Дженнифер Нельсен - Фальшивый принц

© Jennifer A. Nielsen, 2012

© О. Михайлова, перевод на русский язык, 2013

© ООО «Издательство АСТ», 2013

Если начать все сначала, я ни за что не выбрал бы свою жизнь. Но тогда-то у меня и выбора не было.

Во всяком случае, так я думал, когда несся с рынка, судорожно прижимая к себе здоровенный кусок жареного мяса.

Мясо красть мне прежде не доводилось, и теперь я пожалел о том, что сделал. Оказалось, его на бегу и не удержишь. Оно буквально выскальзывает из рук. Если мясник со своим тесаком сейчас не отрежет мне путь и если он вообще ничего у меня не отрежет, клянусь, в следующий раз я непременно во что-нибудь заверну лакомый кусочек. А потом уже украду.

Здоровенный мясник бежал так прытко, что был уже в нескольких шагах от меня. Он еще и вопил что-то на языке, которого я не понимал. Может, он родом откуда-нибудь с запада, из страны, где не возбраняется за такое убивать?

Эта мысль заставила меня поднажать. И в тот момент, когда я свернул за угол, тесак мясника вонзился в фонарный столб. Мясник промахнулся, но я восхитился его меткостью. Ведь если бы я не свернул, тесак несомненно поразил бы цель.

Всего один дом отделял меня от приюта. Там бы он до меня не добрался.

И все бы получилось, если бы не лысый, сидевший у входа в таверну. Он подставил мне подножку. Мясо я не выронил, но грохнулся на пыльную мостовую, пребольно ударившись боком и правым плечом.

Мясник даже засмеялся от радости. Он склонился надо мной, тяжело дыша.

— Ага, сейчас ты получишь по заслугам, грязный попрошайка!

Это я-то попрошайка?! Не дождетесь! Стоять с протянутой рукой ниже моего достоинства.

Он с ненавистью пнул меня в спину, и я сперва не мог вздохнуть от боли, а потом сжался в комок, ожидая следующего удара. Мясник пнул меня еще раз и мог бы пинать очень долго, как вдруг кто-то крикнул:

— Довольно!

Мясник обернулся.

— Не лезь не в свое дело! Он украл у меня вот это мясо.

— Ах, вот как! И сколько оно стоит?

— Тридцать гарлинов.

Мое чуткое ухо уловило звон монет, и тот человек сказал:

— Я заплачу пятьдесят, если ты сейчас же отдашь мне мальчишку.

— Пятьдесят?.. — Мясник от души пнул меня в последний раз и, снова наклонившись, сказал: — Если еще хоть раз зайдешь в мою лавку, я тебя зарежу, освежую и продам твое мясо на рынке. Понятно?

Уж куда понятнее. Я кивнул.

Мясник ушел, а я все лежал, скрючившись от боли, и мне даже не хотелось пошевелиться, чтобы посмотреть на человека, который спас меня от расправы мясника.

Мне было жалко себя, но тот человек не стал со мной церемониться. Он схватил меня за шиворот и резко поставил на ноги.

Мы встретились взглядом. Глаза у него были темно-карие, а взгляд такой пронзительный, какого я еще не встречал. Оглядев меня с головы до ног, он слегка улыбнулся, о чем я скорее догадался, так как его тонкие губы скрывали аккуратно подстриженные темно-русые усы и бородка. На вид ему было лет сорок, дорогая одежда выдавала в нем человека знатного, но сила, с какой он оторвал меня от земли, была неожиданной для аристократа.

— Мне надо поговорить с тобой, мальчик, — сказал он. — Пойдем-ка в приют — или тебя туда отведут силой.

Побои пришлись в основном на правую часть тела, а потому при ходьбе я больше доверял своей левой ноге.

— Держись прямо, — велел аристократ.

Я, конечно, проигнорировал его слова. Наверное, этот богатей ищет себе в поместье бессловесного раба. Я легко сменил бы грязные улицы Карчера на что-нибудь новенькое, но такое будущее меня не устраивало, и я продолжал хромать, тем более что на правую ногу мне в самом деле больно было наступать.

Заведение миссис Табелди было единственным приютом для мальчиков на севере Картии. Там нас было девятнадцать, от трех до пятнадцати лет. Мне как раз скоро должно было исполниться пятнадцать, и миссис Табелди в любой момент могла меня прогнать. Я еще не был к этому готов и уж тем более не собирался идти в услужение к этому незнакомцу.

Когда мы пришли, миссис Табелди ждала нас у себя в кабинете. Миссис Табелди была ужасно толстой. Вздумай она пожаловаться, что голодает, как мы, ей никто бы не поверил. А еще она была достаточно сильной, чтобы надавать тумаков тому, кто осмелится бунтовать. В последнее время мы с трудом друг друга выносили. Миссис Табелди, конечно, видела, что случилось на улице. Покачав головой, она сказала:

— Жареное мясо! И о чем ты только думал?

— О том, что здесь полно голодных ртов, — ответил я. — Нельзя же питаться одним гороховым хлебом, кто ж такое вытерпит!

— Сейчас же отдай мне мясо, — сказала она, протягивая ко мне свои загребущие руки.

Дело прежде всего. Я крепче прижал к себе мясо и кивнул в сторону своего спутника.

— Кто это?

Он сделал шаг вперед.

— Мое имя Бевин Коннер. Назови свое.

Я молча смерил его взглядом — тут же схлопотал подзатыльник от миссис Табелди.

— Его зовут Сейдж, — сказала она Коннеру. — Я вам уже говорила, приятнее иметь дело с бешеным барсуком, чем с этим парнем.

Коннер приподнял бровь и уставился на меня с таким видом, будто сказанное его позабавило. Мне стало досадно — в мои намерения не входило его развлекать. Я откинул волосы со лба и сказал:

— Она не врет. Теперь-то я могу идти?

Коннер нахмурился и покачал головой. Веселость его улетучилась.

— Что ты умеешь делать, мальчик?

— Раз уж вы потрудились узнать мое имя, называйте меня по имени.

Он продолжал, будто не слышал моих слов. И в голосе его послышалось раздражение:

— Чему ты обучен?

— Ничему он не обучен, — вмешалась миссис Табелди. — Ничему такому, что могло бы пригодиться джентльмену вроде вас.

— Чем занимался твой отец? — продолжал допрос Коннер.

— Лучше всего он проявил себя в музыке, но музыкантом был никудышным, — ответил я. — Если он и заработал хоть одну монету своей игрой, семья ее все равно не увидела.

— Понятное дело: папаша был забулдыгой, — ухватилась за мое ухо миссис Табелди. — Неудивительно, что этот вырос вором и лжецом.

— В чем же он навострился лгать?

Я не понял, кому адресован вопрос, но поскольку Коннер смотрел на миссис Табелди, сам отвечать не стал.

Она отпустила мое ухо и, вцепившись в его локоть, утянула Коннера в угол. Довольно нелепая уловка уже хотя бы потому, что я стоял достаточно близко и мог слышать каждое слово. К тому же, поскольку речь шла обо мне, ничего нового я бы все равно из ее рассказа не узнал. Коннер же хоть и позволил себя переместить в угол комнаты, пока она говорила, время от времени смотрел на меня.