Вера Чиркова - Выбор пути

Уже в следующее мгновение, совершенно забыв от горя и растерянности про связь фантомов, Веся стояла на коленях перед Феодорисом, оказавшимся ближе всех, и пыталась нащупать на его шее живую жилку. А найдя, несколько секунд прижимала пальцами, боясь поверить собственным ощущениям.

Вот в эти мгновения она и припомнила про связь и нетерпеливо потянулась по незримым паутинкам к фантомам-лекарям. А потом сидела на полу и позорно ревела, размазывая кулачками слёзы и сморкаясь в платок магистра, потому как свой куда-то пропал. И лишь расслышав в соседнем зале голоса и торопливый топот нескольких пар ног, догадалась снять с себя злосчастный амулет и накинуть его на шею магистра.

– Что тут произошло? – ещё от входа выкрикнул Савел, бежавший впереди магов, ворвавшихся в комнату для испытаний. – Почему они лежат?

– Спят они, – поспешила успокоить собратьев княгиня, точно зная, какие у них сразу же возникли мысли. Точно такие, как и у неё самой. – А почему – не знаю, мы проверяли, от каких заклятий может защитить Бор, и вдруг они уснули.

– Ну раз так, пусть поспят, мы их отправим по домам. А как проснутся, сами все объяснят. – Чародей подал целительнице руку, помогая подняться, вгляделся в её лицо и мягче предложил: – Я сейчас лечу в Южин, отвезти тебя домой?

– Домой? – Веся оглянулась на магов, которых собратья уже укладывали в туманные лодочки, на огромного Бора, смирно висевшего у стенки, и вежливо поблагодарила: – Спасибо. Но я теперь и сама доберусь.

Шагнула к соколу и тихо скомандовала:

– Унеси меня домой.

– Веся! – Берест ворвался в покои так стремительно, словно там бушевал пожар, в несколько прыжков добрался до шагнувшей ему навстречу жены, подхватил её на руки и прижал к себе так крепко, что княгиня невольно взмолилась:

– Дест! Я, конечно, могу срастить себе кости, но ты же потом будешь лет сто мучиться раскаянием!

– Какие кости? Они тебе что-нибудь сломали? – грозно нахмурился Берест, немедленно ослабляя хватку. Теперь его руки держали куницу бережно, словно хрупкий сосуд. – Где болит? Я им этого не спущу! Чему ты так счастливо улыбаешься, Весенка?

– Думаю, как же я сильно тебя люблю, – положив голову ему на грудь, прошептала княгиня еле слышно, уже сообразив, что произошло.

– А я ещё сильнее… – хотя Берест отлично распознал истинность ее признания, уступать пока не желал, – но спрашивал не про то.

– А вот про то – ты понял всё неверно, – так же тихо произнесла Веся, нежно гладя его по щеке, по строго сжатым губам, вынуждая их приоткрыться в довольной улыбке.

– Говорил мне дед, что куницы лукавы… – успокаиваясь, с нарочитой досадой буркнул князь, опускаясь на диван, и бережно развернул к себе счастливо улыбающееся личико любимой, чтобы добраться, наконец, до её губ. А через несколько минут, вспомнив, зачем мчался сюда, перепрыгивая через ступеньку, уже миролюбиво вздохнул: – Так что там у вас стряслось?

– Мой Бор напал на магистров.

– Но это же невозможно! Или это он защищал тебя?

– Нет, защищал он себя, – уверенно сообщила Веся, и Берест облегчённо вздохнул, – но сначала мы испытывали, сможет ли он защитить меня.

– Как это? – задумался Берест. – То есть они всё же нападали на тебя?

– Немного не так, – вздохнула куница, – и сейчас я всё расскажу, но сначала скажи, кто тебе так неправильно объяснил?

– Мне сказали не так уж много… но я сразу понял, как это могло произойти, – со вздохом признался князь и снова крепче прижал к себе любимую, – я просто искал Феодориса, потребовался его совет. А первый же встречный чародей сказал, что магистр после испытания ещё спит. Чего тут было не понять? Спать перед обедом вовсе не в правилах Феодора.

– Ну да, это их всех Бор усыпил, – кротко подтвердила княгиня, – я ему дала приказ собирать всю магию, однако лишь до тех пор, пока он не станет крупнее положенного. Но когда он почувствовал, что больше брать магии не может, то никак не мог дать нам это понять и остановил испытание единственным доступным ему способом: через связь с фантомами усыпил магистров, которые были рядом.

– Но я помню… Феодорис объяснял, будто на него не действуют никакие заклинания приворота, сна, морока и многое другое… особый амулет верховного магистра ничего не пропускает.

– Как я теперь понимаю, амулет не пропускает заклятья извне, а лекарь действовал изнутри. Но самое главное, он и не мог помочь магистру, на время испытания Феодорис надел этот амулет на меня.

– А зачем на тебя-то? – подумав, подозрительно уставился на любимую князь. – Ведь испытывали Бора?

– Испытывали, сможет ли он защитить меня от нападения шамана или его фантома. А для этого я должна была быть рядом, хотя Феодорис долго спорил. Но Бор молодец, на меня даже единой песчинки не упало! А когда заклинания стали сильнее, он спрятал меня внутрь, как когда-то таскал Антика. И сразу выпустил, едва усыпил магистров. Вот тут я испугалась… в первый момент мне показалось, будто он их убил.

– Веся… – огорчённо простонал Берест, – я так и подумал… что это ты снова на себе что-то проверяешь! Да и откуда ты можешь знать, чего хотел Бор? Фантомы не могут говорить!

– Но они могут рассуждать… хотя и значительно проще, чем люди. И могут подавать знаки, хочешь, я научу тебя с ним разговаривать? Или сначала поедим?

– Поесть нужно бы, но идти на первый этаж я сейчас не хочу.

– И не нужно. В нашей столовой сделали балкон, и лодочки могут прилетать прямо туда, а Саргенс объяснил мне, для чего нам дали вестников. Подожди полминуты… я попрошу прислать обед сюда, а ты пока сходи умойся.

– Обязательно скажу магистру спасибо, – заявил князь через полчаса, утолив первый голод, – за возможность пообедать в своих комнатах, а то я вижу тебя наедине с каждым днём всё меньше. А теперь расскажи поподробнее… и главное, зачем им так срочно потребовались эти испытания?

– Сначала я хотела тебе показать, как объясняюсь с Бором, – уклонилась от ответа княгиня и поторопилась добавить: – А потом остальное… так будет лучше.

– По-видимому, я вовсе не того боялся, когда бежал сюда, – снова нахмурился Берест, – но спорить не буду. Давай твоего фантома.

И точно зная, откуда обычно выныривает сиреневое облачко, ожидающе уставился на жену.

– Бор, – позвала Веся, лукаво улыбнувшись, – вылезай из своего кувшина.

Кувшином, как осознал князь в следующий миг, отныне называлась высокая, не менее двух локтей в высоту малахитовая ваза, стоявшая в промежутке между окон, а Бором – огромная, как тэрх, туманная птица густо-лилового цвета.

– А он заметно подрос, – пытаясь скрыть изумление, усмехнулся князь. – Вот теперь я очень хорошо представляю, где ты там помещалась.