Татьяна Устименко - Сказки Круговерти. Право уйти

Ярмарочный гам обрушился на путников с силой горного водопада, заставив потерянно застыть посреди прохода. Дебелая бабища, протискиваясь меж рядов с двумя полными кошелками, едва не размазала их по прилавкам, разметав по проходу.

– Посторонись! Не зевай! – басовито голосила она, шествуя словно тяжелый таран к замковым воротам.

Арьятина гитара болезненно тренькнула, соприкоснувшись с прилавком. Иленка потирала ушибленный копчик. Фроська, едва не ухнувшая с ее плеча, нервно посапывая, вскарабкалась обратно. Эдан тщетно пытался разглядеть через плечо, какой ущерб нанесен его рубашке: юношу впечатало в лоток с зеленью. А Поводырь, кривясь, ощупывал локоть, расцарапанный о шершавую деревянную опору.

– Обширная женщина… – кисло протянул он, наблюдая, как таран-баба крикливо торгуется с тщедушным купчишкой в конце ряда. – Слона на скаку остановит, затопчет и дальше пойдет…

Эдан, отчаявшись что-либо разглядеть на спине, стащил рубашку и теперь тщетно пытался оттереть зеленые разводы на ткани.

– Это что, и есть Харьковый-град? – недоуменно спросил он, понимая, что рубашку уже не спасти.

– Не думаю, – откликнулась Арьята, убедившись, что ее драгоценному инструменту никаких повреждений не нанесено. – Не три, только хуже сделаешь, – остановила она юношу. – Давайте лучше уберемся с прохода, пока нас еще кто-нибудь не… подвинул.

Однако выбраться с ярмарки оказалось куда сложнее, чем они предполагали. Народ бестолково кружил меж рядов, создавая изрядное столпотворение. Толкаясь и переругиваясь из-за оттоптанных ног, они наконец-то вырулили на тихую улочку, которая пустовала исключительно потому, что была тупиковой, а весь обитавший на ней люд сейчас толкался на ярмарке.

– Я слышал, в Харьковом-граде самая большая площадь в Старой Европе, – сообщил Эдан, одергивая сбившуюся одежду.

– И ты решил, будто этот уставленный палатками клочок земли она и есть? – насмешливо осведомилась Иленка.

– Тогда где же мы?

Заклинательница, недолго думая, цапнула за рукав первого вывалившегося из ярмарочного столпотворения прохожего и обратилась к нему с тем же вопросом.

– Бяреха, – буркнул тот и вновь исчез в площадном круговороте.

– Бяреха, – задумчиво повторила Иленка. – Говорила же я вам, что мы слишком взяли к югу! Иначе вышли бы к реке, а не сюда.

Шири угрюмо насупился. Ну да, проворонил, поддался эмоциям, а daeni и рада стараться… Дорогу всегда выбирала Смерть, но если бы он бдительно не следил за направлением, они бы редко добирались до места назначения.

В трех соснах заблудились, кошмар! Правда, несносная заклинательница всю дорогу ныла, что они отклонились от маршрута, но Шири был несколько зол на нее и поэтому пропустил замечания мимо ушей. И вот, пожалуйста, вместо того чтобы выйти к реке, а вдоль нее через день к Харькову-граду, они оказались в какой-то зачуханной Бярехе, от которой еще неизвестно сколько топать.

– Да ладно тебе, – заметив его мрачнеющую физиономию, откликнулась Иленка. И, похлопав Шири по плечу, добавила: – Вообще-то мы еще и выиграли, что полями пошли. Раньше все так ездили, пока нечисть не расплодилась и новую дорогу вдоль реки не проложили. Если не задерживаться, то к ночи до Харькового-града доберемся, А хотите, можем прямо отсюда на Гиренку повернуть… Эй?!

Бледный как мел Поводырь, привалившись к ближайшей стене, судорожно скреб пальцами по груди, тщетно стремясь унять боль и выпрямиться. Арьята с Эданом заботливо поддержали его под локти.

– Эй… – Иленка испугано таращилась на все еще бледного, но уже твердо стоящего на ногах Шири. – Чего это с ним? – обратилась заклинательница к менестрельке.

– Не знаю, – как-то неуверенно откликнулась девушка, – может, аллергия?

– На меня, что ли? – саркастически заломила бровь Иленка. – В подвалах с ним то же самое случилось, когда он меня за руку схватил…

– А может, ты энергетический вампир? – предположил Эдан, кривя губы в ироничной усмешке. – Выпиваешь одним прикосновением…

Иленка попыталась отвесить ему подзатыльник, но юноша успел увернуться.

– А может, вы прекратите нести чушь и мы дальше пойдем? – мрачно предложил оклемавшийся Поводырь. Настроение у него испортилось окончательно. – Хотя нет. – Он что-то быстро прокрутил в голове и усмехнулся своим мыслям. – Лучше мы сначала зайдем в оружейную лавку. – Пронзительный взгляд единственного глаза цепко задержался на Эдане.

– Зачем? – не понял юноша, которому вдруг стало неуютно под этим испытующим взором. Ничего хорошего, по мнению Эдана, ему это не предвещало, а вот порцию гадостей очень даже.

– Затем, чтобы купить тебе меч, – отрезал Поводырь.

– Зачем? – еще больше удивился паренек. Нет, мечом он владел вполне сносно. Старший брат из какой-то прихоти, в пику отцу, научил его обращаться с оружием. Но на кой он ему сдался сейчас?! И с чего это на одноглазого вреднюгу напала такая блажь?

– За шкафом! – начал раздражаться Шири. – Зайдешь за шкаф и начнешь мечом стучать по нему, доводя тараканов до сердечного приступа!

– Зачем? – глаза Эдана делались все больше, а уверенность в нормальности Поводыря резко уменьшалась.

– Чтобы глупых вопросов не задавал! – в сердцах напустился на него одноглазый, заставив отскочить на шаг назад.

– Знаете чего, ребята. – Арьята ненавязчиво вклинилась между ними. – Вы идите, развлекайтесь, а мы вас во-он в том трактирчике подождем. – Девочка указала на недвусмысленную вывеску над улицей.

Еще немного попререкавшись, Шири согласился оставить их одних дожидаться его возвращения и потащил Эдана за собой. Юноша пару раз умоляюще оборачивался, но Арьята лишь игриво помахала ему ручкой, здраво решив: пусть мальчики развлекаются, не стоит им мешать…

Трактир, облюбованный неугомонной менестрелькой на этот раз, носил гордое название «Полная чаша», но, вопреки ему, сейчас пустовал. Хозяин дремал за стойкой, делая вид, будто погружен в чтение изрядно обтрепавшейся по краям газеты. Солнышко, игриво заглядывавшее в низкие запыленные окна, рассыпало золотистый свет по темным мореным доскам столов и роняло ясные блики на изрядно затоптанный пол. Тем самым оно ненавязчиво намекало трактирщику, что неплохо его если не выскоблить, то хотя бы помыть. На опорах и широких балках под потолком висели пучки клечального зелья и купальские венки. И то и другое уже давно высохло, но все еще источало пряный травяной дух. Иленка хмыкнула. В Белгродно человеческое население в Клечальную неделю тоже увешивало дома пучками цветущей липы, мяты и любистка, наивно полагая, будто те защитят дом от злых духов. Дома она частенько посмеивалась над Нюшей, когда домовичок принимался развешивать по стенам благоухающую зелень. Охранные чары на особняке Криэ стояли такие, что даже высшему демону пришлось бы изрядно пообломать рога, пытаясь прорваться внутрь. Единственной пользой от подобных пылесборников был только приятный запах. Вот и сейчас заклинательница только скептически посмеивалась над суеверным хозяином, радуясь лишь тому, что внутри трактира пахнет сухоцветом, а не разит помоями или, хуже того, гнилой капустой.