Анна Калинкина - Метро 2033: Обмануть судьбу

Тогда, в прежней жизни, он больше всего любил зиму и лето. Зимой снег укрывал всякий мусор, обычно валявшийся везде – фантики, окурки, осколки бутылок, сигаретные пачки, собачьи колбаски, – и становилось бело и празднично. Весной все это вытаивало и вид являло очень неприглядный – до тех пор, пока не появлялись первоцветы, заботливо высаженные на газонах возле дома, а потом зеленая травка не скрывала этот хлам, временно примиряя с окружающим. Летом было хорошо – можно было гонять на карьер на стареньком велосипеде, купаться, несмотря на запрещающие знаки. Осенью начинались холода и дожди, и на Крота нападало уныние – до первого снега.

– А я, кстати, тоже не зря сходил, – довольным голосом произнес Айрон. – Мы тут с одним мужиком слегка бухнули, он мне кое-чего поведал.

Все взгляды обратились на него.

– У местных отношения с большим метро уже давно непростые. Еще до того, как на Пролетарке полигон устроили. Раньше-то ходили и отсюда к нам, и обратно. А только один раз случай вышел нехороший. Тут у них после Катастрофы в самом вроде как удобном положении оказался Рязанский проспект. Они на паре газелей стали рейсы устраивать в Ашан на Рязанке – продукты оттуда возили. Только вот однажды наткнулись они там на других сталкеров. То ли это группа с Площади Ильича была, то ли с Пролетарки – доподлинно неизвестно. Но в общем, вышла у них размолвка, не поделили они добычу – и рязанские покрошили тех ребят в капусту. С тех пор не то чтоб рейсы они прекратили, но осадок, как говорится, остался. И слух об этом даже в большое метро просочился. То ли кто-то после там побывал и останки те видел… в общем, отсюда и взаимное недоверие возникло, а полигон – это уж потом усугубило напряженность.

– И что это нам дает? – задумчиво спросил Литвин.

– Любые слухи полезны, – сказал Крот.

– И еще кое-что, – Айрон обвел всех глазами, самое любопытное он явно приберег напоследок. – Говорят, в этих краях был какой-то НИИ, в котором чуть ли не ядерный реактор работал. В подвале.

Все переглянулись.

– Интересно, что там теперь? – сказал Следопыт, но как-то не очень уверенно. Судя по голосу, ему вовсе не было интересно.

– Это только слухи, наверное, – сказал Федор.

Литвин поглядел на него так, словно на языке у него вертелось: «Ты-то откуда знаешь?»

– Вопрос в том, собираемся ли мы их проверять, – буркнул Крот.

– Подождем пока, – сказал Литвин. – Давайте сегодня еще осмотримся, соберем побольше информации – а завтра в ночь отправимся наверх. В парк для начала. Чувствую я – не зря комендант нас так настойчиво отговаривал туда идти. Надо на месте посмотреть, что да как, – может, тогда станет понятнее? Судя по всему, от станции этот парк недалеко. Лично я надеюсь добраться до института, мне кажется, ответы на многие загадки могут найтись там. Но нам нужен проводник, сами в незнакомом месте легко заплутаем. И надо еще поточнее узнать, что тут водится на поверхности. Потом, когда сходим в парк, я вам побольше расскажу про эти места – сначала мне кое-что проверить надо, своими глазами увидеть.

Кроту это заявление не очень понравилось: крепло убеждение, что Литвин – темная лошадка. Однако Крот решил молчать до поры.

– Вы как хотите – а я лично вздремну после обеда, – заявил Айрон и стал укладываться. Следопыт последовал его примеру, Федор копался в рюкзаке, а девчонка выскользнула из палатки. Отправился вдогонку и Крот, нагнал ее в нескольких шагах от палатки, положил руку на плечо. Она, вздрогнув, обернулась, уставилась на него.

– Да не бойся ты, – сказал Крот, смутившись. – Я с тобой поговорить хотел, раз уж вместе пришли сюда.

Рыженькая глядела выжидательно.

– Давно ты со Следопытом ходишь? – спросил Крот.

– Я с ним уже три раза наверх ходила, – сказала девчонка.

– М-да, богатый опыт, ничего не скажешь, – вздохнул Крот. – Страшно тебе было вчера?

– Да, очень, – честно созналась рыженькая. – Я думала, командиру совсем плохо. Боялась, что он загнется, – что бы я тогда делала?

Крота такое простодушие очень развеселило. Интересно, в чем причина того, что дьявольский свет не причинил вреда девушке? Может, у нее, в отличие от остальных, напрочь отсутствует воображение?

Вдруг Искра вздрогнула, уставившись куда-то за спину ему. Крот обернулся – и увидел опять ту женщину, которую еще на Таганке приметил. Бледное лицо, косо подстриженная темно-русая челка скрывает одно ухо. Ладно сидящий костюм цвета хаки, высокие ботинки на шнуровке – все почти новое. Она заметила, что на нее смотрят, нахмурившись, пригладила волосы рукой, затянутой в черную кожаную перчатку с обрезанными пальцами. Потом шагнула вбок и исчезла за колонной.

– Я ее уже видела. Она за нами следит, – пробормотала Искра.

– Да не бойся, – сказал Крот, хотя ему и самому стало неуютно. Покосился на чересчур мешковатую рубаху и грубые башмаки Искры, которые явно ей были велики, – вот недотепа-то. – На что мы ей сдались? Она, наверное, тоже здесь хочет что-то разведать, всегда ходит сама по себе. Интересно, как она мимо красоток проскользнула? Впрочем, не удивлюсь, если она с ними общий язык нашла.

– Ты ее знаешь? – спросила Искра.

– Слышал кое-что. Серьезная девушка. От нее лучше подальше. Но тебе бояться нечего, женщинам она вреда не делает.

– А кто она? – спросила Искра.

– Лучше тебе этого не знать, – вздохнул Крот, мысленно сравнивая бледную женщину с косой челкой и эту, рыженькую. Возраст примерно один и тот же, но какая разница. Та, со шрамом, полагается только на себя, никому не верит – и, возможно, правильно делает. Та бы даже не стала с ним разговаривать – в лучшем случае послала бы подальше, а в худшем… его нашли бы где-нибудь в укромном углу, с ножевой раной, с отрезанным пальцем и ухом. Ножом, говорят, она отлично владеет. Эта, рыженькая, выглядит совсем еще наивной, ее, судя по всему, обмануть ничего не стоит. Если бы речь шла о том, какая ему больше нравится, он уверенно сказал бы – конечно, эта лисичка. Если бы нужно было ставить на то, у какой выше шансы выжить в этом жестоком мире, он без сомнений поставил бы на ту, другую, с жестким взглядом и точными движениями.

– Ты на Красной Линии росла? – решил он перейти к интересующим его вопросам.

– Ну да, и что с того? – сказала Искра, насторожившись.

Крот прикинул – на вид сейчас ей лет семнадцать, ребенок еще по прежним меркам. За какие же грехи ее к Следопыту в подручные определили? Неужели верны слухи о том, что отец ее – важная шишка? Девчонка-то выглядит чуть ли не оборвышем. Хотя, может, это для отвода глаз?

– А родители откуда?

Девчонка нахмурилась – он попал в больное место.

– Отца не знаю, – сказала она. – Мама умерла, когда мне восемь было.