Дуглас Хьюлик - Клятва на стали

– Верно. – Он посмотрел на меня сквозь щелочки глаз.

– Отсюда вытекает, что дело не только в предупреждении.

– Понятно, почему ты эмир у своих. – Его губы снова чуть дрогнули. – Да, есть и другая причина.

– И в чем же она?

Он развернулся ко мне получше. Кресло протестующе хрустнуло, и меня обдало новой волной запаха сырого торфа и уксуса от ноги седока. Подагра? Или что-то похуже?

– Зачем ты здесь? – спросил он.

Я моргнул. Улыбнулся. Мог бы и в лицо рассмеяться, если бы не думал, что тут мне и смерть.

Зачем я здесь? Такой же вопрос я сам задал бы Большому Шейху Закура, покажись тот в Илдрекке. Что ему нужно? Каковы его планы? С кем работает? Ибо, Ангелы свидетели, никто вроде него – вроде меня – не заезжает так далеко от дома без особой причины и всяко не обходится без налаживания связей с местными властями, если не хочет, чтобы те нервничали.

Другое дело, что именно так я и поступил, потому что не думал как Принц, а действовал как Нос. Опять.

Проклятье!

Ответить было нечем. Все, что я скажу, будет разобрано по косточкам и рассмотрено на свету. Вранье окажется предусмотренным, двуличие – ожидаемым, попытка пустить по ложному следу – предвосхищенной.

Да и к гребаной матери! Я решил сказать ему правду.

– Я кое-кого ищу.

– И?

– Что – «и»? Это все.

Уголки рта поднялись; тяжелые губы сложились в улыбку, означавшую нечто среднее между самодовольством и упреком.

– Ты мог бы искать десятком других способов, – заметил он. – Через Круг, помощника, местного босса – даже черкнуть записку на бумажной лягушке, сука; ты же не ждешь, чтобы я поверил, будто Серый Принц потащится в Джан кого-то разыскивать?

– Меня не касается, чему ты веришь.

– О нет, еще как касается. – Он уселся поудобнее и принялся бережно вертеть в пальцах бумажную фигурку. – Потому что то, чему я верю, может напрямую повлиять на то, чего ты здесь добьешься.

– Не лезь, – ответил я. – Не тот случай. Это не твое дело.

Его глаза переключились на меня. Теперь они превратились в буравчики.

– Ты угрожаешь мне?

– Предупреждаю.

Он долго пялился на меня, или мне показалось, что долго, – сердце стучало как бешеное, и судить было трудно. Когда стало ясно, что ни один из нас не уступит, он хрюкнул и отвернулся. Щелкнул пальцами, и носильщики метнулись плечами под шесты его кресла.

– До меня дошли слухи, – молвил он, когда портшез взлетел, – что последние месяцы кто-то переправлял из империи в Эль-Куаддис магию. Если не путаю, не так давно ты занимался контрабандой реликвий в Деспотию?

Я сохранил лицо бесстрастным, хотя внутри у меня все перевернулось. Он знал о глиммере? Ангелы – сколько же Джелем сюда заслал? И главное, сколько грузов он переправил за последние месяцы?

– Одно дело реликвии, другое – глиммер, – ответил я ровно.

– Но контрабанда есть контрабанда, что ни возить. А в моем городе за контрабандой всего магического надзираю я. – Он посмотрел на меня со своего обнесенного насеста. – Не думай, будто мы настолько глупы, что не знаем истинной причины твоего приезда, Теневой Принц. Хорошенько подумай, прежде чем передать кому-то магию, а заодно прикинь, не распустить ли организацию, которую тут сбиваешь. Тебе же сказано, что Старый Город – наш и не стоит переходить нам дорогу.

– А если я отвечу, что мои дела не связаны ни с каким контрабандным глиммером?

Я решил помалкивать об отсутствии у меня организации.

– Тогда я скажу, что только глупец отрицает правду, очевидную всем.

– Ты даже не представляешь, каким я бываю глупым, когда захочу. – Я скрестил руки.

– Поистине, этот ответ радует меня бесконечно. – Он улыбнулся.

Заставка опустилась.

Только когда он и его Резуны скрылись, я заметил сложенную бумажку, лежавшую у моих ног: волк. Одна незадача: когда я ее подобрал, там оказался не волк, а гиена. Пригнувшаяся, с открытой пастью и вываленным языком, хохочущая. Надо мной.

Я пошел прочь, оставив его послание порванным в клочья и скомканным на мостовой.

Остаток ночи и весь следующий день я рыскал по улицам. Если раньше я задерживался в дешевых тавернах и ночлежках, где подпаивал окружающих, чтобы развязать языки, то теперь действовал откровеннее. Там, где прежде не обнажалась сталь, она засверкала, а на моем серебре, когда оно меняло хозяина, появились нечаянные красные мазки. Я размахивал моим именем, как клинком, запугивая осведомленных и покупая или просвещая тех, кто его не знал. Это были Кенты, и даже здесь, под пятой Закура, я читал в их душах и умел с ними разговаривать – равно как пугануть до чертиков в случае нужды.

Значит, в Имперском квартале без Закура никуда, пока не одобрит? И без их крыши мне Дегана не найти? Я был Серым Принцем, черт побери, пошли они к гребаной матери!

Однако это не означало тупой опрометчивости. Когда я называл свое имя, я делал это так, чтобы его не отнесли на мой счет. Я был подручным, подставным лицом, глашатаем, которого послали заранее готовить почву и наводить справки. Я был заинтересован в Эль-Куаддисе и в то же время нет, укреплял мои позиции в Илдрекке и тут же стремился расшириться. Я был явью и призраком, фактом и слухом. Все, что угодно, только бы замутить воду для Жирного Кресла – да, именно так звали этого фрукта в портшезе; пусть ломает башку, что за дьявольщина творится вокруг.

То есть все ради толики лишнего времени.

Что касалось Дегана, то он, как обычно, оставался неуловим. Даже будучи высоким белокурым уроженцем запада в краю смуглых и черноглазых джанийцев, он был настолько ловок, что мало кто даже слышал о нем – не то что видеть. Я сумел раздобыть лишь горстку поблекших воспоминаний о похожем на Дегана человеке, который несколько дней бродил по Имперскому кварталу, а после убрался. Это было с месяц назад, и, судя по словам моих собеседников, он большую часть времени гулял по базарам и вкушал уличную пищу. Ни слова о чужеземце, торговавшем клинком; ни звука о найме к местному ноблю или мечникам. Ни трупов, ни монет как следа.

Все это означало, что мне придется распространить поиски за границы Имперского квартала. Неудивительно, но я отчасти надеялся, что Деган будет держаться поближе к своим. Работа в Старом Городе потребует больше времени, денег и сил, чем я располагал. Мне предстояло шариться по низам, обзаводясь по ходу осведомителями и сортируя слухи. Это означало общение с массой грязных Губошлепов и сомнительных Ушей, больше половины которых либо накормит меня пустыми байками, либо, если получится, сольет Закуру. Вдобавок стараниями Хирона и Волка я крайне ограничен в сроках.

Нет, это задача не из легких.

Покинув «Тень Ангела» накануне, я вернулся в гостиницу далеко за полдень. Ноги подкашивались, голова гудела. Из нычки ахрами, которой обеспечил меня Хирон, осталось одно зерно, и я берег его до поры, когда проснусь, – хорошо бы завтрашним утром. Поздним завтрашним утром.