Гай Орловский - Мир Трех Лун

Привлеченные шумом и громкими голосами, на свет подходили еще и еще люди, я узнал несколько знатных глердов, имен не знаю, но видел их входящими в главное здание дворца, куда доступ нам закрыт, там свои слуги.

– У простолюдинов, – продолжил начальник охраны дворца, – отродясь золота не было. С другой стороны, благородные глерды брезгают держать в кошельках серебро или медь, не так ли?.. Глерд Вентер, вы как считаете?

Глерд, которого назвали Вентером, ответил смиренно:

– Увы, в моем как раз есть и серебро. Даже медь бывает.

Руперт отмахнулся с небрежным выражением на лице и во всей фигуре.

– Вы подрядчик, – произнес он с некоторым презрением, – часто руководите строительными работами, но вот у придворных в кошельках только золото.

Глерд Вентер вытер дрожащей рукой лоб.

– Спасибо, – сказал он слабо, – что я еще не на дыбе.

– Все еще, – подтвердил Руперт без улыбки, за которой читалось, что знает за ним грешки, за которые можно не только на дыбу, но и на виселицу, повернулся к подошедшим глердам из главного здания. – А вот у вас только золото, не так ли?

Передний из них посмотрел на него холодно и высокомерно.

– Благородный глерд, вы на что-то намекаете?

– Я только задал вопрос, – ответил Руперт, – но ответа и не ждал, как вы понимаете.

Глерд произнес так же холодно:

– Здесь десяток человек, в кошельках у нас только золото. Но вы смотрите на меня?

– Вы самый подходящий человек, – ответил Руперт и добавил примирительно: – Потому не рассматриваю вас как подозреваемого. Это было бы слишком очевидно. Кто-то действует в стороне, а тень бросает на вас.

Глерд сказал ледяным тоном:

– Надеюсь, разберетесь в этом деле быстро, хотя, мне кажется, повод вообще-то ничтожен. Двое простолюдинов спьяну полезли на самый верх башни, один свалился… Я бы на этом и перестал о них думать.

Руперт сказал смиренно:

– Вы герцог, благородный глерд, у вас заботы высокого парения, даже полета, а у меня, глерда из захолустья, вот такие мелкие… Так что уж продолжу, это мой ранг. Да и моя работа, кстати.

Глерд, который герцог, наморщил нос и удалился, за ним ушла и его свита, а я зло посмотрел вслед. Попробовал бы в правовом королевстве вот так уйти от следователя без его разрешения.

Слуги, вот уж равнодушные ко всему животные, дрыхнут, только Карнар встретил меня на пороге и проводил к спальному месту. Я помалкивал, он выждал, когда я лег, сел рядом.

– Что-то твоя жизнь, – сообщил он, – все интереснее!

– Да уж, – согласился я. – Ты все слышал?

Он ухмыльнулся:

– Что у вас было на башне? Нет.

– А под башней? – спросил я. – Как-то странно Руперт наехал на этого, как его, герцога. Непонятки какие-то. Герцог точно ни при чем, но Руперт его уел нарочито.

Карнар огляделся по сторонам, понизил голос.

– Герцог Хоткиндгард, – объяснил он, – самый известный интриган королевства. Сам из рода интриганов, семья интриганистая, без интриг и подсидок ему и жизнь не жизнь. Потому начальник охраны и показал на него сразу. Ты прав: чтобы уесть. Не любит, наверное.

– Руперт нарывается, – заметил я.

Он пожал плечами:

– Руперт незаменим как лучший охранник. Сразу видит опасность, такое у него чутье. Пробовали как-то заменить более послушным, но такое началось…

Он не стал уточнять, явно сведения еще не моего ранга или допуска, или не успел: у входа загремели тяжелые шаги, сапоги от башмаков с мягкой подошвой отличишь сразу.

Появился Руперт Картер, похожий на коршуна в доспехах, взгляд тяжелый и обрекающий.

Я нехотя поднялся – нельзя сидеть в присутствии высокого глерда, – полупоклонился.

– Что угодно благородному… э-э… глерду?

Он смерил меня уничтожающим взглядом с головы до ног.

– Кто же пытается уничтожить такую мелкую тлю?

Голос его был злой, но и задумчивый. Я огляделся.

– Тля?.. Где тут тля? Я их ужасть как боюсь! Маленькие, черные, мелкие, но их так много, что просто страшно за наше народное сельское хозяйство…

Он рыкнул:

– Для некоторых здесь даже я тля. Так что не прикидывайся, все понимаешь, мерзавец.

– Ой, – сказал я польщенно, – спасибо на добром слове.

– Сам как думаешь, – сказал он резко, – кто задумал тебя убрать из дворца так красиво?..

Я смотрел на него, глупо раскрыв рот.

– Страсти какие рассказываете! Да кого я могу интересовать?.. Разве что Риан Айхорн мог рассердиться…

– За что? – потребовал он быстро.

– Я как-то Алату при нем за жопу потрогал, но это я так, чисто духовно… С мыслями о высоком.

Он поморщился:

– Риан не станет платить золотой. Для него и медяк – богатство. Хоть и не бедный, но жадный.

– Я вот бедный, – похвастался я с гордостью пролетариата, которому нечего терять, кроме цепей, – но не жадный! Все могу вам отдать, глерд Руперт!.. Хорошо, что ничего нет, а то бы в самом деле отдал, я же дурак.

Он отмахнулся.

– Ладно, я и не ждал, что у тебя какие-то догадки. Точнее, они есть, но держишь при себе, мерзавец, по морде вижу.

Я вскрикнул обиженно:

– Я? Да ни в жисть!

– Но тогда не жалуйся, – произнес он недобрым голосом, – что не помогли, не защитили… В общем, смотри по сторонам, а не только под ноги. Вообще-то это моя работа – беречь тут всех, но когда не знаешь – от кого защищать… Все, убирайся!

Но мне убираться некуда, сообразил, хоть военный, потому сам повернулся и быстро вышел из людской, в раздражении задев плечом откос двери.

На рассвете Руперт, как я понял, допросил всю дворню, но с тем же успехом мог бы допрашивать табуретки. Слуги таращили глаза и забывали, как их зовут. Наконец он махнул рукой и вышел, а я тайком наблюдал за его лицом из-за сарая.

Ни королеву, ни кого-то из высшей знати пока не видно, а мы если и заходим в главное здание, то с черного хода. Его бы и вовсе закрыли, почти все можно создавать магией, но это дорого даже для королевы, потому часть работы проще и дешевле выполнять руками слуг.

Из всех высших вельмож видел пока только одного: невысокий, толстенький, с пухлым розовым лицом, он разговаривал без всякой спеси с двумя то ли помощниками, то ли просто существами ниже рангом и произвел впечатление всем довольного и счастливого человека. Одет опрятно, добротно, но без дурной роскоши, на груди одна-единственная золотая цепь, указывающая на его ранг, явно не слишком высокий. Сам практически ничем не отличается от остальной массы придворных, что никогда не приближается к нашей массе дворни, оборванной и дурно пахнущей.

Карнар подошел сзади, проследил за моим взглядом.

– Это Мяффнер, советник королевы. Вообще-то и канцлер.

– Ого, – сказал я, – а чего он такой?

– Не яркий? – переспросил он. – Не знаю. А это важно?