Гай Орловский - Патроны чародея

Я выронил пистолет и поднял руки.

– Сдаюсь, сдаюсь…

Они пронеслись мимо, а ко мне подбежала Мариэтта, все еще зажимая предплечье.

– Ты что… совсем дурак?

Она кипела яростью, я сказал как можно безмятежнее, хотя колотящееся сердце едва не разрывает меня, как гранату, а избыток адреналина вот-вот ударит мощными струями из ушей:

– Это был отвлекающий маневр. Удался же…

К нам быстро подошли трое в бронниках, с виду точно не музыканты, разве что ударники, передний сразу бросил соседу:

– Проверь записи камер!

Тот отрапортовал бодро и весело:

– Камеры отключены.

– Когда?

– Вообще, – ответил тот. – Их и не подключали. Так, на всякий случай.

– На какой случай? – прорычал спрашивающий, по виду и возрасту старший, бывалый и тертый, видно издали, с жестоким лицом человека действия.

– На случай перехвата, – сообщил спецназовец. – А камеры Мариэтты, к сожалению, дают только южную часть склада. Мы даже не знаем, как трое из четырех были убиты так, что не найдено пуль. Товарищ капитан, остальное узнаем в управлении…

Бывалый и тертый, по знакам различия капитан, переспросил раздраженно:

– А четвертый?

– Его застрелила Мариэтта, – отрапортовал спецназовец. – Прямо в лоб! Она прекрасный стрелок, вы же знаете. На пуле ее номер и даже имя. Имя теперь ставят для быстрейшего поиска…

Капитан смотрел на него, набычившись и подозрительно, явно человек еще старой закалки…

– Ни хрена это не ускоряет, – заявил он, как я и ожидал, – женское кокетство. Как те убиты?

Спецназовец, по-видимому, понял вопрос правильно, отчеканил:

– То ли бронебойными, то ли с повышенной пробиваемостью. Все трое навылет.

Капитан прорычал:

– Отыщите пули!.. А потом поиском, кому принадлежат. Если безымянные, тогда по всей цепочке: на каком заводе изготовлены, кому отгружено, в какой магазин поступили, кто приобрел…

Спецназовец отчеканил бодро:

– Слушаюсь!

Он исчез, а капитан повернулся ко мне, лицо его не предвещает ничего доброго, я встретил его безмятежной улыбкой человека, чья футбольная команда без проблем вышла в финал.

– А вы, молодой человек, – рыкнул он, – почему увязались за нашим детективом, когда вам было велено оставаться в машине?

Я счастливо заулыбался, надеюсь, получилось достаточно глупо:

– Это детектив? А я думал – женщина!.. Ох уж это сглаживание гендерных различий… Знал бы, что это детектив, разве бы я… Ну, сами понимаете…

Он поморщился.

– Почему… увязались… за нашим… гм… нашей?

Я взглядом дал понять, что это же понятно, я же увязался за вот такой задницей, но ответил вполне корректно:

– Дык, если бы остался, меня бы убили точно! Там что-нить осталось от машины? А то я не успел посмотреть, как оно горит. Страсть люблю смотреть на пожары. А когда горят ваши, угнетатели режима, я бы заснял и в ютубе выложил! Знаете, сколько бы просмотров собрал? А лайков?

Он поморщился сильнее.

– Видели кого-то на крыше?

– Да, – подтвердил я. – Солнце с той стороны. А тень от края крыши всего в пяти метрах. Ровный такой край, сейчас роботы строят так, что прям всех можно сразу в хирурги!.. Представляете, простых строительных роботов – в хирурги? Куда мир катится? Куда бедному человеку деться?.. Это я бедный, если вы все еще не поняли по… гм… своей интеллектуальной занятости.

– Не отвлекайтесь, – бросил он раздраженно.

Я ответил с обидой:

– Когда на такой идеально ровной линии крыши вдруг приподнимается голова и плечи, как не обратить внимание? Эта некрасивая деталь портит весь пейзаж и гармоническую завершенность дизайна! А я эстет, знаете ли. Думаю, по мне это видно. Если присмотреться, конечно. А это ваш долг – присматриваться к людям!

– А вы, – спросил он с расстановкой, – подняли голову и увидели… Что вы увидели?

Я спросил с самым оскорбленным видом важничающего дурака:

– Я что, совсем дурак? Я не совсем!.. Стану поднимать голову на такое… такое некрасивое! Это ущемляет мои чуйства эстета. Я сразу же вывалился из машины и ринулся, как красивый такой олень… забыл, как называется, недавно в «Мире животных» видел, его запустили в перерыв между таймами, когда шел матч «Лазиусов» и «Кампонотусов»…

Его прямо перекосило от отвращения.

– Да хрен с ними, «Лазиусами» и «Компототусами»!.. Сейчас только на «Формику» можно смотреть, да и то без их гребаного Бонифация!

– Бонифаций козел, – поддержал я, – в новом сезоне его не будет, уже объявлено.

– Ух ты, – сказал он, но, опомнившись, напомнил: – Что дальше, когда вы вбежали в этот склад…

– Красивая женщина, – сказал я и скорбно вздохнул, – ведет неравный бой с самцами. Эх, прошло то время, когда мужчины сражались, а женщины сидели в башнях с поясами верности на интимных местах и наблюдали через окошки за этим цирком.

Он проговорил с таким усилием, что едва не лязгнули зубы:

– Дальше! Только подробно. Что сделали вы?

– Отважно спрятался возле нее, – сообщил я. – Сейчас не то дикое время, сейчас женщины нас берегут и защищают от вымирания. Она стреляла, а я, как положено мужчине, прятался. Одного ухлопала прямо в упор, он упал как-то совсем некрасиво, а пистолет подкатился мне прямо под ноги.

Он процедил злобно и как-то растерянно:

– И что? У вас проснулась совесть?

– Совесть? – изумился я. – Разве это допотопное слово не изъято из употребления, как подобные ему: честь, достоинство и прочие архаизмы… Вы же демократ или?.. Ах, шутите… В общем, короче говоря, у нее кончились патроны. Точнее, если могу себя править, я же такой правильный, патроны кончились в ее пистолете… или у нее револьвер? Никогда не разбирался в оружии!.. Есть еще, я слышал, пистоли… Я понял, что нас вот-вот прибьют из-за отсутствия так необходимых патронов, и, велев ей бежать обратно к воротам встречать вас радостно у входа, сам постарался отвлечь их…

Он тяжело вздохнул:

– А что там были еще за выстрелы?..

Я в безмерном удивлении пожал плечами.

– Думаете, у меня есть идеи? Я что, Эйнштейн или, хуже того, Ньютон?.. Откуда мне знать?.. У нас такого не проходили, а в Гугле я как законопослушный и добропорядочный гражданин ищу только порносайты. Такие люди нужны стране. Ну, вы меня понимаете, по глазам вижу… Наверное, у нас и закладки в одних местах, угадал?

Он со злостью ударил кулаком в подставленную ладонь правой руки, что значит левша, а левши всегда умнее правшей, и зарплата у них выше, с ним надо держать ухо востро.

– Что-то еще запомнили?

Я ответил оскорбленно:

– Совершив тот безумно героический поступок и спрятавшись за ящиками, я замер, как дохлая мышь, и ждал, когда же вы ворветесь. А они там стреляли, орали, ругались, ссорились…

Он прервал:

– Ссорились?