Терентий Гравин - Азарт

На сытый желудок меня можно на многое уговорить. А уж пункт «поспать» там иногда опережает пункт, касающийся секса. Так как женщин в этих землях, скорей всего, не было, то заядлый пофигист не ленился шептать болезненной бдительности: «Ну и чего ты дергаешься? Завтра ещё ноги собьёшь, а сейчас выспись толком. Всё равно сюда никто бесшумно не заберётся, отдыхай…»

Борясь с настойчивостью и противоречиями, я всё-таки встал на ноги, и, опираясь на свой меч, как на посох, прошёл вдоль обрыва, окинул взглядом овраг и его противоположный край, да и подался к своему спальному месту. Ну, разве что не поленился почти все дрова в костёр уложить. Не в него прямо, а этаким валом, отходящим в сторону. И сразу ярко гореть не будет, и надолго хватит, часов на шесть, не меньше. А уж к тому времени мы точно выспимся.

И хорошо, что я не улёгся, а всё-таки умостился в полулежащем положении, удобно опираясь спиной на скалу, покрытую одеялом. И перед тем, как закрывать глаза, пробежался взглядом по ниточке установленных нами камней. Потом веки смежило усталостью. Но я их опять открыл – глянул. Опять смежило…

Тепло, сыто, уютно, что ещё надо для счастья? М-м? Да чтобы костёр горел.

Короткий нырок из сна в действительность: горит, всё нормально… Но вот следующий отрезок сна – непонятный, полный беспокойства… А что не так? Опять дремотный взгляд на занятый нами участок. Горит, родимый, всего чуток-то пламя и сдвинулось по валу дров… Хорошо… Дремота… Но вредное подсознание всё больше тормошит, вызывая дискомфорт, сигнализирует о приближающейся опасности. Да что ж такое? Уже через силу раскрываю глаза и пялюсь на костёр, потом на сделанную засеку, потом на полоски выложенных камней, потом…

Вот тут до меня и дошло: полоска перестала быть цельной! Ровно посредине уже не хватает двух камней! Сон как рукой сняло, но я постарался в первые моменты не шевелиться, потому что и ауроцепция заработала: рядом с нами не просто одно живое существо, а сразу два!

Сжимаю пальцы на рукояти меча и аккуратно шлёпаю своего боевого соратника по ноге плашмя самым кончиком лезвия. Он вначале отбрыкивается, словно от комара, но со второго касания просто тихо открывает глаза и вопросительно на меня смотрит. А рука уже тянется к лежащему сбоку арбалету. Молодец! На свои шестнадцать лет ведёт себя как опытный контрактник третьего года службы в горячих точках.

Но шепчу ему, обозначая слова только губами, только два слова:

– Гости… Обрыв…

В этот момент исчезает из поля зрения и третий камень. Мысль, что у нас кто-то просто ворует собранные праведным трудом булыжники, меня не рассмешила, а ещё больше насторожила. Мы ведь не знаем, кто к нам подбирается. Вдруг этими самыми камнями да с нескольких рук в нас сразу и бросят? Те же гули могут подобное сделать сразу двумя передними лапами. Поэтому следовало самим резко и неожиданно атаковать подбирающегося врага. Обе ауры я теперь почувствовал на сто процентов именно за кромкой обрыва.

Начиная движение, уже громче сообщаю напарнику диспозицию и численность противника:

– Двое! В обрыве! – Щит в стороне, мечом прямо на ходу, как лопатой, поддеваю несколько хорошо разгорающихся поленьев. – Но могут быть ещё!

И в следующий момент горящие куски дерева и добрая горсть раскалённых углей летят в точку исчезновения камней.

Бывают в жизни моменты везенья, а бывают спонтанные действия, ведущие к счастливым совпадениям. Так, наверное, и в нашем случае получилось. Заметив моё стремительное движение им навстречу, противники тоже ринулись в атаку. А идущий первым решил ещё и максимально запугать нас. Раскрыл свою полуметровую пасть, приподняв её над кромкой обрыва, и пожелал оглушить нас страшным рёвом. Вот тут ему в пасть залетели и дрова, и угольки. Рёв захлебнулся, пасть захлопнулась, а её обладатель провалился вниз.

Но тут же на его место встало второе существо, которое бросилось вперёд, уже предусмотрительно не раскрывая пасти. Благо, что крутой склон обрыва всё-таки не позволил ему молниеносно совершить бросок, и пока он выбирался наверх, я успел подхватить свой именной щит. В этот краткий момент мы не только рассмотрели врага и судорожно вздохнули – Александр успел выстрелить из своего арбалета. Может, это была вторая случайность, а может, и долгие, упорные тренировки парня сказались, но болт попал чудовищному по размерам питону прямо в левый глаз. Рана оказалась далеко не смертельной, но ориентацию в пространстве сильно сбила. И первый бросок питона оказался не настолько сильным и точным, как он рассчитывал.

Как сражаются питоны? Сшибают свою жертву оглушающим ударом, ломают кости и сжимают плоть кольцами своего тела или душат зубастой пастью. Но самое главное – удар, в который это противное создание вкладывает всю свою силу и вес двухсоткилограммового (если ориентироваться на земные аналоги) тела. Если бы не моя легендарная защита, меня наверняка бы отбросило назад и размазало об скалу. А так наследство Тариса справилось, рассеяло гибельный удар и дало сдачи. Потому что я всё-таки двигался в тот момент вперёд с ускорением. Меня просто остановило и несильно оттолкнуло после столкновения, заставляя вернуться на три шага назад. А отскочивший, как мяч, питон оказался оглушен и солидной частью тела угодил в костёр. Может, ему подобное соприкосновение бронированной кожи с углями и не очень опасно, но судорожные движения жар костра всё-таки спровоцировал. Очередной рёв, и гигантский блестящий червяк выгнулся, мелькая кольцами, стараясь найти под собой прохладную опору.

Но я и секунды стоять не стал, бросился добивать. А так как до головы ушлого червяка не доставал, с уханьем рубанул мечом по раздвоенному на кончике хвосту, дёргающемуся в разные стороны, как у нервного кота. Оружие толстого скелета не подвело, и солидный кусок плоти, чуть ли не в метр длиной, оказался отсечён от остального туловища. Словно и не заметив этого, питон нанёс мне следующий удар головой, точнее говоря, своей прочнейшей челюстью. Потом ещё и ещё! Но разгона у него уже не было, да и костёр мешал, поэтому я одновременно с отражением ударов рубил наотмашь мечом, стараясь просто попасть по блестящей плоти, в надежде нанести хоть какой-то урон.

Как стало понятно уже на второй минуте боя, кожа вокруг пасти монстра примерно до середины туловища была действительно бронированная. Меч отлично попадал, но делал лишь неглубокие порезы. Сравнительно, конечно, потому что любой человек после пяти таких ранений сразу бы истёк кровью. Так что наибольший вред здоровью нашего противника причиняли удары легендарного щита. После каждого из них голова питона откидывалась далеко назад, странно покачивалась, а порой и моталась, словно тот пытался прийти в себя после оглушения.