Брайан Макклеллан - Кровавый поход

– Ты сделал все, что мог, – попыталась успокоить его Фей.

За последнюю неделю она окрепла, проводя много времени с детьми, и выглядела лучше. Фей все еще сторонилась окон и опасалась выходить на улицу, хотя Адамат не мог понять причину. Возможно, боялась, что ее заметит кто-то из бывших похитителей?

– Я поеду в Норпойн, – объявил Адамат, справившись с собой.

Ладонь Фей, мягко поглаживавшая его руку, замерла.

– Зачем?

– Чтобы вернуть Жосепа. Я разыщу там нашего мальчика, а если даже не найду его самого, то хотя бы возьму след.

– Нет.

– Что значит «нет»?

– Это значит «нет», – твердо повторила Фей. – Я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью. Больше не хочу. Я потеряла Жосепа, но у меня есть еще восемь детей, и я не смогу присматривать за ними и защитить их без твоей помощи.

– Но ведь ты же…

– Я сказала «нет».

По ее тону Адамат понял, что спорить бесполезно. Совсем никакой надежды. Она сделает все, что в ее силах, дабы помешать ему.

– Но…

– Нет.

Инспектор попытался набраться смелости и возразить ей. Сказать, что должен вернуть сына, что его еще можно вернуть.

Смелости так и не хватило.

Утром Адамат отправился к Рикарду, чтобы возвратить одолженные деньги.

Секретарь встретила его в холле новой резиденции Рикарда. Она уже открыла рот, чтобы поприветствовать Адамата, но что-то в выражении лица инспектора заставило ее молча отвести его в кабинет Рикарда.

Новый был намного больше прежнего, но ничуть не чище.

По всей комнате разносился резкий запах. На полке стояла тарелка с устрицами, вероятно из той же таверны, в которой Адамат побывал прошлой ночью. Судя по вони, они пролежали там три дня. Благовония, горевшие на столе Рикарда, лишь усиливали запах.

Адамат не ответил на приветствие хозяина и плюхнулся напротив. Тот нахмурился и откинулся в кресле. Несколько мгновений они рассматривали друг друга. Взгляд Рикарда задержался на саквояже, стоявшем на коленях Адамата.

– Они так и не появились, – объяснил инспектор, бросая саквояж на пол. – Взяли задаток в пятьдесят тысяч и исчезли. Вместе с моими надеждами. Теперь сын пропал навсегда. Я не должен был доверять им.

Адамат не сумел скрыть раздражение.

Рикард посмотрел на него с таким видом, будто собирался сказать: «А что я тебе говорил?» Но вместо этого спокойно заметил:

– Все мы делаем ошибки.

Адамату хотелось сломать что-нибудь. Дать волю своей ярости, сокрушить дорогую мебель Рикарда, разбить люстры и хрустальные графины, а затем броситься в самую середину этой кучи и зарыдать.

– Я не знаю, что делать дальше, – признался он.

– Тебе стоит взглянуть на одну вещь.

Адамат уставился на него долгим, неподвижным взглядом. Неужели старый друг думает, что он захочет взяться за дело прямо сейчас?

– Это отвлекло бы тебя, – продолжал Рикард. – Мне сообщили о спекуляциях в адроанской армии. Я должен разобраться с этими обвинениями и найти доказательства.

– Это работа для профосов.

– Не в том случае, когда в воровстве замешан Генеральный штаб.

– Нет, я покончил с военными делами. Найди кого-нибудь похрабрее и поглупее меня.

Рикард сдержал усмешку:

– Самый храбрый и самый глупый из всех, кого я знаю, – это ты.

– Могу подтвердить, – донесся голос из дальнего конца кабинета.

В дверях стоял Избранный Борбадор: с румяным после утреннего бритья лицом, в обтягивающем сюртуке, с тростью в руке, но без перчаток Избранного.

– Бездна, кто вы такой? – спросил Рикард.

– Избранный Борбадор, к вашим услугам. – Бо слегка наклонил голову. – Я так понял, что у вас есть письмо для меня.

– О-о! – протянул Рикард с выражением замешательства на лице. – Как вы узнали, что у меня для вас письмо?

Бо лишь улыбнулся в ответ.

– Действительно есть. От Таниэля Два Выстрела.

Рикард порылся в бумагах, нашел письмо и передал Бо.

Избранный прочел его, прислонясь к дверному косяку. Затем перевернул лист, просмотрел написанные на обороте подсчеты и, прищурившись, взглянул на Адамата.

– Вы сказали ему, что Тамас жив?

– Да, сказал.

– У нас нет доказательств, – развел руками Рикард.

– Он жив, – заверил его Бо. – И когда вернется, распотрошит Генеральный штаб.

– Если армия израсходует весь порох, Адро будет завоеван задолго до того, как вернется Тамас.

Бо задумчиво пожевал губу.

– Есть какие-то известия о Таниэле? Кроме этого письма, я имею в виду.

– Сейчас его судит военный трибунал. Я послал своего заместителя, чтобы вмешался от моего имени, но результат узнаю лишь через несколько дней.

– Трибунал? – ледяным тоном спросил Бо. – За что?

Возможно, у Адамата просто разыгралось воображение, но ему показалось, что в кабинете стало холоднее.

– Главным образом по сфабрикованным обвинениям. Неисполнение приказов, нападение на члена Генерального штаба. Но Таниэль подозревает, что кто-то из генералов замешан в спекуляциях боеприпасами, а может быть, даже состоит в сговоре с Кезом. Это объяснило бы, почему они решили отдать под трибунал единственного порохового мага в армии.

Бо помахал письмом:

– Да, я прочел это. Бездна! Проклятая кровавая бездна! Я отправлюсь туда и убью их всех, если Таниэля до тех пор не повесят.

– Это было бы не очень хорошо для военной промышленности, – заметил Адамат. – А кроме того, мы так и не узнаем, кто из генералов замешан в спекуляции.

– Вы думаете, меня хоть немного волнует, кто замешан в этой проклятой спекуляции? – огрызнулся Бо.

Он поднял руку, и, хотя на ней не было перчаток Избранного, Адамат съежился в своем кресле. Бо глубоко вздохнул и прикрыл глаза на несколько минут.

– Я позабочусь об этом, – пообещал он потом и добавил, обращаясь к Рикарду: – Мне может понадобиться ваша помощь.

– Вся моя организация в вашем распоряжении.

– Отлично.

Бо исчез так же внезапно, как и появился. Адамат снова остался наедине с Рикардом.

– Что ж, это интересно. Ты обзавелся довольно впечатляющими друзьями.

Рикард вытащил полусгоревшую сигару из пепельницы и стал рассматривать с таким видом, словно решал, докуривать или нет. Затем выбросил ее в мусорное ведро у себя в ногах.

– Я вовсе не стремился к этому, – пробормотал Адамат.

– Тебе нужно отдохнуть. Больше никакой работы. Теперь я это понял. Ты должен отправиться со мной.

– Что? Куда?

– На торжественное открытие Деливского канала!

Рикард встал и откинул портьеры на окне, за которым виднелись уродливые фабричные фасады и гавань. Над Адроанским озером шел дождь. Рикард удивленно приподнял бровь при виде такой погоды и снова задернул портьеры.

– Я думал, его назвали каналом Короля Манхоуча?

– Никаких королей и никаких каналов имени короля.