Тахира Мафи - Зажги меня (сборник)

– Что именно так? – переспрашивает Уорнер.

– Тебе же наплевать на всех нас. Ну, то есть тебе ведь все равно, выживем мы или нет, и если да, то в каких условиях и как именно?

– Совершенно верно.

Кенджи едва сдерживает горький смех:

– Ну, по крайней мере, это честно.

– Тем не менее мое предложение остается в силе. И если ты откажешься, то будешь полным идиотом, – добавляет Уорнер. – Здесь вы уж точно все погибнете. И тебе самому это известно не хуже, чем мне.

– Мы постараемся использовать все свои возможности, чтобы остаться в живых.

– Нет, – задыхаюсь я, – Кенджи, послушай…

– Все будет хорошо, – отвечает он мне. – Лоб у него нахмурен, взгляд тяжелый. – Я уверен, мы что-нибудь обязательно придумаем и как-нибудь встретимся снова. А ты поступай так, как считаешь необходимым.

«Нет!» – снова хочется выкрикнуть мне. Я пытаюсь дышать. Мои легкие напрягаются, сердце колотится с бешеной скоростью так, что я слышу его стук в ушах. Мне становится жарко, потом холодно, потом очень жарко и сразу же очень холодно. Я думаю только об одном: «Нет, так не должно происходить, не должно все вокруг меня разваливаться на куски снова и снова…»

Уорнер хватает меня за руки выше локтя:

– Прошу тебя, – взволнованно говорит он. – Не надо ничего делать, не надо, я не хочу…

– Проклятье, Кенджи! – взрываюсь я и отталкиваю Уорнера в сторону. – Прошу тебя, ради всего святого, не будь же ты идиотом. Ты должен пойти со мной… ты мне очень нужен…

– Мне требуется гарантия, Джульетта. – Кенджи расхаживает по комнате, запустив в волосы обе руки. – Я не могу поверить просто в то, что все якобы будет хорошо…

Я поворачиваюсь к Уорнеру, кулаки у меня сжаты, грудь вздымается.

– Предоставь им все то, что они хотят. Мне все равно, что бы это ни было, – говорю я ему. – Прошу тебя, ты должен обо всем договориться. Ты должен сделать это. Он мне нужен. Мне нужны все мои друзья.

Уорнер долго и пристально смотрит на меня.

– Пожалуйста, – шепчу я.

Он отворачивается, потом снова смотрит на меня.

Наконец, он встречается взглядом с Кенджи. Вздыхает:

– Так что вы хотите?

– Мне нужна горячая ванна, – слышу я голос Уинстона.

После чего он тихонько хохочет.

Он действительно хохочет, иначе я никак не могу воспринять эти звуки.

– Двое наших больны, они серьезно покалечены, – начинает Кенджи, мгновенно сориентировавшись. Голос его становится строгим и официальным. Все эмоции отброшены в сторону. – Им нужны лекарства и медицинская помощь. Мы не хотим, чтобы нас постоянно контролировали, нам не нужен комендантский час, и мы рассчитываем на нормальное питание, а не то, что полагается как минимум и продается в автоматах на улице. Нам нужны настоящие белки. Фрукты. Овощи. Мы хотим иметь возможность принимать душ на постоянной основе. Нам потребуется новая одежда. И мы хотим быть вооружены постоянно.

Уорнер стоит рядом со мной, и он настолько спокоен, что я даже не слышу его дыхания. В моей голове шумит, а сердце никак не успокоится в груди. Но я уже немного прихожу в себя, потому что сознаю, что могу, по крайней мере, нормально дышать.

Уорнер смотрит на меня.

Через мгновение он закрывает глаза. Резко выдыхает. Переводит взгляд куда-то вверх.

– Хорошо, – говорит он.

Кенджи с удивлением спрашивает, глядя на него:

– Погоди-ка, что «хорошо»?

– Я вернусь сюда завтра в четырнадцать ноль-ноль и провожу вас на новое место жительства.

– Вот это да! – подпрыгивает Уинстон на диванчике. – Вот черт! Черт!

– У тебя все твои вещи с собой? – обращается Уорнер ко мне.

Я киваю.

– Отлично, – говорит он. – Тогда пошли.

Уорнер держит меня за руку.

Я могу сосредоточиться только на этом странном факте, а он уже ведет меня вниз по лестнице, и мы заходим в гараж. Он открывает дверь танка, помогает мне усесться внутри и захлопывает за мной дверцу.

Потом сам забирается внутрь с другой стороны.

Заводит двигатель.

Мы уже выехали на дорогу, а я успела моргнуть всего шесть раз с того момента, как мы покинули дом Адама.

Я до сих пор не могу поверить во все то, что только произошло. Я не верю, что мы будем работать все вместе. Не верится мне и в то, что я сказала Уорнеру, что нужно сделать, и он меня послушался.

Я поворачиваюсь к нему. Как странно, что я никогда еще раньше не чувствовала себя в такой безопасности рядом с ним, как сейчас. Я испытываю невероятное облегчение. Вот уж никогда бы не подумала, что смогу так комфортно ощущать себя в его обществе.

– Спасибо тебе, – шепчу я с благодарностью, хотя одновременно еще я испытываю некоторое чувство вины за все то, что случилось сегодня. Ну, это относится хотя бы к тому, что я оставляю тут Адама. Мне кажется, что я совершила сейчас нечто такое, что уже будет невозможно исправить. Мое сердце все еще разрывается на части. – Правда, – повторяю я, – я тебе очень благодарна. За то, что ты приехал сюда за мной. Я оценила…

– Пожалуйста, – просит он, – умоляю тебя, остановись.

Я замираю.

– Я не могу вынести твоей боли, – говорит он. – Я так ясно ощущаю ее, что это начинает сводить меня с ума. Так что, пожалуйста… Не грусти. И забудь о своей боли. И ни в чем ты не виновата. Ты не сделала ничего такого, о чем должна была бы сейчас сожалеть.

– Прости…

– И прощения просить тоже не нужно, – продолжает он. – Боже! Единственная причина, почему я до сих пор не разделался с Кентом, так это то, что я знаю, как сильно это бы тебя расстроило.

– Вот тут ты абсолютно прав, – через секунду отвечаю я. – Но дело не только в нем.

– То есть? – спрашивает он. – Что ты имеешь в виду?

– Я не хочу, чтобы ты вообще кого-то убивал, – говорю я. – А не только Адама.

Он как-то странно и резко смеется, но выглядит так, будто сейчас ему стало легко на душе:

– Другие условия у тебя имеются?

– В общем, нет.

– Значит, ты не хочешь меня менять? Ты так и не составила длинный список того, над чем мне нужно будет работать?

– Нет. – Я смотрю в окошко. Там, снаружи, все выглядит каким-то тусклым и неуютным. Холодно. Земля покрыта снегом и льдом. – У тебя нет таких недостатков, которыми не обладала бы я сама, – тихо произношу я. – И если бы я была поумнее, сначала бы подумала о том, как переделать саму себя в лучшую сторону.

Некоторое время мы молчим. Постепенно в этом тесном пространстве начинает нарастать напряжение.

– Аарон? – начинаю я, наблюдая за тем, как проносится за окном печальный пейзаж.

Я слышу, как у него на секунду замерло дыхание, ведь я впервые обращаюсь к нему именно так.

– Да?

– Я хочу, чтобы ты знал вот что, – продолжаю я. – Я не считаю тебя безумцем.

– Что? – Он даже вздрагивает от неожиданности.

– Я не считаю, что ты сумасшедший. – Там, за окном, мир кажется каким-то размытым и неясным. – И я не считаю тебя психопатом. И еще я не думаю, что ты – извращенный, больной на голову монстр. И что ты бессердечный убийца. И я не считаю, что ты заслуживаешь смерти, и еще вовсе не считаю тебя жалким. Или глупым. Или трусом. Я не разделяю мнение всех остальных и не верю в то, что они о тебе успели наговорить.