Юрий Иванович - Игры с богами

Скорее всего, из детей контрольной группы или нескольких групп пытались вырастить каких-то особенных людей, возможно, что и с конкретными паранормальными умениями. А посторонних людей и детей постоянно брали для сравнительных анализов. Или как они там сравнивали результаты своих разработок. Не факт, что привлекаемых посторонних оставляли в живых. Раз уж применяли такие чрезвычайные меры к сохранению секретности.

Что и Ласка подтвердила, самостоятельно продолжив свой рассказ о последнем своём дне в мире драйдов:

– Мы тогда уже провисели больше двух часов, когда заревела сирена тревоги. Сразу стали закрывать наглухо все двери и отключать работающие в зале устройства. Несколько колдунов этим занимались. Ну и когда всё у нас стихло, они просто стояли рядом с сетью, прислушиваясь через наушники к своим рациям. Вроде даже обрадовались в какой-то момент и стали улыбаться. Но потом послышались взрывы, и самый старший колдун отдал вначале непонятный нам приказ: «Зачистка по наивысшему!» После чего он и остальные бросились к шкафу, достали оттуда оружие и принялись нас всех убивать. Мне тоже стало очень больно… а потом я умерла… И когда открыла глаза, увидела тебя…

Кажется, малышка справилась со своими переживаниями, и стресса случиться не могло. Но всё равно Поль присел перед ней, бережно обнял и нашептал в ушко:

– Теперь мы вместе, и у тебя всё будет хорошо!

– Я знаю, – просто ответила она.

– Идём дальше? Вон, булочная уже рядом. – Они двинулись вновь по улице, и он решил выспросить о языке: – Как я понял, драйды говорят на ином языке, чем мы сейчас с тобой. Почему же ты так свободно говоришь со мной?

Сестра дёрнула плечиками, совсем не придавая этой мелочи значения:

– Тут говорят на «древнем». И нам его преподавали специальным курсом. Но я его почти совершенно не понимала, а уж говорить точно не смогла бы. Но, когда дядя Бенджамин прогрел мою голову своими ладонями, я не только вспомнила все уроки «древнего», но и много чего нового узнала. И ваш разговор сразу стала понимать. – Подумала немного и сама спросила: – А дядя Бенджамин здесь самый главный колдун?

Они как раз вошли в булочную, при которой имелось несколько столиков. За ними можно было посидеть, объедаясь горячими сырниками. Для лучшего усвоения имелась и сметана, и повидло с вареньем разных сортов, и даже некоторые мелко нарезанные фрукты. Если кто заказывал, жена булочника или его дочь делали покупателям чай, другие напитки. Имелось молоко, соки. Так что вскоре Ласка уже вовсю уплетала вкуснейшие сырники, до ушей пачкаясь в сметане. А брат, вытирая ей личико салфеткой, пытался полно и доходчиво поведать о дэмах:

– Бенджамин Надариэль не один такой в ДОМЕ. Всего их сорок два. Из них семнадцать – женщины. При этом они не столько колдуны, как повелители всего и вся. Создатели. Демиурги. В том числе и повелители колдунов. Любых. В том числе и самых страшных, и самых сильных. С ними нельзя спорить, им нельзя возражать, любое их повеление или пожелание надо воспринимать как приказ и выполнять немедленно. А кто их ослушивается, может быть сожжён на месте, превращён в жалкую кучку пепла. И это – ещё в лучшем случае. Тех, кто очень разгневает повелителя, он или она забирают в свои лаборатории и там превращают в страшных монстров.

– Таких, как Кузя? – неожиданно спросила малявка.

– Хуже! – Парень решил раз и навсегда должным образом застращать дитя, чтобы оно в дальнейшем не подставило себя глупым словом или неосторожной эмоцией. – Вспомни сети, в которых вас подвешивали колдуны, и представь нечто, в десять раз ужаснее. Ещё тебе надо помнить, что о дэмах нельзя упоминать плохо, нельзя их осуждать вообще и уж тем более запрещено агитировать остальных людей на бунт против властелинов или на попытку покушения на них. Дэмы в своём секторе могут оказаться в любой точке как лично, так и просто подслушать. А после этого, так и не появляясь, испепелить молниями любое количество виновных.

До малышки, кажется, дошло. Она сидела с надкушенным сырником, с приоткрытым ртом и ошарашенно пялилась на брата. Но когда чуть пришла в себя, оказалось, что замерла она не от ужаса. Потому что с непонятным восторгом спросила совершенно не по теме:

– А где они столько молний берут?

– Ты чем слушаешь? – досадовал Поль. – Тебе толкуют об опасности и уважительном, смиренном отношении к дэмам. Какая нам разница, откуда у них молнии? Тем неосторожным, которые сгорели и развеялись прахом, плевать, откуда молнии: из кармана или из пистолета. Нет их! А почему? Да потому, что вели себя глупо! Поняла?

Малая послушно закивала и вновь с хрустом вонзила свои зубки в румяный сырник. А ведь самые главные наущения ещё не закончились:

– Ну и в каждом секторе есть два человека, которые во время отсутствия дэма властны над всеми остальными людьми безраздельно. Это главный консул и управляющий. Сами они носят на себе амулеты высшей защиты, и уничтожить их очень и очень сложно. Зато сами они имеют право пристрелить любого недовольного или подозрительного человека. Их тоже никто ослушаться не имеет права.

– Управляющий – это тот старенький дедушка, которому триста лет? – вспомнила Ласка своё пребывание в Имении и приятное омовение.

– Он самый. Только ему не триста, столько лет люди в ДОМЕ не живут. Максимум, до какого возраста доживают некоторые родственники дэмов или лица, к ним приближённые, это сто сорок – сто пятьдесят лет. Остальные вытягивают максимум до девяноста, до ста.

– Ага! То есть ты, если дружишь с Бенджамином, тоже проживёшь сто пятьдесят?

Такой неожиданный вывод ребёнка вначале удивил Поля, а потом и рассмешил:

– Ну нет! Для этого надо войти в близкий круг, стать приписным, а потом дослужиться до главного консула или до управляющего. Не раньше!

– Так почему он тебя не заставит стать приписным? Он ведь может?

– Видишь ли… – Труммеру сложно было подобрать определения, чтобы их понял ребёнок из иного мира. – Не всё так просто. При всей своей силе дэмы как бы никоим образом не ущемляют личную свободу любого обитателя ДОМА. Если хочешь стать приписным, проживающим в Крепости, на Полигоне или в Имении, – пожалуйста. Докажи, что ты этого достоин, заслужи – и вперёд! По сути, большинство населения Параиса, Ро́змора и Диких земель мечтает об этом. Потому что приписным живётся как в сказке. Они не платят налоги, получая постоянный, стабильный оклад. Продукты и почти все товары им предоставляются бесплатно. Удобства в их домах и квартирах – феноменальные. Их не заботит проблема энерго– и водообеспечения. У них там чуть ли не ежедневные праздники и фейерверки. Но за это им не дают права выбора на всё остальное. Порой начинается война, и подавляющее большинство из них с оружием в руках перебрасывается в иные миры. Под командование им отдают тысячи бродяг, которых вылавливают в Параисе и Ро́зморе. И дальше приписным уже как повезёт. Кто героями возвращается, а кто… и не возвращается. Тогда как зарегистрированные жители Париса и Ро́змора формально освобождены от всякой воинской повинности. И попросту живут, в меру своих сил и способностей. Вот я, в частности, нанимаюсь ко всем, но временно. И во всём остальном имею полную свободу.