Терри Гудкайнд - Первая исповедница

– Я слышала, – поделилась пожилая женщина, – что есть люди, способные на большее, чем просто разговаривать с мертвыми.

Отвлекшись от раздумий, Магда Сирус хмуро взглянула на женщину, склонившуюся над ее плечом. Смотрела женщина напряженно, и от этого на ее широком плоском лбу залегли глубокие морщины.

– О чем ты, Тилли?

Выцветшие голубые глаза ее собеседницы забегали, взгляд заметался, обшаривая затененные углы слабо освещенной комнаты.

– Говорят, на нижних уровнях Цитадели, где творят свои темные дела те, кто наделен особыми талантами, есть столь одаренные, что они могут говорить с душами сквозь завесу жизни – с душами тех, кто сейчас в мире мертвых.

Магда коснулась дрожащими пальцами морщин на собственном лбу.

– Тилли, тебе не следует верить таким слухам.

Тилли снова подняла глаза, чтобы обшарить взглядом мрачную комнату, освещенную лишь тонкими лучиками света, пробивавшимися в щели между плохо подогнанными, покоробившимися ставнями. В узких полосках света были хорошо видны пылинки, почти неподвижно висевшие над тяжелым деревянным рабочим столом, установленным вплотную к каменной стене.

На столе были заметны поблекшие от времени следы темных пятен, порезы и царапины, появившиеся за сотни лет, что им пользовались. Края толстой столешницы были неровно скруглены и сглажены бесчисленными прикосновениями, от которых на дереве со временем образовался блестящий каштановый налет.

Сидя за этим столом, лицом к окнам, закрытым ставнями, Магда погрузилась в воспоминания, связанные с предметами, хранящимися в маленькой серебряной шкатулке, одиноко стоящей перед ней. Она думала обо всем, чего лишилась навсегда.

Все для нее было потеряно.

– Это не просто слухи, – мягко, с сочувствием сказала Тилли. – На нижних уровнях Цитадели работает подруга, которой я доверяю. Она многое знает и многое видит. Она говорит, что некоторые из тех, кто занят изучением мира мертвых, не только разговаривают с усопшими, но добились большего.

– Большего? – Магда не могла себя заставить оторваться от воспоминаний, хранящихся в шкатулке. – О чем ты?

– Подруга рассказывала, что волшебники там, внизу, возможно, даже знают способы возвращать людей из мира мертвых. Я это вот к чему: может, вы сумели бы вернуть его.

Уперевшись локтями в стол, Магда прижала кончики пальцев к вискам, отчаянно стараясь сдержать вновь набежавшие слезы. Она смотрела на высохший цветок, подаренный им однажды, редкий белый цветок, за которым он лез на гору целый день. Он называл Магду своим юным, страстным цветком и говорил, что она достойна только таких редких и прекрасных творений.

Так почему же он решил покинуть ее таким образом?

– Вернуть его? Из мертвых? – Магда со вздохом медленно покачала головой. – Добрые духи, Тилли, что на тебя нашло?

Женщина поставила деревянное ведро и бросила тряпку в мыльную воду. Она наклонилась чуть ниже, как бы желая убедиться, что никто не подслушает, хотя в захламленной, редко используемой кладовой никого больше не было.

– Вы были добры ко мне, госпожа, – сказала Тилли, мягко опуская на плечо Магды ладонь, сморщенную от мытья и стирки. – Добрее всех прочих, даже когда для вас в том не было нужды. Большинство не замечает меня, когда я занята своей работой. Я проработала здесь большую часть своей жизни, а многие даже не знают моего имени. Лишь вы одна интересовались моими делами, одаривали меня улыбкой или вкусным кусочком, когда я отощаю. Единственная из всех.

Магда погладила теплую утешающую руку на своем плече.

– Ты добрая женщина, Тилли. Большинство людей не замечает простых истин у себя под носом. Я была к тебе внимательна не более, чем требует обычная учтивость.

Тилли кивнула.

– Учтивость большинство людей вашего круга признает только для женщин благородного происхождения.

Магда рассеянно улыбнулась.

– Мы все благородные, Тилли. Всякая жизнь…

Магда сглотнула, испугавшись, как бы следующее слово не вызвало срыв.

– Драгоценна, – закончила за нее Тилли.

Магда через силу улыбнулась женщине.

– Драгоценна, – согласилась она в конце концов. – Может быть, я ко многому отношусь иначе, потому что не родилась благородной. – Она кашлянула. – Но, когда жизнь заканчивается, она действительно заканчивается. Так уж устроено: мы рождаемся, живем, умираем. Из-за завесы нет возврата.

Магда задумалась над собственными словами и поняла, что они не вполне верны.

Ей впервые пришло в голову, что, возможно, смерть тогда последовала за ним, что хотя ему и удалось вернуться из опасного путешествия в мир мертвых, возможно, он так до конца и не освободился от ее власти. Вероятно, не мог.

Тилли некоторое время теребила завязки фартука, над чем-то раздумывая.

– Не хочу расстраивать вас, госпожа, – сказала она наконец. – Вы всегда были добры ко мне и относились с уважением, поэтому я готова рассказать вам то, что не осмелилась бы поведать никому другому. Но только если вы пожелаете выслушать. Если же нет – одно слово, и я никогда больше не заговорю об этом.

Магда глубоко вздохнула.

– Что ж, расскажи.

Прежде чем заговорить, Тилли провела пальцем по нижней губе и в последний раз обежала взглядом мрачную комнату.

– Подруга рассказала мне, госпожа, что внизу, в усыпальницах, внизу, в туннелях, уходящих глубоко под землю, там, где похоронены лишь избранные усопшие и куда допускается малая часть посетителей, волшебники, работающие на военные нужды, нашли способ возвращать к жизни умерших. Признаюсь, своими глазами я этого не видела, но она клянется, что это правда.

А если это правда, то возможно… возможно, есть способ вернуть Первого волшебника Бараха. – Тилли выгнула бровь. – У вас достаточно высокое положение, чтобы просить о такой привилегии.

– Неужто ты так скоро запамятовала, кем был мой муж, Тилли? Поверь, волшебники – мастера обмана. Они могут создавать любые иллюзии и делать так, чтобы они казались реальными.

– Нет, госпожа, я не забыла, кто ваш муж. Его любили многие, я тоже. – Тилли подхватила ведро. Но помедлила, задумавшись над словами Магды. – Должно быть, вы все верно говорите. Вы знаете об иллюзиях куда больше, чем я. – Она почтительно склонила голову. – Мне пора за работу, госпожа.

Магда смотрела, как старуха идет к двери. Тилли ступала неуверенно, чуть враскачку, слегка прихрамывая – прошлой зимой она упала. Очевидно, сломанное бедро срослось не вполне правильно.

Не дойдя до двери, Тилли обернулась.

– Госпожа, я не хотела огорчить вас разговорами о возвращении любимого человека из мертвых, ведь я знаю, как вы страдаете. Я всего лишь думала помочь.