Дуглас Хьюлик - Клятва на стали

– Потому, – вмешался я, толкнув двери и ворвавшись в зал с мечом Дегана над головой и Каменным Деганом позади, – что он дал Клятву мне и мог сдержать ее, только схватившись с Железом.

Я пересек зал, подошел к Золоту и посмотрел в его холодные серые глаза.

– Бронза убил Железо, потому что это был лучший и единственный способ не только почтить нашу сделку, но и защитить империю так, как он это понимал. А я отплатил ему ударом в спину и кражей меча Железа. Поэтому если вам хочется обсудить нарушение Клятвы, то говорите со мной, потому что Бронза сдержал свою от начала и до конца – включая то, что отдался в вашу власть, лишь бы не подставить меня. – Опустив руку, я сунул Золоту клинок и ножны Дегана. – Верните ему этот гребаный меч, и обсудим наши дела.

…Я сидел на ступеньках снаружи и потирал свежий синяк, когда Золотой Деган опрометью вылетел из цитадели. Он задержался, чтобы испепелить меня взором; затем уставился на Каменного и Хрустального Деганов, державших при мне караул. Они ответили тем же.

Налюбовавшись на всех, Золото начал чинно спускаться по лестнице в сопровождении Опалового Дегана. Медь не показывалась.

Вот тебе и обзавелся друзьями.

Я счел это добрым знаком.

Переключившись на синяк, я обратился взглядом ко входу – не выйдет ли кто еще.

Когда кулак Золота врезался мне в лицо, трибунал покатился к чертовой матери. Голоса загремели, руки схватились за клинки, а Деган шагнул вперед, готовый защитить меня и прояснить вольности, которые я позволил себе в рассказе о нем и его Клятве. Ни то ни другое ему не удалось. Не успел я оглянуться, как Латунь и, как выяснилось в дальнейшем, Свинец оттащили меня с мечом Дегана в сторону и склонились над клинком, а Камень дал понять, что любой, кто посмеет тронуть Дегана или меня, будет иметь дело с ним. В углу еще какое-то время перешептывались и трогали сталь, после чего собранию было объявлено, что да, я и в самом деле был связан Клятвой, и нет – мой долг еще не покрыт.

Ситуация быстро выправилась – по крайней мере, отчасти; меня, страдальца, усадили в шаткое кресло и через Клятву призвали ответить собранию: что это было? Побоище? Месть? Я так и не знал, как назвать перед ними – Деганами – то, что произошло с Железом, а впоследствии – с Волком и Слоновой Костью.

Рассказ не понравился никому. Похоже, что каждый нашел в нем фрагмент для себя неприятный, но это не помешало собравшимся мечникам и мечницам заключить, что надобность в суде над Деганом не отпала, однако вершить его придется в ином ключе. После очередного раунда допроса меня поблагодарили и снова выпроводили во двор, где я с удивлением обнаружил, что солнце не одолело и половины пути к западному горизонту. Правда, на сей раз ко мне приставили охрану на все время совещания.

И вот я сидел и смотрел, как Деганы выходили парами и группами. Их собралось, по-моему, меньше сорока, хотя Камень сказал мне, что как минимум четверо так и не подошли. Раньше можно было решить, что они находились слишком далеко и не поспели вовремя или занимались делами, к которым их обязывала Клятва, но после череды смертоубийств новейших времен мне показалось, что кое-кто вспомнил, что значит по-настоящему тревожиться по поводу отсутствия сестры или брата. Деганов, как говорил Слоновая Кость, убить нелегко, но между «трудно» и «невозможно» имеется удручающая разница.

Наконец на свет вышел Деган с мечом на боку. С ним была Латунь.

– Ну и артист же ты, Кент, доложу я тебе! – усмехнулась она, увидев, что я поднялся навстречу. – Красивый был выход.

– В последнее время пришлось погрузиться в актерскую среду. Глубже, чем хочется признавать. С кем поведешься, от того и наберешься.

– Ну, ты набрался прилично. – Латунь обратилась к Дегану: – Прости, что от меня было мало толку.

– Ты стояла на своем, как подобает, – возразил тот, – и против Золота тоже. Это немалый подвиг. О большем мне было некого и просить.

– Ах, это очень мило с твоей стороны, но нам обоим известно, что ты был по уши в дерьме. – Латунь склонила голову набок и положила ладонь на щеку Дегана. – Когда я не справилась, понадобился Кент, который пинком распахнул дверь и спас твою шкуру. Это провал в моем послужном списке.

– Может быть, – отозвался Деган, – но все-таки я считаю, что мы поквитались за Руду.

– О да, черт побери! – подхватила Латунь. – Больше не будет на мне висеть. Семьдесят лет – достаточно долгий срок. – Она повернулась ко мне. – Спасибо за доставленное удовольствие, Рапира. Надеюсь, что наши пути еще пересекутся.

Она развернулась и стала спускаться по лестнице, по виду едва касаясь ступеней. Камень подмигнул мне и потопал прочь. Хрусталь просто поворотился и ушел.

– Ну что? – обратился я к Дегану, глядя на его меч. – Насколько я понимаю, ты снова в строю?

– Более или менее.

– Как это понимать?

– Орден рассудил, что убийством Железа я нарушил Клятву, но согласился до поры забыть об этом, ибо впервые за двести лет получил законы в их первозданном виде, а там могут быть ссылки на смягчающие обстоятельства.

– И что?

– Они воздержатся от завершения трибунала, пока не изучат мои… наши с тобой материалы.

– Иными словами, – заметил я, – могут и вовсе ничего не решить.

– О, не сомневайся, они решат, – заверил меня Деган. – Уж я об этом позабочусь. Я не допущу, чтобы смерть Железа сковала меня или орден. Он заслуживает лучшей доли.

Деган был Деганом и легких путей не искал. А чего я ждал?

Я снова сел на ступеньку. Деган устроился рядом. Собрание уже расходилось живее; одни выбирались, переговариваясь, малыми группами, другие направлялись к конюшням. Некоторые откровенно сбавляли шаг, дожидаясь Дегана, а он кивал им, но догонять не спешил. Я отметил и оценил это.

– А в промежутке? – спросил я.

– В промежутке решено разобраться, как быть с мечом Слоновой Кости и законами. Когда тот ушел, никто особо не встревожился по поводу Клятв на этом клинке; потом все сочли, что сгинули и меч, и Слоновая Кость. Но теперь нам придется решить, как поступить с клятвенными привязками. В умелых руках этот клинок повергнет на колени весь орден – по крайней мере, на какое-то время.

– Что же, никак не выломать эти Клятвы? Как-нибудь убрать?

– Не знаю, – ответил Деган. – И не уверен, что нам этого хочется.

– Что? Да почему, черт возьми?

– Потому что мы привыкли к служению. Подумай сам: мы приносили Клятвы с момента основания, привязывались к людям и целям, за разом раз. Нам вряд ли захочется с этим покончить – слишком глубоко въелось.

– А императорская Клятва?

Деган подобрал несколько камешков и стал бросать, чтобы прыгали по ступеням.

– С этим будет труднее. Мы все еще расколоты во мнениях насчет смысла нашей Клятвы, но меч и законы позволят нам хотя бы попробовать договориться – или переиначить исходник.