Вера Чиркова - Цвет победы

Она выпила его. Выпила все эмоции так открыто, нагло и безжалостно, как не позволяла себе даже с его заклятыми врагами.

И по одному этому вопиющему факту он сразу понял: больше она не с ним. Нужно быть последним дураком, чтобы поверить её словам, а он таким никогда не был. Всё понял сразу и захлебнулся на миг острой болью внезапной потери, но она, словно не заметив, выпила и её. Вот в тот миг он и сообразил: если хочет победить или просто выжить, то должен молчать и тщательно скрывать свои эмоции… по крайней мере при Денесси.

Урдежис с чувством пробормотал самую грязную фразу из своих запасов и тяжело поднялся на ноги. Он мог почти с уверенностью сказать, куда она помчалась, под завязку запасшись энергией. К этой проклятой иномирянке, пытаться поднять её из обморока.

Пусть бежит… а он пойдёт совершенно в другую сторону, и неизвестно, как повернутся события, когда она узнает, в чём состоял его тайный план, заготовленный на самый крайний случай.

В королевские покои советник ворвался почти бегом, драконья кровь не просто восстанавливала силы, она словно возвращала молодость, поворачивала вспять время и наполняла всё вокруг искристым, юношеским задором. Жаль, нельзя пить это зелье беспрестанно, в конце концов тело не выдерживает и выпадает в сон буквально на полушаге. А ему такого сейчас никак нельзя себе позволить. Если удастся удержать трон в эти сутки, больше уже никто не сможет его отобрать. Вечером он послал заказ в гильдию кузнецов и не сомневался, что уже к обеду получит веские доказательства правильности своих поступков.

Гинло спал, свернувшись в клубок, как животное, на коротковатом диванчике возле пышущего теплом камина, и от этого жара на его впалых щеках цвёл бледный и робкий румянец.

В сердце советника что-то невольно сжалось при виде худосочного тельца, замотанного в пушистое вязаное одеяло, но он не позволил состраданию командовать своими поступками. Решительно метнулся к мальчику, вместе с одеялом подхватил лёгкое тело на руки и шагнул к одной из колонн, обрамляющих камин. Привычно нажав ногой на один из камней основания, советник дождался, пока часть стены сбоку от колонны бесшумно сдвинется в сторону, открывая выход на потайную лестницу.

Дальше он действовал чётко и хладнокровно, забыв про недавние глупые сомнения. Жалость – чувство для бедных и слабых, а не для сильных и уверенных в победе.

Открыв ещё две потайные дверцы, Урдежис оказался в маленькой, не больше одёжного шкафа каморке, где всё пространство занимала поднимающаяся полка. Под ней важно ждала постояльцев неподъёмная чугунная ваза, но советник сомневался, что Гинло она понадобится, мальчик вступил в фазу трансформации и ждал только проведения ритуала, позволяющего перейти рубеж. Но для этого нужен был сильный одарённый, а никто из тех, кого Урдежису удалось найти, Денесси не устроил. Положение осложнялось тем, что сама Дена была полукровкой, а Гинлоред – соответственно квартероном, и слабый одарённый и в самом деле мог не вытянуть его в решающий миг перевоплощения.

Уложив парнишку на полку, советник заботливо укутал его всеми припасёнными одеялами и пледами, но Гинло уже почувствовал отсутствие тепла и беспокойно завозился. Советник испуганно отпрянул и поспешил запереть двери. Конечно, Денесси сто раз повторяла, как опасно переохлаждение для мальчишки в такой ответственный период, но она же первая нарушила их уговор?!

Вот пусть и почувствует на своей шкуре, каково это, в решающий момент остаться без союзника и помощи.

Тщательно закрыв все двери, и потайные, и обычные, Урдежис вернулся в кабинет и устроился за столом подписывать письма и проверять документы.

К очередной встрече с Денесси советник подготовился основательно, повесил под рубашку самые мощные из старинных охранных артефактов, которые удалось отыскать в королевской сокровищнице. С некоторых пор Лиокания перестала интересоваться отчётами о состоянии финансов и отдала в его руки ключи и коды от всех хранилищ, и старик провёл там немало приятных часов, как кокетка, украшая шею и руки редчайшими драгоценностями. И нашёл в сундуках и тайных сейфах несколько довольно ценных и редких амулетов.

Амулетами Урдежис обвешивался не таясь, ни секретаря, ни стражников в кабинете не было, а об отсутствии поблизости Денесси ему говорил надетый три года назад узенький браслет, свидетель тайного союза.

Но как поразился бы негодяй, узнав, что ни один из его жестов не остался незамеченным и незапомненным! И кем! Маленькой зверюшкой, привольно расположившейся в пышных складках занавесей из драгоценной хамширской парчи, собственноручно выбранной старым пройдохой для отделки любимого кабинета.

Пробежав почти половину пути до розовой спальни, Денесси поняла, что выбрала неверное направление. Напоенные энергией способности дали ей возможность накрыть почти ползамка сетью эмпата, и в той её части, которая краешком задевала лестницу в подвал, внезапно вскипел источник самых сладких и потому самых запретных эмоций. Боли, страха и отчаяния.

Ей не нужно было угадывать смысл происходившего там, истинная мать новоиспечённого короля знала это точно. Потому и мчалась, не разбирая дороги и сшибая попавшихся на пути охранников, долго потиравших за её спиной шишки и недоумевавших, как они могли споткнуться на ровном месте. Увы, эффект невидимости не мог сделать её тело менее материальным, чем тела встреченных наёмников.

Бой был в самом разгаре, когда она вихрем ворвалась в узкий, мрачный тоннель, ведший к вместительным продуктовым подвалам. Именно в один из них и выбросила ловушка анлезийца, но надолго задержать не смогла. И даже не очень ушибла, судя по скорости, с какой мелькали его клинки.

Волны боли и ужаса неслись на несчастную полукровку со всех сторон, и если бы не отточенное многолетней борьбой с собственными инстинктами самообладание, ей вряд ли удалось бы сдержать себя и не выпить все эти эмоции до дна. Чем бы окончилось для неё такое пиршество, она представляла очень плохо, ведь трудно сказать, как поведёт себя напившийся вдрызг человек, если до этого он никогда не напивался. А сородичей, умеющих научить или подсказать, она всегда упорно избегала, неимоверно боясь с ними встречи.

И всё же часть энергии тёмная взяла, всего чуть-чуть. Отпила понемногу из самых насыщенных, бьющих фонтанами источников, но вовсе не из-за неумения сдержаться, а из опасения, что иначе не хватит сил помочь одновременно и анлезийцу, и кучке наёмников, упорно пытавшихся его остановить.

Глупцы! Судя по ярости и отчаянию, переполнявшим ауру блондина, он скорее погибнет, чем отступит или сдастся!

– Остановитесь! – резко выкрикнула Денесси, использовав тот особый тембр голоса, от которого у людей цепенеют конечности и в ужасе на миг замирает в груди сердце.