была безумно красивой и обольстительной. Преображение в ее облике оказалось столь значительным, что я даже не сразу узнала ее. Что уж говорить об отце. При первой встрече после долгой разлуки тот онемел, потом попытался подраться с Виссом, тем самым вновь заявив свои права на бывшую жену. Но после долгого разговора наедине родители решили не ворошить пепел былых отношений, а остаться добрыми друзьями.