Тахира Мафи - Зажги меня (сборник)

Ничего не осталось.

Ничего дорогого мне, что было бы моей кровью и плотью.

Я уронил голову на руки, и вдруг тишину прорезает пронзительный крик:

– Кенджи! Смотри!

Это Алия визжит с заднего места. Она распахивает дверцу и выпрыгивает наружу. Я слежу за ней взглядом и только теперь вижу то, что увидела она. Мне требуется всего пара секунд, чтобы я выскочил из танка и обогнав ее, упал на колени перед тем единственным человеком, которого, как мне казалось, я больше не увижу. Никогда.

Чувства переполняют меня настолько, что я не в состоянии вымолвить ни слова.

Джеймс стоит передо мной и всхлипывает, и я не знаю, сплю я сейчас или нет.

– Джеймс? – слышу я голос Кенджи. Я оглядываюсь и вижу, что почти все уже выбрались из танка. – Это ты, приятель?

– Адди, п-прости меня. – Тут он начинает икать. – Я помню, что т-ты говорил… ты говорил, что я не должен воевать, но я не мог т-там больше оставаться, и я сбежал…

Я сгребаю его в охапку, крепко прижимая к себе. Мне не хватает воздуха.

– Я хотел сражаться с т-тобой, – запинается он. – Я н-не хочу, чтобы меня все считали малышом. Я хотел вам п-помочь…

– Ш-ш-ш, – успокаиваю его я. – Все в порядке, Джеймс. Все хорошо. И мы в полном порядке. И все будет хорошо.

– Но, Адди, – продолжает он, – ты не знаешь, что п-произошло. Только я ушел, как вдруг увидел с-самолеты…

Я снова пытаюсь успокоить его и повторяю, что все будет хорошо. И что мы уже тоже знаем, что произошло. И что сейчас он в полной безопасности.

– Прости, что я так и не смог вам п-помочь, – говорит он и немного отстраняется от меня, чтобы заглянуть мне в глаза. На щеках его красные пятна, и по ним текут ручейки слез. – Я знаю, что ты сказал, что мне не надо туда, но я и вправду хотел вам п-помочь…

Я подхватываю его на руки, устраивая поудобнее, и несу назад к танку, и только теперь понимаю, что штаны у него промокли спереди совсем не от дождя.

Джеймс страшно перепугался. Он, наверное, был здорово напуган всем происходящим, но тем не менее он не побоялся сбежать из «Омеги пойнт», потому что уж очень хотел нам помочь. Потому что хотел сражаться вместе с нами.

А я мог наказать его за это.

Черт пробери, да он самый храбрый человек на всем белом свете!

Как только мы все снова устраиваемся в танке, начинаем понимать, что теперь и сами не знаем, что нам делать дальше.

Нам некуда ехать.

Глубина и серьезность всего случившегося только теперь начинают доходить до нас. И даже если мне повезло, и я смог бы похвастаться добрыми новостями, это совсем не означает, что нам не о чем горевать.

Касл находится в каком-то полукоматозном состоянии.

Кенджи, пожалуй, единственный, кто пытается поддерживать жизнь в нас всех. Он единственный, у кого еще срабатывает инстинкт самосохранения. Мне кажется, что в этом не последнюю роль играет Касл. Так как мы лишились своего лидера и никто теперь нами не руководит, кому-то надо было занять место ведущего.

Но хотя Кенджи пытается завладеть нашим вниманием, мало кто отвечает на его попытки действовать дальше. День закончился гораздо раньше, чем мы ожидали. Солнце опускается, погружая всех нас в темноту.

Мы все устали, мы сломлены изнутри, и мы больше не в состоянии функционировать.

Похоже, сон – это сейчас единственное, что нам всем остается.

Джеймс шевелится у меня на руках.

Я мгновенно просыпаюсь, моргаю и замечаю, что все вокруг еще спят. Солнце поднимается над горизонтом и наполняет все вокруг своим светом. Утро сегодня такое спокойное и тихое, и кажется невероятным, что где-то на земле что-то не в порядке.

Реальность тем не менее очень быстро напоминает о себе.

На мою грудь будто набросали кирпичей, в легких страшное давление, все суставы ноют, во рту почему-то металлический привкус. Все это служит напоминанием о долгом дне, еще более долгой ночи и о мальчике, свернувшемся калачиком у меня на руках.

Смерть и разрушения. И крохотный лучик надежды.

Кенджи отвез нас в какое-то пустынное место и применил остатки своей силы, сделав танк невидимым на большую часть ночи. Это был единственный способ, чтобы у нас была возможность немного поспать и переждать сражение. Я до сих пор не могу понять, как устроен этот человек. Он, конечно, намного сильнее, чем я мог предположить, надо отдать ему должное.

Мир вокруг нас как-то жутковато притих. Я немного подвигаюсь на своем месте, и Джеймс тут же просыпается. Как только у него открывается рот, он мгновенно начинает задавать свои вопросы. Его голос мешает остальным, и мои друзья начинают просыпаться один за другим. Я протираю глаза ладонью и устраиваю Джеймса на своих коленях поудобнее, прижимая его поближе к себе. Потом я целую его в макушку и прошу немного помолчать или, по крайней мере, говорить потише.

– А почему? – интересуется он.

Я сам закрываю ему рот рукой.

Он отводит мою руку в сторону.

– Доброе утро, солнышко. – Кенджи моргает и смотрит куда-то в нашем направлении.

– Доброе утро, – отзываюсь я.

– Я с тобой не заговаривал, – говорит он, стараясь улыбнуться. – Я обращался к солнышку.

Я усмехаюсь в ответ, не зная, как еще реагировать на эти слова. У нас есть многое, о чем мы хотим поговорить, но есть и такие вещи, о которых мы разговаривать не желаем, и я не знаю, будем ли мы вообще их когда-либо обсуждать. Я смотрю на Касла и замечаю, что он уже проснулся и теперь смотрит в окно. Я приветливо машу ему рукой.

– Вы хорошо выспались? – спрашиваю я.

Касл молча смотрит на меня.

Я перевожу взгляд на Кенджи.

Но он сразу начинает смотреть в окно.

Я шумно выдыхаю.

Все остальные медленно, но верно возвращаются в реальную жизнь. Итак, пока мы все пришли в полурабочее состояние, включая Уинстона и Брендана, Кенджи начинает активно действовать.

– Нам надо определить, куда мы направимся, – начинает он. – Мы не можем так рисковать и оставаться долгое время на дороге, и к тому же я сам не знаю, сколько еще времени смогу проецировать свою силу. Энергия моя возвращается, конечно, но довольно медленно, и она временами отказывает. Во всяком случае, полностью рассчитывать на нее я пока что не могу и не буду.

– Нам еще нужно подумать о еде, – сонным голосом отзывается Иан.

– Да, я тоже здорово проголодался, – поддерживает его Джеймс.

Я сжимаю его плечи. Мы все сейчас голодны.

– Верно, – соглашается Кенджи. – У кого-нибудь появились какие-то идеи?

В ответ только тишина.

– Ну, давайте же, ребята, – просит он. – Думайте. Кто-то, может, знает какие-нибудь убежища, потайные места. Вспоминайте, где тут поблизости есть подходящее местечко для нас…

– А как насчет нашего старого дома? – спрашивает Джеймс и оглядывается по сторонам.