Юрий Иванович - Игры с богами

– Галли! Подними пистолет! И стреляй гарпии в ухо! Прямо в ухо… Вставь туда и стреляй!.. Быстрей!.. Я её долго не удержу!..

Но время шло, а выстрела не последовало. Потом парень удивился, что гарпия опустила голову к земле и никак не пытается сбросить человека. Хотя с её силой могла это сделать в несколько судорожных движений шеей. Затем до него донёслись радостный смех Азы и укоряющие фразы со стороны Галлиарды. И напоследок до него дошёл смысл слов маркизы:

– Перестань душить бедную птичку! Не то она задохнётся! Ну?.. Ослабь, ослабь хватку… Теперь в сторону откатывайся… И пистолетик свой возьми, только не забудь поставить на предохранитель… Ах да, там же нет предохранителя! И вообще, чего это бросился на неё? Она получила от меня чёткую команду для древнего трюка: голова укротителя в пасти зверушки. Мы такое у нас в замке сотни раз вытворяли. А ты!.. Сразу душить!.. Стрелять!.. Тот ещё агрессор… Но вообще-то… если представить, что ты именно ради моего спасения бросился на зверюгу… Приятно. Честное слово. Спасибо. Ты настоящий рыцарь.

Гарпия сидела словно курица, поджав под себя лапы. Голову держала в метре над землёй, и её уже гладили без всякой опаски все три представительницы младшего поколения. Одна только Элен стояла в сторонке и демонстративно держалась за сердце. А Поль всё сидел на травке, поглаживал непроизвольно ушибленные колени и плечо и не мог осознать всю подноготную события. Он, как последний баран, кинулся спасать эту гадкую маркизу, а она попросту подшутила над ним? Случайностью назвать произошедшее было нельзя. Ибо тварь целенаправленно и точно вначале выбила пистолет и только потом с рычанием открыла пасть. Кстати, с чего это она рычать начала? Об этом и спросил вначале:

– Почему у гарпии голос прорезался? Ты ведь утверждала, что она немая.

– Не говорила я такого. А временная немота случается у каждого животного.

– Ну-ну, – нисколько не поверил ей парень. Поднялся на ноги, отряхнулся. Поморщился, ощупывая особо пострадавшую левую коленку. – Шутим, значит?

– А разве нельзя? – наивно раскрыла глаза маркиза. – Как ты вчера меня замухрышкой обзывал и хохотал над этим, то тебе можно. А как я решила немножко повеселить компанию, то уже недостойная, такая-сякая и вообще уже не друг?

Труммер почувствовал укоры совести, обвинение звучало справедливо. Но попытался выкрутиться:

– Ты всё-таки не сравнивай простенькое словцо, сказанное с любовью, и атаку опасного зубатого монстра.

– Простенькое? Ну тогда давай я тебе дам прозвище Замухрыш и буду к тебе обращаться только так. Понравится тебе? Ты вон тоже сейчас в пыли лицо испачкал…

Пришлось на такие обвинения разводить руками и покаянно опускать голову:

– Виноват, маркиза! Прошу простить меня великодушно!

– О-о! Да ты ещё не совсем потерян для куртуазного общения, – заявила Аза с каким-то умилением. Вынула платочек из складок одежды, подошла к парню и довольно бесцеремонно стала вытирать ему лицо. – Стой, не вертись! Чистым ты мне больше нравишься.

«Не знаю, что хуже: быть с ней врагами или тем, кто нравится, – благоразумно подумал парень про себя. – Вот уж коза кому-то в мужья достанется!..»

Вслух же поблагодарил и попросил:

– Не так сильно! Ты на мне дырки протрёшь… Уй!..

Подскакивающая девушка, словно специально, пребольно ткнула своей коленкой в повреждённую. Ещё и удивилась, когда Поль скривился:

– Может, ещё заплачешь? Дай пощупаю…

– Нет! Не надо! Само заживёт! – стал пятиться а’перв. Но вынужден был остановиться после насмешки.

– Точно испугался! – После чего уже с тоской, предвидя новые неприятности, разрешил маркизе притронуться к ушибу.

А она бормотала:

– Ты не переживай. Меня с юности пытались на целителя выучить. И я такие вот повреждения на раз вправляю… Ну точно! У тебя коленная чашечка сдвинулась с места. Сейчас я её верну на место, и будет полный…

Что-то сдвинула она раньше, чем договорила. И бедный Труммер от пронзившей его боли чуть вновь на землю не рухнул. Как только стон в себе удержал, сам не понял. Зато моментально вспотел, покраснел и уже с нарастающим бешенством прошипел в близко расположенные глаза Рейны:

– Ты чего творишь?!

Другая бы отстранилась в испуге или вздрогнула, а девушке только улыбнулась:

– Вставила коленку на место. Пробуй шевельни ногой… Ну как?

Ожидая повторной боли, Поль осторожно шевельнул ступнёй, затем всей ногой. Перенёс на неё вес всего тела. Чуть потоптался на месте. И только потом с ошарашенным видом признался:

– Не болит…

– Вот и хорошо. По моей вине шутка получилась с травмой, значит, мне её и ликвидировать, и хорошо, что ничего страшного. Ну разве что спасибо всё-таки скажешь?

– За шутку или за боль? – всё ещё злился немного Труммер. И тут их отвлекло восклицание Галлиарды:

– Поль! Скажи ей, пусть слезет немедленно!

Пока шли лечение, перепалка и выяснения, сестра уже взобралась на место наездницы и теперь пыталась там пристегнуться ремнями. Что больше всего смущало, что сама гарпия уже живо подскакивала на месте, оттолкнув баронету, и явно готовилась к взлёту.

Пришлось опять брату применять имеющуюся власть. Уже нисколько не боясь зубастой пасти, подскочил к зверушке и крепко ухватил за ремни наездника:

– Ласка! Даже не вздумай! Ты ещё не умеешь! Слезай!

И смутился под взглядом малышки. Столько в нём было недоумения, обиды и недоверия. Словно дал конфету в руки, разрешил достать из бумажки, понюхать и лизнуть, а потом нагло забрал обратно. Ещё и другой взгляд озадачил: с противоположной стороны стояла Аза и поверх шеи гарпии с каким-то странным интересом ждала дальнейшего развития событий. Она словно предвидела первую крупную размолвку сестры с братом и уже заранее наслаждалась этим моментом. Или предвкушала что-то совсем иное?

Тем временем малая поканючила свою уже ставшую фирменной просьбу-укор:

– Ну По-о-оль!..

И в голову пришло неожиданное решение. Даже самому стало непонятно, почему он поверил в полную безопасность полёта и огромную пользу при этом для самой Ласки:

– Хорошо! Если с тобой полетит маркиза, то я согласен! – и не успела та удивиться или отстраниться, как девчушка наклонилась на её сторону, крепко обняла за шею и зашептала:

– Азочка! Я тебя так люблю! Сильно, сильно! Только давай полетим? Ну пожалуйста-а-а!..

Маркизу сначала словно парализовало. И она так грозно глянула на Поля, что чуть взглядом не сожгла. Но девочка продолжала к ней прижиматься и что-то лопотать уже на ушко, видимо, слушаться обещала и хорошо кушать. И мимика стала меняться. Насмешка, смирение, согласие. И наконец, решимость. Только перед тем, как согласиться, Аза направила пальчик на Труммера и жёстко потребовала: