Алёна Медведева - Уши торчком, нос пятачком. Книга 1

– Медведи очень консервативны и продолжают существовать в рамках изначальной монархической иерархии с очень жесткими законами и предписаниями. И дело не в печальной судьбе твоего отца, а в том, кем он был. Последним представителем, в ком текла кровь изначальной семьи. Так что с точки зрения медведей… ты – наследница.

Зверь отреагировал невольным всплеском ярости и рыком. Любые претензии на его положение были для волка неприемлемы. Даже от этой бурой.

– Я – наследница?! – ей стало смешно.

А уж как «весело» мне!

– Это шутка? Признайся! Наследница чего?

В ответ на мое молчание она продолжила:

– Ты серьезно? – Девушка даже игриво поддела меня локтем под дых.

Вот наивная.

– Может быть, опасаешься, что брошу вызов тебе, как фактическому наследнику рода, захватившего власть?

Представьте себе – опасаюсь! Возможно, не по собственной инициативе, но…

– Ты меня боишься? – она продолжала веселиться, корча рожи и хоть так пытаясь разрядить обстановку.

Мне не удавалось скрыть собственное напряжение. Медленно выдохнув, попытался объяснить ей нашу «перспективку».

– Лена, ты не понимаешь всей ситуации. В данных обстоятельствах тебя могут использовать для разжигания войны между кланами. А что до власти… Мы взяли то, что смогли взять. Если найдется тот, кто сможет отнять ее у нас, – пусть попытается. Но все это не избавляет нас от проблемы.

– Какой? – резко став серьезной, впилась в меня взглядом девушка.

– Три месяца рядом…

Я хотел сказать другое. Но сообщить ей о том, что мой волк отказывается слушать голос здравого смысла и усмирять свой интерес к столь нежелательному во всех смыслах объекту, не мог. Как-то не по-альфовски это… А прозвучало не по-мужски.

– Андрей, – перехватив мою руку, Лена в доверительном жесте переплела наши пальцы. И стоило мне взглянуть на нее, сообщила: – Все зависит от твоей выдержки. Я и обещать не буду, но тоже постараюсь. Перекидываться все это время не буду, только если на боях заставят. А так… Ты мне совсем не нравишься… как мужчина. Поэтому за свою человеческую половину я уверена – домогаться тебя не буду.

Вот так! Удар за ударом. А я уже напланировал! Женщины, которым я не нравился, мне еще не встречались. Эта же… Волконская! Не иначе голос крови.

– Ты такая «милашка»! – резко притянув Лену к себе на колени, фыркнул я в ответ. – Как я раньше существовал без этого освежающего глотка откровенности? Как это, однако, бодрит! Не меньше, чем удар дубиной по голове, я думаю.

– А то! – задохнувшись от резкого движения, выдала бурая.

Вот такая она храбрая трусишка. Заявить такое в лицо белому альфе… Что ж… От меня сантиментов тоже не дождется. Да и к лучшему это. Не стоит нам сближаться. Как знать, чем все обернется. Грустно, я уже мысленно наметил, какой домик в поселке клана белых отведу Лене и волчатам. А теперь…

– В общем, я очень постараюсь тебя не разочаровать.

Еще бы выполнить обещание.

– Тем более теперь я уверен, что не разобью твое сердце.

А она мне язык показала. Какая женщина… несносная и бесстрашная! Впрочем, надо выкинуть из головы все эти мысли. Я не из тех, кто идет на поводу у своего зверя. Всегда это знал. Так было, и так будет.

Думал я так ровно до утра следующего дня. А в начале пятого резко проснулся под натиском ошалевшего волка. У сладко спящей рядом Лены началась течка.

Своего зверя я контролировал лет с двенадцати. Полностью, в любых обстоятельствах вынуждая его поступать только сообразно моим намерениям и желаниям. В клане белых волков действовали более жесткие порядки в вопросах воспитания именно самцов, а уж будущему альфе… Отец с раннего детства не щадил меня, готовя к тяжелому бремени власти и силы, обучая быть воином и стратегом больше, чем семьянином и миротворцем. Такова наша суть. Мы – волки-альбиносы, и сам факт нашего существования – это следствие тяжелой борьбы за выживание. Без абсолютного контроля над зверем такое невозможно.

Именно в нас – так эволюционно закрепилось – животная сущность была особенно сильна. Даже на свет мы появляемся волчатами. Наши матери примерно за месяц до родов непроизвольно оборачиваются и уже волчицами проводят последние дни до появления потомства. А потом и большую часть последующих трех месяцев, ухаживая за щенками и выкармливая их. Как правило, и отец – белый волк находится в это время рядом, помогая оберегать волчат и добывая своей паре пищу. А в три месяца большинство волчат стихийно перекидываются в человеческую форму, оказываясь примерно годовалыми детьми, практически сразу начинающими ходить. И такими – человеческими детенышами – они остаются лет до семи-восьми. А потом звериная сущность вновь начинает проявлять себя, выпуская волка наружу. Тогда и начинается обучение контролю над ним. Поначалу волчата перекидываются в людей под влиянием силы альфы, а потом начинают справляться и сами.

Безусловно, это не слишком удобно в мире людей. Но мы приспособились. У нашего клана имеются два закрытых охраняемых заказника, куда отправлялись и отправляются пары, ожидающие потомство. На их территории находятся несколько домиков, которые используются оборотнями в человеческой ипостаси. Но большую часть времени волчьи семьи проводят в животном обличье, воспитывая и обучая щенков. И, конечно же, контакты нашего молодняка с людьми ограничены до обретения контроля над своим зверем.

Стихийный оборот нежелателен, но допустим для оборотня-волка любого клана, кроме представителя белой стаи. Для нас это считается невозможным. Это унизительный факт, это потеря лица, проявление слабости.

Я не был исключением. Более того, свой контроль я обрел раньше большинства. И всегда был уверен в своих силах, еще с тех далеких пор зная, что не поддамся воле зверя, не позволю ей заглушить человеческое сознание. Поэтому и уверял Елену, что справлюсь с собой. Сейчас же… Пробуждение стало кошмаром. Волк внутри меня безошибочно и радостно-чутко уловил момент, когда самка рядом вступила в пору своей наибольшей привлекательности для представителей противоположного пола. И это вызвало бурю безумия в сознании зверя, инстинкты взорвались, подчинив его разум и силу единственному устремлению – необходимости повязаться именно с этой бурой. Мой волк ошалел от тяги к волчице. Тяги небывалой ранее силы.

Ситуация усугублялась тем, что течка была не рядовой. Эта, и так-то неприлично интересовавшая моего волка, самка сейчас могла зачать потомство, ведь яйцеклетки оборотниц до полноценного репродуктивного состояния созревали восемьдесят лет. Вязка с волчицами, уже ставшими матерями и последующие несколько десятков лет не имеющими физиологической возможности вновь зачать, была, безусловно, приятным и желанным для самца процессом, но… Как я понял сейчас, на животном уровне, это не шло ни в какое сравнение с возможностью для зверя зачать свое потомство. А в аромате Елены, вызывающем, манящем, головокружительном, была информация о такой возможности. Мой зверь, проявляя невероятную силу и удушающие мое сознание волю и упорство, сосредоточился только на одном – пока рядом нет других самцов, он добьется этой самки!