Владимир Лошаченко - Хранители равновесия

– Прибыли, господин герцог, дальше нам хода нет, – объявил Ромегас.

– А вы попробуйте приблизиться к берегу, может, получится на этот раз, – предложил Чернота.

Капитан, нехотя согласившись, отдал команду.

На полуспущенных парусах корабль тихо продвигался вперед, матрос с борта непрерывно мерил глубину. Странно, но туман медленно раздвигался, открывая линию прибоя. Завороженно команда смотрела на впервые открывшийся берег.

– Смотрите, смотрите. – впередсмотрящий, стоявший в люльке, приспособленной к мачте, указывал рукой на корму.

У многих екнуло сердце – сзади смыкалась серая клубящаяся стена.

– Без паники, как впустили, так и выпустят, – заявил Пашка, слабо верящий своим словам.

– Шлюпку на воду, – скомандовал Ромегас.

– Господин герцог, может, пустить сначала матросов на разведку?

– Не надо, мы сами.

– Пако, прихвати оружие, и за мной.

Прибрежная глубина позволяла «Жемчужине» заякориться почти у берега, обширная лагуна хорошо защищала от волнения на море. Отличная стоянка, ничего не скажешь.

Четверка матросов дружно налегла на весла, и вскоре шлюпка ткнулась носом в край песчаного пляжа. Туман далеко отступил, открывая вид на мангровые заросли и невысокие горы, покрытые сплошным ковром деревьев. Широкая полоса пляжа прямо-таки навевала на стажера ностальгические настроения. Казалось, вот сейчас из зеленого кустарника вывалится толпа бездельников-туристов с лежаками под звуки ламбады – сплошные Багамы, ей-богу.

Пашка даже потряс головой, отгоняя наваждение. Приказав матросам ждать у шлюпки, они с Пако двинулись к границе тумана, с усилием вытаскивая сапоги из песка. По естественному пляжу деловито сновали крупные крабы, а несколько больших морских черепах грелись на солнышке. Такое впечатление, что тут не ступала нога человека.

В зарослях кипела жизнь – из-под ног вспархивали с недовольным писком пичуги, а кто-то крупный ломанулся в сторону, треща ветками с обиженным хрюканьем.

– Не иначе, дикая свинюшка, надо подсказать матросикам, пусть поохотятся.

Минут через двадцать, продравшись через кустарник и вдоволь намахавшись мечом, вывалились на небольшое плато, покрытое редкими деревцами.

Первый признак цивилизации заметили слева. Невысокое сооружение странной треугольной формы, серебристого цвета крыша, поддерживаемая тремя колоннами, – вот, собственно, и весь незатейливый архитектурный ансамбль. Натуральная летняя беседка. Подойдя поближе, обнаружили – дорожек или тропинок к странному сооружению нет. В центре беседки – круг в полтора метра диаметром из неизвестного желтого металла. У Пашки сразу же возникли некие ассоциации.

– Телепорт, ешкин кот. Проверим. Пако, возьми меня за руку и ступаем одновременно на желтый диск.

Едва сделали шаг, в голове Черноты возникло узкое табло, на котором мигало красным слово «перегруз».

– Ага, так, значит.

Выйдя из беседки, он объяснил ситуацию Пако.

– Пойду один, вдвоем не пройти.

На что Пако возмущенно замахал руками, вопя во всю глотку: дескать, без его защиты Паша сгинет. Как он потом Беате в глаза смотреть будет? Бывший сержант бесновался минут десять и наконец выдохся.

– Предлагаешь жить возле этой беседки? – ядовито осведомился Чернота.

– Да я… да мы… – Пако обреченно вздохнул.

– Вот и договорились. Не переживай, это всего лишь механизм, позволяющий переместиться на далекое расстояние. Возвращайся на корабль и передай Ромегасу: ждать меня месяц. Но, думаю, управлюсь гораздо раньше. На всякий случай возьми вот это. – он подал Пако кожаный пенальчик, облитый воском. – Там завещание, подписанное двумя свидетелями – капитаном и боцманом. Если в Тарагоне настанут лихие времена, вывезешь Беату с ребенком и ее родителей в Эброн. Не теряй связи с Ромегасом. Поклянись.

– Клянусь, Паша. Но ты того, этого, лучше возвращайся. А может, ну ее, секретную тайну, вернемся обратно в империю?

– Не могу, Пако, поверь мне.

На прощание обнялись.

Герцог Паша Черный д’Лоредан, зайдя в беседку, ступил на желтый диск и исчез в неяркой вспышке. Пако попятился, осеняя себя крестом, а затем побрел к шлюпке.

Приоткрыв глаза, Пашка обнаружил, что стоит точно в такой же беседке, только вот местность резко поменялась. На большой лесной поляне разместилось круглое здание без окон, искристо-розового цвета. Вместо ступеней широкий пандус поднимался под небольшим углом к гостеприимно распахнутой двери овальной формы. Поднявшись, стажер обнаружил солидную металлическую дверь толщиной не менее метра.

– Раз приглашают в гости, зайдем.

За спиной с мягким чмоканьем дверь закрылась, отрезая пути к отступлению. Мягкий свет лился с потолка, в предбаннике бесшумно скользнула в сторону монолитная, казалось бы, стена, открывая вход в громадный зал, посреди которого мерцала разноцветными огоньками полусфера, не менее десяти метров в диаметре. Воздух в зале был чистым и свежим, пахло разнотравьем. Пашка обошел вокруг сферы, огляделся и неожиданно заголосил:

– Уважаемые хозяева, где вы?! Пригласили в гости и не показываетесь, нехорошо!

В полной тишине раздался тихий смешок. Затем негромкий голос произнес:

– Ну, здравствуй, хранитель Павел Чернов.

– Ыть. Кто здесь, объявись.

– Я перед тобой, Павел.

– Ух ты, Искусственный Разум, «компутер». Гы-гы.

Пашка от восторга забегал вокруг сферы, потом, остановившись, озаботился:

– А где «клава», где «мышка»? Недоделанный какой-то «компутер».

– Сам ты недоделанный, – обиделась женским голосом сфера.

– Не, ну так нечестно: ты меня видишь, а я тебя нет, – недовольно пробурчал стажер. – Какое удовольствие с набором стекляшек разговаривать?!

– Значит, тебе нужен визуальный собеседник, так бы сразу и сказал.

По сфере пробежала волна красного цвета. Раз – и возле нее появился легкий столик с двумя мягкими стульями, на одном из них возник вальяжный господин в серой тройке.

– Ага! Можешь, когда хочешь. А нельзя заменить эту фигуру на другую?

– Более мягкую, нежную и пушистую?

– На женщину, что ли? Во какой догадливый «компутер»! На красивейшую блондинку, желание наше такое.

– Мало они тебе гадостей сделали, – съязвил господин в тройке, но тем не менее исчез, и на стуле объявилась копия Рады.

– Не, это уже перебор, – замахал руками Пашка. – И вообще, какого хрена залезли в мои мозги, ну-ка кыш!

Миллисекунда – и от облика стервозной Рады не осталось и следа. Перед Чернотой, уютно устроившись, сидела ослепительная блондинка с пикантной родинкой на точеной шее.

– С одежкой у нее скудновато, – заметил стажер, старательно отводя глаза.

На девушке, кроме изящных белых туфелек и куска прозрачного шелка, ничего не было.