Дуглас Хьюлик - Клятва на стали

Так или иначе, горе мне за то, что много был Носом и мало – Принцем.

– Итак? – осведомилась закурейская матрона.

Я снял с шеи кисет и вытряхнул на ладонь два зерна. Предложил Мамаше, но она отказалась.

– Меня не слишком возбуждает идея о вмешательстве в клановую политику, – заявил я, катая зерна в ладонях. – Но есть ощущение, что выбор не слишком богатый.

– Так оно и есть. И не волнуйся, ты далек от того, что я называю «вмешательством». Ты в лучшем случае инструмент и в худшем – мелкая помеха.

– Ну что же, коль скоро ты так любезна…

Мамаша Левая Рука подала знак, и Убайд почти бесшумно выдвинул из-за стола ее стул. Она поднялась крайне медленно, однако отвергла помощь Руки. Было очевидно, что движения причиняли ей боль, как и то, что плевать она на это хотела.

– Мы обсудим детали, когда ты выполнишь свою часть сделки, – просипела она. – Тем временем я начну готовить клан к падению Жирного Кресла.

– Как раз об этом. – Я встал – тоже медленно, чтобы Убайд остался доволен, – и сунул зерна в рот. – «Выставить дураком» звучит чересчур обтекаемо. Неплохо бы уточнить.

– Если мое участие обозначится, я рискую лишиться всякой выгоды. – Мамаша помотала головой. – Сама эта встреча – достаточный риск; если я намекну, то следы приведут к Закуру, а потом и ко мне. Действуй самостоятельно, имперец.

Она поворотилась. Убайд вручил ей прочную трость, и Мамаша похромала к двери. На эту помощь она согласилась.

Подстава, даже мне было ясно. Если я каким-то образом преуспею, то она окажется на коне, не шевельнув и пальцем; если проиграю, то она ничем не рискует. Так или иначе, когда придет время расплаты, я буду целиком зависеть от ее милости. Она легко могла рассмеяться мне в лицо насчет своего честного слова, и я ни черта не смогу поделать.

Мне нужно было нечто большее: не только сохранить лицо, но и почувствовать, что я не прогнулся, – пусть вопреки действительности. Мне тоже полагалось что-то извлечь.

– Меня это не вполне устраивает, – сообщил я вдогонку.

– Ничего, стерпится.

– А если я вместо этого пойду к твоему племяннику? И договорюсь с ним?

Мамаша остановилась. Она выворачивала шею, пока не уставилась на меня полузакрытым глазом.

– Даже ты не настолько глуп.

– Я меченый имперец в Джане – что мне терять?

– Помимо очевидного?

Я не ответил.

– Чего ты хочешь? – Мамаша скривилась так, что я подумал о лимонах.

– Помощи на улице.

– Я же сказала, что мое участие не должно быть заметным…

– Это не касается Жирного Кресла, – перебил я. – Мне нужно содействие в моем, и только моем, деле. Оно совершенно не затронет ни тебя, ни Жирное Кресло, ни вообще Закур.

– Что это за дело?

Я нацепил победную, как я надеялся, улыбку:

– Помоги мне найти кое-какие старые книги.

Следующим вечером я покинул «Тень Ангела» и устремился к выходу из Имперского квартала. На облака, собравшиеся на западе, легли оранжевые и пурпурные мазки.

Моя походка была не настолько легкой и быстрой, как мне хотелось бы. Большую часть минувшей ночи и значительную часть утра я обходил улицы в обществе человека Мамаши Левая Рука – субъекта по имени Дирар, который имел слабость до листьев рашари и нюх на артефакты. Мы рыскали по писчим и книжным лавкам, забалтывали владельцев частных библиотек и бдительных контрабандистов, промышлявших редкими документами. Мы беседовали с наемниками в тавернах, священнослужителями в храмах, историками в садах и ворами в закоулках. Дирара знали все, и повсюду ответ был один: не видели, не слышали, не ведаем, однако для верности посмотрим, послушаем и вникнем.

Ближе к полудню я наконец расстался с ним, получив заверения в удачном начале предприятия. Мне было трудно разделить его энтузиазм, но я кивнул и улыбнулся и поковылял к постели с наказом не тревожить. Не прошло и шести часов, как меня разбудила Птицеловка. Она пинала кровать и твердила, что пора поднять задницу и идти к Хирону.

Мне захотелось послать ее к дьяволу, но мы нуждались в его пособии, и надо было выяснить, сколько дней он выторговал у визиря по нашему поручению. Мелькнула мысль отправить вместо себя ее, но я решил, что лучше не связываться и выпить кофе, который она принесла.

Перед уходом я наскоро заглянул на конюшню проверить меч Дегана. Тот был на месте, и я, поколебавшись малость, закинул его за спину. Наверное, среди балок он пребывал в не меньшей безопасности, чем при мне, – да к черту, в большей, после того что я пережил за минувшие дни, но в моей комнате побывал Волк, а в гостинице – Мамаша Левая Рука, и мне уже не хотелось выпускать его из виду. Ко мне проявляло пристальный интерес слишком много людей, и если они найдут меч Дегана, то получат хороший козырь. Лучше мне знать, где он находится, чем снова удивляться, как это вышло со Щуром.

Вдобавок было приятно вновь ощутить его за плечами.

На сей раз я не пошел к главному входу в падишахский дворец и прямиком направился к Собачьим воротам. Все тот же знакомый страж стоял на посту и перегавкивался с шавками в сумерках.

Я улыбнулся ему сквозь железные прутья. Его глаза расширились, затем быстро сощурились. На нем был новый кушак. Молодец. Не хотелось думать, каких трудов стоило бы отстирать старый.

– Он ждет меня, – сообщил я. – Опять.

Пальцы стражника потянулись к копью. Он зыркнул туда-сюда, выясняя, нет ли кого поблизости, не увидит ли и не услышит ли кто-нибудь того, что случится дальше. Он стиснул зубы в предвкушении.

Я вздохнул. Он что, всерьез подумывает меня убить?

– В прошлый раз ты затруднился объяснить, каким образом очутились в твоем кармане мои деньги и ахрами, – заметил я, кладя в рот последнее зерно. – Как по-твоему, что произойдет, когда здесь найдут мой труп – исколотый копьем и истерзанный собаками?

Он снова пошевелил пальцами и облизнул губы.

– Или ты надеешься достаточно надолго покинуть пост, чтобы избавиться от тела? Позволь доложить, что тащить такой мертвый груз куда-то, где его не найдут, намного труднее, чем тебе кажется. Тем более когда под ногами путаются лающие собаки.

Я проследил, как он оценил площадь позади меня, а также тени, собак и место возможного захоронения.

Гребаный дилетант. Хочешь убить – убивай; размышлениями лишь перехитришь самого себя.

– А ну открой чертовы ворота! – Я потряс решетку.

Он поволынил еще чуток, затем переложил копье в другую руку и вытащил связку ключей. Ворота отворились с негромким скрежетом. Я вошел, прикинувшись, что не заметил глупого выражения на его роже, когда он демонстративно отвел глаза.

Может, сообщить Хирону об этой бреши в охране падишаха? Пожалуй, не стоит. Неизвестно, когда пригодится слабое звено.