Тахира Мафи - Зажги меня (сборник)

– Понимаю, – вздыхаю я, начиная грустить. – Но наш мир продолжает разваливаться на части. Даже если мы выиграем войну, все еще вокруг будет продолжать ухудшаться, и только потом дела пойдут на лад. – Я замолкаю и начинаю разглядывать свои ладони. – Я считаю, что люди становятся настоящими именно тогда, когда у них наступают сложные времена. Я сама через это проходила. У меня есть яркий пример – я, мои родители и окружавшее меня общество. Ну, конечно, Адам – совсем неплохой парень. Но просто из того, что он хороший малый, еще вовсе не следует, что он был создан именно для меня.

Я отрываю взгляд от своих рук.

– Теперь я другая. Я больше не подхожу ему, а он – мне.

– Но он до сих пор любит тебя.

– Нет. Не любит.

– Это жестокое обвинение.

– Это не обвинение, – говорю я. – Когда-нибудь Адам и сам поймет, что чувства, которые он испытывал ко мне, это всего лишь какая-то безумная форма отчаяния. Мы просто нуждались в поддержке другого человека, а наше прошлое заставило нас подумать о том, что мы будем совместимы и в дальнейшем. Но этого оказалось недостаточно. Потому что если бы это было не так, я не смогла бы так просто уйти от него. – Я опускаю взляд и уже тише добавляю: – Уорнер не соблазнял меня, Кенджи. Он не выкрадывал меня и никуда не прятал. Я просто… достигла того момента, когда для меня все вокруг резко изменилось. Все, что я знала об Уорнере, оказалось неправдой. Все, что я думала сама о себе, тоже оказалось ложным. И при этом я понимала, что меняюсь, – продолжаю я. – Я хотела двигаться вперед. Хотела злиться и пронзительно кричать впервые в жизни, но не могла. Я хотела, чтобы люди перестали меня бояться, поэтому я пыталась запереться и исчезнуть, надеясь, что так всем остальным будет комфортнее. При этом я ненавидела себя за то, что была настолько пассивной всю свою жизнь. Теперь я понимаю, насколько все могло было быть по-другому, если бы поверила в себя, когда это было так необходимо. Но мне больше не хотелось туда возвращаться. И я не вернусь. Ни за что.

– А тебе и не нужно этого делать, – замечает Кенджи. – Зачем? Я думаю, что и Кент бы сам не захотел, чтобы ты постоянно была пассивной.

Я только пожимаю плечами.

– Мне кажется, он хочет видеть меня такой, какой я была при нашей первой встрече.

– А это так плохо?

– Но я уже не такая, Кенджи. Неужели тебе кажется, что я такая?

– Откуда мне знать, черт возьми?

– Ты и не знаешь, – утомленно произношу я. – Поэтому ничего и не понимаешь. Ты не можешь знать, какая я была тогда и что у меня творилось в голове. Я жила в сплошной темноте, – говорю я. – Я не чувствовала себя в безопасности даже в своем собственном мире. Просыпаясь по утрам, я надеясь, что умерла, а потом весь оставшийся день думала, умерла я все же или нет, потому что никакой разницы не чувствовала. – Эти слова я, возможно, произношу более резко, чем хотелось бы. – У меня оставалась тоненькая ниточка надежды, к которой я тянулась, но в основном все время уходило на ожидание того момента, когда же появится хоть кто-то, кто пожалеет меня.

Кенджи продолжает смотреть мне прямо в глаза.

– Тебе не кажется, – говорю я уже более сердито, – что если бы я позволила себе сойти с ума еще давным-давно, я бы обнаружила тот факт, что обладаю достаточной силой развалить этот сумасшедший дом голыми руками?

Кенджи вздрагивает.

– Ты не думаешь, что как раз это и занимало все мое время? – дрожащим голосом продолжаю я. – Меня убивает сознание того, что только мое собственное нежелание признавать себя полноценным человеком держало меня так долго в этой ловушке? Двести шестьдесят четыре дня, Кенджи, – говорю я и нервно сглатываю. – Я находилась взаперти двести шестьдесят четыре дня, и я могла бы запросто вырваться, но этого не сделала, потому что не знала о своих способностях. И даже не пыталась убежать. Потому что я позволила миру научить меня возненавидеть саму себя. Я была самым настоящим трусом, – говорю я, – и мне был необходим такой человек, который сказал бы мне о том, что я нечто особенное. А потом я уже могла бы и предпринять самостоятельные шаги для своего спасения.

– И Адам или Уорнер тут ни при чем, – продолжаю я. – Это только про меня и про то, чего я хочу. Наконец я поняла, чего хочу достичь и где оказаться, скажем, лет через десять. Потому что я буду живой, Кенджи. Я буду живая через десять лет, и буду счастливая. Я буду сильная. И мне больше не нужен человек, который будет мне об этом говорить. Мне уже этого достаточно, и больше не надо.

Я нервно дышу, стараясь успокоить сердце.

Кенджи смотрит на меня с неким страхом.

– Я хочу, чтобы Адам тоже был счастлив, Кенджи. Это действительно так. Но мы с ним вместе как пара не состоимся никогда. Мы будем похожи на стоячую воду.

– То есть?

– На воду, в которой нет течения, – поясняю я. – Некоторое время она, может быть, и кажется нормальной. Ты можешь выпить ее, и она действительно будет поддерживать твои жизненные силы. Но через некоторое время она все равно испортится. Протухнет и станет ядовитой. – Я качаю головой. – Мне нужны волны. Мне нужны водопады. Мне нужно сильное течение.

– Проклятие, – бормочет Кенджи. Он нервно хихикает и чешет затылок. – Мне кажется, эту речь стоит даже записать, принцесса. Потому что вот все это тебе придется рассказать ему самостоятельно.

– Что? – внезапно все мое тело каменеет.

– Именно так, – откашливается Кенджи. – Адам и Джеймс скоро сами будут здесь.

– Что? – Я чувствую, что начинаю задыхаться.

– Да. Неловко как-то, да? – Он пытается рассмеяться. – Ужасно неловко.

– Но почему? Как это получилось, что он будет здесь? Откуда ты это знаешь?

– Я… ну, в общем, бывал там, так сказать. – Он снова откашливается. – Ну, чтобы проверить их, что ли. В основном, из-за Джеймса. Ну, ты сама понимаешь. – Он отворачивается и оглядывается вокруг.

– Проверить их?

– Да. Ну, чтобы убедиться, что с ними там все в порядке. – Он кивает, неизвестно зачем. – В общем, я рассказал ему, что мы разработали колоссальный план, – продолжает Кенджи, указывая на меня, – благодаря, разумеется, тебе. Потрясающий план. Вот. И еще добавил, что кормят тут совсем неплохо. В душевых всегда есть горячая вода. Так что он в курсе, что Уорнер нас не обманул и не подставил. Ну потом я еще кое-что добавил.

– Что еще? – с подозрением в голосе интересуюсь я. – Что еще ты ему понарассказал?

– М-м-м? – Он что-то невнятно мычит, рассматривая край своей рубашки.

– Кенджи!

– Ну, хорошо, слушай, – вздыхает Кенджи и поднимает обе руки вверх. – Только не злись на меня, ладно?

– Да я уже просто с ума схожу…

– Они бы там одни погибли. Я не мог допустить, чтобы они оставались в том жутком месте. Особенно Джеймс. И тем более сейчас, когда у нас разработан такой могучий план…