Дженнифер Нельсен - Фальшивый принц

— У тебя на рубашке кровь! — сказал Роден.

— Да ты что?! Ты заметил?

Роден закрыл книгу и подошел ближе.

— Ой, смотри-ка, у тебя и рубашка порезана. Что случилось?

— Мне нужна повязка?

— Откуда я знаю? Давай я позову Эррола.

Я стянул рубашку и бросил ее в камин, в котором еще оставались тлеющие угли. Бутылка с жидкостью, которой обрабатывала мне раны Имоджен, стояла на моем столе. Я налил немного на рубашку, чтобы разгорелось пламя. Ткань тут же занялась, и комнату наполнил противный запах и дым.

— Что ты делаешь? — возмутился Роден.

Он говорил достаточно громко, чтобы Эррол и другие слуги приняли это как знак, что им пора войти. Я никогда не знал точно, в какое время они приходят по утрам, но они всегда входили, услышав наши голоса.

— Я помогу вам закончить одевание, сэр, — сказал Эррол, делая вид, будто не замечает, как в камине полыхает моя шелковая рубашка. Ему уже смертельно надоели мои выходки, так же, как надоело предлагать свои услуги, от которых я постоянно отказывался. Я не хотел, чтобы кто-либо помогал мне одеваться, а в тот момент его помощь была нужна мне меньше всего.

Я попятился к стене.

— Я оденусь сам и сделаю это в одиночестве.

Тобиас, которые все еще лежал на кровати, открыл глаза:

— Вы можете говорить потише? У меня голова раскалывается!

— У Сейджа снова кровь идет, — сказал Роден Эрролу.

Все посмотрели на меня. Эррол обошел меня и осмотрел мою спину. Усмешка сползла с его губ, и он сказал:

— Это новая рана. Откуда она взялась?

Я пожал плечами, не готовый давать объяснения. Что бы я ни сказал, мне придется солгать. Хотя правда и разбила бы последнюю надежду Тобиаса стать принцем, мне она также не делала чести.

Эррол не стал вдаваться в детали и сказал:

— Порез не такой глубокий, но надо его обработать.

— Просто дайте что-нибудь, чем можно перевязать рану, — попросил я.

Эррол покачал головой и вышел из комнаты. Хорошо, что две недели почти закончились. Я сомневался, что он смог бы терпеть меня дольше.

— Я уже одет, — сказал Роден своему слуге, который протягивал ему рубашку. — Проваливай!

— Ты тоже свободен, — приказал Тобиас своему новому слуге, который избегал меня как мог. — Нам надо поговорить наедине. Закрой за собой дверь.

Как только мы остались одни, Роден метнулся на другой конец комнаты, схватил Тобиаса за плечи и с силой ударил его о стену.

— Это ты сделал? А потом со мной бы расправился?

— Если думаешь, что это я, проверь, есть ли у меня нож. — Тобиас искоса взглянул на меня. — У меня нет ничего, чем можно нанести такую рану, правда, Сейдж?

— Ты боишься, что Роден сможет что-то найти у тебя? — спросил я.

Тобиас поднял руки, а Роден стянул одеяло Тобиаса и осмотрел подушки. Потом он поднял матрас, и Тобиас побледнел.

Роден достал нож, который был в руках Тобиаса ночью. На лезвии еще осталась засохшая кровь. Об этом я позаботился.

— Как это он там оказался? — прошептал пораженный Тобиас, глядя на меня. — Ах, ну конечно. Но у Сейджа тоже есть нож.

— Ты так думаешь? — сказал я. — Я уверен, работники на кухне подтвердят, что пропал только один нож.

Тем не менее Роден осмотрел мои вещи. Ножа, естественно, не было, и лицо Тобиаса стало еще бледнее.

— Я должен сообщить Коннеру, — сказал Роден. — Все зашло слишком далеко, Тобиас.

— Прошу тебя, не надо! — взмолился Тобиас. — Коннер и так в чем-то меня подозревает. Если он решит, что я пытался навредить Сейджу, мне конец.

— Коннер непременно накажет тебя, — подтвердил я. — Теперь стать принцем — последняя из твоих забот.

Глаза Тобиаса наполнились слезами.

— Тогда помоги мне!

— Ты чуть не убил меня этой ночью. И мне теперь заботиться о тебе?

— Прошу, я все для тебя сделаю.

— Ты просишь меня солгать? Тогда неприятности будут у меня. Зачем мне это делать?

У него даже голос стал тоньше:

— Пожалуйста, Сейдж. Все что хочешь. Помоги, и я буду на твоей стороне.

Он выглядел испуганным, вероятно, так же выглядел я, когда Мотт и Креган тащили меня в подземелье. Разоблачить Тобиаса было мне на руку, и все же я его пожалел:

— Я помогу тебе, но за определенную плату. Тебе пора признать поражение. Ты будешь менее умным, менее старательным и, естественно, менее похожим на принца.

— А то, что ты сказал мне ночью, правда? — спросил Тобиас. — Он действительно знает про записки? — Я кивнул и увидел, как из глаз у него потекли слезы. — Тогда он все равно убьет меня!

— А если я пообещаю, что не убьет? — сказал я. — Отступись, и я постараюсь сделать так, что ты останешься жив.

И Тобиас кивнул. Он не просто выбывал из соревнования, но и вверял мне свою жизнь.

Эррол вернулся вместе с Моттом. К счастью, на Родена никто не обращал внимания, так что тот быстро спрятал нож Тобиаса обратно под матрас.

Мотт пересек нашу длинную комнату в шесть шагов. Он повернул меня, чтобы осмотреть спину, и громко выругался.

— Мастер должен об этом знать. Скажи мне, как это случилось, или спрашивать тебя будет он. Ты знаешь, чем это может кончиться.

Я взглянул на Тобиаса, который снова кивнул, соглашаясь с моими условиями.

— Это случилось так, — сказал я. — Я пытался прошлой ночью вылезти в окно. Но задел за край оконной рамы и поранил спину.

— У тебя не просто царапина на коже, Сейдж. Тебя порезали ножом.

— У рамы острый край, — настаивал я. — Хорошо хоть, не поранился еще больше. Но это только моя вина, мне вообще не стоило туда ходить. — Для пущей убедительности я простодушно пожал плечами и добавил: — Я надеялся, что никто не заметит.

— Как ты мог думать, что мы не заметим такую рану? — Мотт снова выругался. — Так-то ты собирался подчиняться правилам мастера?

— Я просто хотел выглянуть наружу, — объяснил я. — Сложно далеко уйти по этому выступу.

— Просто невозможно, — уточнил Мотт. — Но ты мог упасть и разбиться насмерть! — Он вздохнул и добавил: — Мастеру об этом ни слова, но я должен тебя наказать. Я в раздумье, потому что знаю, что ты еще слаб после событий последних дней, и все же тебе придется воздержаться от пищи.

Я начал протестовать, но Мотт поднял брови:

— Или, может, пусть мастер сам выберет тебе наказание?

— Я все равно не голоден, — тут же ответил я.

Принцесса Амаринда сообщила, что все утро проведет в спальне. Поэтому Мотт повел Тобиаса и Родена на завтрак к Коннеру и прислал Имоджен обработать мою рану. Она немедленно явилась и принялась смывать с меня кровь. Она вела себя сдержанно и деловито, но прикосновения ее были легки как никогда.

— Он знает, что ты солгал, — прошептала она.

— Я такой плохой лжец?

— У кого был нож? — Я замялся, и она добавила: — У одного из двух других мальчиков, очевидно. Так нельзя удариться. Эта рана нанесена длинным ножом.