Вера Чиркова - Цвет победы

– То есть… ты хочешь сказать, если бы он не играл и не вкладывал в излечение свои способности, Лиокания не вспомнила бы про нашу любовь? Никогда больше не потянулась ко мне? И если теперь… случится чудо… и она вспомнит… это будет не движение её души, а только влияние музыки? – тоже сообразивший это адмирал смотрел на моряну требовательно и горько.

– Ты всё неправильно понял. – Правительница выпила ещё бокал лимонада и вздохнула. – Мне нужно поплавать, поэтому объясню коротко: всё наоборот. Какая бы талантливая ни была музыка и как бы ни были сильны способности Конса, пробудить в душе человека то, чего там никогда не было, он не может. Он же ясно объяснил, что только помогает пациенту сделать со своим телом и душой то, к чему тот стремится сам. А теперь давай подпишем указ… ты ведь не Геб и уже прекрасно понял все выгоды этого союза. И для страны, и для себя лично. Да и для своих детей. А я пойду плавать… пока окончательно не высохла. Если что-то понадобится, обращайтесь к Станару, он мой старший помощник.

– Поражаюсь собственной слепоте, – ставя витиеватую подпись на своём экземпляре указа и убирая его в серебряный футляр, беззлобно бурчал адмирал, – просмотреть у себя под боком целое государство… с отлично отлаженной структурой и почти военной дисциплиной!

– Почему почти? Они живут в обстановке выживания и постоянной военной готовности, поэтому все считают себя солдатами собственного народа, – пожал плечами Стан, подозрительно посматривая в дальний угол комнаты, и вдруг вежливо позвал: – Господин ветал, не знаю вашего имени, но хочу спросить, а вы не желаете, как независимый наблюдатель, подписать договор об изменении статуса Сузердского королевства?

– И давно ты меня видишь? – проявился прямо перед столиком вампир.

– С той самой минуты, как ты вошёл в комнату, – мгновенно перехватил стиль его общения Станар, – это было, когда Конс заканчивал играть. Думаю, ты неплохо пообедал? Мне тут объяснили некоторые подробности вашей физиологии.

– Наглец, – почти весело фыркнул ветал, – но пока прощаю. Звать меня можно Юрейд, а вот подписывать указ я не имею права. Зато смогу подтвердить, если будет такая необходимость, что договор заключался на благо страны и по доброй воле, без принуждения. Собственно, за этим я тут и нахожусь.

– То есть вы имеете право вмешиваться, если что-то пойдёт против закона?

– Нет, мы не вмешиваемся ни в каких случаях. Мы – следящие. Наше дело – видеть всё и обо всём докладывать. Но рассказывать это никому не советую… а теперь я ухожу.

– Стой! Один вопрос! – вскочила с места Тина. – Про браслеты… ты должен знать точнее всех. Почему у браслетов Конса появляются зубы? Почему мои браслеты сжигают стрелы? Почему…

– Достаточно! – предупреждающе поднял руку вампир. – Я понял. Браслеты всегда раньше наполняли силой мастера… вы, наверное, знаете о договоре с гильдией кузнецов? Ну, моряна и анлезиец точно знают, я объяснять не буду. Теперь их наполняют силой в храмах святого Астандиса, и поскольку он считается богом любви и дружбы – то постепенно браслеты стали считать только брачными. Но раньше у них был и более широкий диапазон применения, любые два человека, связанные общим делом, симпатией или родственной привязанностью могли заключить союз взаимопомощи. В случае нападения браслеты могут защитить хозяев. Но есть и один недостаток. У тех, кто не имеет собственных способностей, браслеты постепенно теряют силу. А вот одарённые, наоборот, подпитывают амулеты своей энергией и делают их мощнее. Надеюсь, тебе помог мой ответ?

– Несомненно, – задумчиво пробурчал Костик.

– Значит, будем считать, что часть долга за излечение Гинло я тебе вернул.

– Какой ещё долг? – немедля оскорбилась Тина. – Я его лечила не за плату! И вообще ненавижу тех, кто издевается над слабыми!

– Он больше не слабый… если это тебе интересно.

С этими словами ветал растворился в воздухе, а через секунду чуть приоткрылась и снова плотно закрылась дверь.

– Чудик, тебе выносится благодарность, – тихо и проникновенно сообщил унсу Стан, – ты здорово его находишь.

– Почему-то мне он не показался особо жутким, – разочарованно вздохнула Ярослава, осторожно высвобождаясь из объятий блондина. – Тина, пойдём, проводишь меня в спальню… мне нужно сказать тебе несколько слов.

В комнатах Ярославы за время обеда чьи-то руки успели навести идеальный порядок. В напольных вазах исходили ароматом свежесрезанные цветы, а на столе в будуаре стояла шеренга вазочек с местными сладостями и фруктами.

От такой райской жизни через месяц в двери пролезать не будешь, вздохнула Слава, подбирая подол тёмно-сиреневого платья, чтобы сесть в кресло. Бессонная ночь и пережитое нервное напряжение давали себя знать, тело и душа хотели немного покоя и тишины. Да и короткий утренний сон только раздразнил, не сняв полностью ни усталости, ни беспокойства.

– Ма, я пойду, поищу у тебя в шкафах какие-нибудь штаны, меня это платье в тоску вгоняет. – Считая, что разрешение получено, Тина распахнула дверь в спальню и изумлённо присвистнула.

– Что там такое?

– Нифика себе!

Это было очень серьёзное заявление, и Ярославе пришлось буквально за шиворот выдирать себя из кресла и тащить в спальню. Но, едва шагнув в комнату, она ахнула, потрясённая точно так же, как и Костик.

На боковой перекладине сооружения, которому Слава не знала названия и на котором крепились занавески, превращающие кровать в нечто вроде беседки, висела вешалка с платьем.

Нет. Не подходило слово «платье» этому шедевру, созданному из нежно-зелёного шёлка и состоящему из бесчисленного множества струящихся оборок, тончайших кружев, атласных вставочек и золотистых шнурочков, изящнейшей вышивки точно того же оттенка, что и ткань, и крошечных бриллиантиков, загадочно мерцавших между причудливых узоров.

Далеко не всякая женщина отважится надеть на себя такое чудо, но, случись встретить нечто подобное в витрине или бутике, пройти мимо не сможет ни одна. Каждая постоит, жадно разглядывая и изучая все детали, повздыхает с самым мечтательным видом и придумает уважительную причину, по которой ей совсем, ну совершенно не хочется это иметь.

– Ну, Васт, вот это разобрало… – Восхищённый голос Костика осторожно пробиравшегося мимо платья к стоящим у дальней стены шкафам, отвлёк Славу от созерцания наряда, носить который сочла бы для себя честью даже местная королева.

Женщина расстроенно вздохнула и отправилась назад, в кресло. Ей требовалось хорошенечко подумать. Но сначала…

– Шарик!

– Я тут.

– Можешь вылезать и гулять… где хочешь. Только не забывай предупреждать меня, если кто-то подойдёт близко к двери. Неважно, свой или чужой, просто скажи, идёт Стан. Или – идёт Тарос.