Андрей Посняков - Кремль 2222. Коломна

На какое-то время в камере установилась тишина: беглецы напряженно прислушивались к доносящимся снаружи звукам и не менее напряженно размышляли о своем не особенно-то комфортном положении или, говоря простыми словами – о той заднице, в которой сейчас оказались.

Увы, долго им думать не дали. Девушка-киборг оказалась весьма сообразительной и проворной. Не прошло и пяти минут с того момента, как Орво и Рат укрылись в узилище, как в дверь что-то гулко громыхнуло. И тут же донесся железный лязг и жужжание – кто-то явно взрезал замок… Можно было догадаться – кто.

– Встань слева от двери, – глянув на Рата, глухо распорядился десятник. – Пули ее не остановят. Ударишь мечом, как только войдет. Я, увы, не смогу… Цель в шею, возможно, удастся перерубить проводку. Ударишь – и сразу бежим к лесу.

– Хорошо.

Ратибор вытащил из ножен клинок, примериваясь, как лучше и ловчее ударить…

Снова ухнуло. Дверь затряслась, словно больной в лихорадке, и вот уже появилась щель, в которую просунулось что-то блестящее, острое… Еще удар, и врата узилища со скрежетом распахнулись, и на пороге возникла худенькая девичья фигурка – безжалостная боевая машина, созданная для убийств.

Ну, здравствуй, девочка-смерть… Здравствуй – и прощай!

В спертом воздухе камеры меч просвистел разящим смерчем. Сильный и ловкий удар сделал бы честь любому воину… А здесь, увы, не сработал.

Раста просто подставила руку, между пальцами которой тускло сверкали острые металлические штыри. Они захватили клинок и тут же безжалостно его сломали.

Жалобно звякнув, обломки лезвия упали на пол. Юноша дернулся вправо, уходя от удара штырей, перевернулся через голову, отпрыгнул…

Гулко – так, что заложило уши – громыхнул выстрел…

На миг наступила тишина… а потом послышался обиженный девичий голос:

– Почему? Почему ты стреляешь в меня, верный Орво?! А ты, Рат, чего разлегся? Вставай! Где все наши? О-ой!

Раста вдруг схватилась за голову и медленно села, точнее сказать – сползла по стеночке на пол:

– Я… я слышу голоса… Они приказывают. Я должна… должна…

– Дверь!!! – яростно заорал шам. – Захлопните дверь, скорее!

Ратибор и Орво, не сговариваясь, бросились к выходу… Послышался скрежет, и в узилище вновь наступила гулкая полутьма. Гулкая, но не смертельная – что было по нынешним временам вовсе не так уж плохо.

– Они явились за мной, – тихо произнесла графиня. – Все-таки нашли. Отыскали. Оставьте меня и уходите, как можно быстрей.

– Нас догонят, – шам тревожно пошевелил щупальцами. – Даже не они – ты. Хотя… здесь ты экранирована… значит, коли не сообразят сразу, так еще поищут.

– Экранирована? – Рат повернул голову. – Что значит это слово?

– Здесь кругом металл, – кратко пояснил одноглазый. – Он глушит воздействие оператора, потому и девушка ваша сейчас – паинька. Но как только она выйдет наружу… боюсь, мы не проживем и пары секунд.

– Он прав? – Ратибор посмотрел на Орво.

– Да, – сухо кивнул тот. – Эх, был бы какой-нибудь шлем… Впрочем, что зря мечтать? Вы идите. Я же останусь здесь.

– Здесь? – переспросила графиня. – Но ты же…

– С тобой, моя милая, – улыбнувшись, десятник ласково погладил девушку по голове.

Шам хмыкнул – вид милующихся мутанта и киборга, как видно, вызывал у него смех. А вот Ратибор перестал на что-либо реагировать, он напряженно думал, пытаясь ухватить за хвост ускользавшую от него мысль, очень и очень важную. Что же такое-то… что… Ах, вот оно! Орво сказал – шлем… Шлем, шлем… металл… рассыпавшиеся под ногами десятника ведра…

Юноша возбужденно вскочил на ноги:

– Подержите дверь! Я сейчас… Взад-вперед – быстро.

– Приспичило, что ли? Так уж лучше здесь.

– Нет, не приспичило. Просто появилась одна идейка…

Орво и шам переглянулись… и подошли к двери – все же хоть какая-то деятельность.

Ратибор и в самом деле управился быстро – выскочив из холодильной камеры, схватил в полки пару подходящих по размеру кастрюль и тут же вернулся обратно, с гордостью протянув кухонную утварь киборгу:

– А примерьте-ка головной убор, госпожа боярышня! Какой вам больше по нраву?

– Издеваешься? – Раста сверкнула глазами, но тут же сообразила что к чему. – Ты… ты думаешь таким вот образом удастся меня экранировать?

– Конечно, удастся! – воспрянул духом десятник. – По крайней мере, стоит попробовать.

– Я бы лучше не рисковал…

– Молчи, чучело одноглазое! Надень это, милая… Дай руку! Идем.

Рат вдруг отметил для себя, что как-то так само собой получилось, что десятник вместо всегдашнего «моя госпожа» стал именовать Расту «милой». И та не протестовала – не до того сейчас было… или просто – нравилось?

Выйдя из узилища, все напряженно остановились.

– Ну? Как ты? – не выпуская из руки узкую ладонь кио, негромко поинтересовался Орво.

– Как капуста в рагу! – девушка весело рассмеялась. – А в общем-то, вполне терпимо. Только вот ни черта не вижу… как же я пойду?

Десятник с готовностью выпятил грудь:

– Я поведу тебя, милая!

– Как отойдем подальше, можно будет снять шлем да проделать дырки для глаз, – покусав губу, Ратибор посмотрел в окно и оглянулся на шама. – А вот теперь пора ставить туман, друг мой.

Они успели. Спокойно ушли, никем не преследуемые, и, по совету Ратибора, подались к болотам, тянувшимся вдоль реки далеко-далеко, до самого коломенского кремля. Молодой человек прекрасно знал тропы, уверив новых друзей, каковыми он теперь считал Орво и Расту, что в дальних топях их никто и никогда не найдет.

– Только новую шайку не создавайте, – сразу предупредил Рат. – Лучше просто дождитесь меня. Думаю, я вернусь не один, а там…

Мечтательно прикрыв глаза, юноша вдруг задумался – а хватит ли одного киборга для освобождения захваченных дикарями Ксарга башен? Слишком уж там много нео – как говорил когда-то покойный воевода Твердислав, сонмища. Так ведь, кроме Расты, есть еще и колдун-шам, и умелый стрелок-десятник Орво, жаль, нынче оставшийся без пулемета, да и, наконец, сам-то он, Рат, тоже не на помойке найден. Вернуться, постепенно собрать отряд, все хорошенько разведать… Но, это все потом. Сейчас главное – отыскать и вытащить Ясну.

Ратибор сидел на пригорке, на берегу лениво текущей реки, любуясь узкой золотисто-алой дорожкой вечернего солнца. Ветер к вечеру стих, разогнал тучи, правда, похолодало – октябрь уже вступил в свои права. По берегам реки узкой красно-желтою полосой росли деревья – березы, клены, липы, за ними угрюмо синел густой хвойный лес. Костра не раскладывали, питались холодным пряным мясом из каких-то странных жестяных банок, прихваченных с собой в путь хозяйственным Орво – десятник называл это «тушенка». Ничего, вкусно. Проголодавшийся Рат уминал за обе щеки, а остальные ни в чем не отставали от него, все, кроме Расты: та все еще опасалась снимать шлем, сиречь – кухонную кастрюлю. Как понял Ритибор, бывшие хозяева девушки-кио назначили за ее поимку весьма притягательную сумму, на что периодически клевали различные группы авантюристов самых разных рас… и вот очередной из таких групп едва не повезло.