Татьяна Устименко - Сказки Круговерти. Право уйти

– Детей поставь на место, – сухо произнесла она. – Девочки, выйдите, мне нужно поговорить с… этим…

Старшенькая завздыхала, но, взяв младшую за руку, все же вышла в соседнюю комнату. Ника ди Таэ мгновенно накинула полог неслышимости, тем самым пресекая все попытки получить информацию из замочной скважины. Оборотень покаянно склонил голову, ожидая громов и молний в исполнении дражайшей супруги и зная, что оные у потомственной чародейки могут быть не только фигуральными. За пазухой некстати завозился щенок.

– Даниэль! – патетично начала чародейка, обращаясь к мужу. – Ты несносный, безответственный, не уделяющий внимания семье… Что у тебя там возится в куртке?!

– А? – оборотень, уже настроившийся на покаянный лад, слегка опешил от такой резкой смены темы. – Ах, это… – Он расплылся в улыбке и запустил руку за пазуху. – Это Феня.

Даниэль вытащил за шкирку попискивающего щенка и опустил его на пол. Короткие толстые лапки разъехались, и звереныш шлепнулся на пузико. Куцые, покрытые серым пухом крылышки забавно встали торчком.

Секунду Ника завороженно разглядывала малыша, а затем плюхнулась возле него на колени, дабы при ближайшем рассмотрении убедиться, что ей не мерещится.

– Это… это… – она едва не задохнулась от восторженного удивления. – Это же симаргл! – В отличие от мужа для нее существование крылатых псов не было новостью, но увидеть одного из них в собственном доме, за тысячи километров от места обитания…

– Ну да, – Даниэль присел рядом на корточки, наблюдая, как щенок с любопытвом обнюхивает руку жены. Стоило Нике склониться чуть ниже, как зверек приподнялся на лапах и добродушно лизнул ее в нос. Чародейка смущенно отстранилась.

– Подлизываешься, да? – Она подергала оборотня за выбившуюся из-под ремешка прядь волос.

– Подлизывается, – не стал отрицать он, имея в виду щенка. – Может, мне тебя тоже в нос лизнуть, а ты за это не будешь превращать меня в матрац?

– Ты… ты… А, – Ника безнадежно махнула рукой. – И злиться на тебя невозможно, паршивец! – она сняла полог неслышимости и крикнула: – Девочки, идите сюда! Смотрите, кого папа привез!..

Сад тонул в теплом мареве, готовясь к отдыху после жаркого дня. Несмотря на то что на летнем троне уже прочно воцарился август, жара и не думала спадать. И только опадавшие на траву редкие желтые листочки напоминали о не за горами спрятавшейся осени. Но пока над садом раскинул свой полог прозрачный августовский вечер. Возились под корнями старого дерева хухи, выгребая из нор слежавшийся мох и траву, а фейная мелочь умудрилась запрячь полевку и с восторженным писком каталась по саду, заставляя обалдевшую мышь гарцевать не хуже чистокровного арабского скакуна.

С момента возвращения в Белгродно минуло два дня. Изрядно потрепанная компания вновь очутилась в доме Криэ. Причем Хельги изрядно удивился, когда Арьята очень деликатно попросила его о разрешении остаться на пару дней, пока ее спутники не придут в себя. По мнению демонолога, Слепая Гостья имела все основания этого потребовать . К тому же он и сам собирался ей предложить. Иленке пока счастливо удалось избежать заслуженной головомойки, значительно сильнее мага сейчас тревожила Шайритта. Клинок пришла в себя уже здесь, в Белгродно, но Хельги так и не удалось с нею поговорить. Она всеми силами старалась его избегать, а если и сталкивалась, то стремилась тут же исчезнуть, бормоча на ходу: «Простите, мессир…»

В конце концов, на исходе второго дня Хельги удалось застать ее одну на веранде. Шайритта сидела в плетеном кресле, нервно теребя спускавшуюся по опоре виноградную плеть. На миг Криэ пожалел, что не может прочесть ее мысли. И никогда не мог, ни в те моменты, когда она была мечом, ни в те, когда становилась человеком.

– И долго ты намереваешься играть в молчанку? – полушутливо поинтересовался маг.

– Как вам будет угодно, мессир… – бесцветно откликнулась она, невидяще глядя перед собой и не решаясь обернуться в сторону Хельги.

– Шай, что произошло? Ходишь как в воду опущенная, шарахаешься от меня, словно от чумного. Не хочешь объяснить, какая муха тебя укусила? – пошел ва-банк демонолог.

На веранде повисло молчание. Женщина оборвала виноградный побег и теперь терзала его в пальцах, будто стремясь разобрать на отдельные волокна.

– Мессир, я… – Шайритта запнулась, не решаясь продолжить. Но, как говорится, сказал «А» – так скажи уже и «Б», и она продолжила: – Я больше не могу становиться клинком…

Известие оказалось настолько неожиданным, хоть и желанным, а поэтому до Криэ не сразу дошел смысл сказанного.

– Что? – опешил Хельги, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться целовать эту ненормальную.

– Я не могу стать мечом… Тогда, в подвале, и позже… пыталась, ничего не вышло… Я больше не смогу вас защищать, и я… я бесполезна… – она отвернулась, пытаясь скрыть слезы.

– Не говори глупостей. – Криэ присел напротив. Кажется, он понял, чем было вызвано это странное отчуждение последних двух дней: Шайритта боялась. – К тому же ты не находишь, что в последнее время мы несколько поменялись ролями? Как по мне, так очень даже удачно. Все стало на свои места. – Маг коснулся ее руки.

– Я так не могу… Хельги, я больше так не могу, – всхлипнула она. – С того момента, когда я впервые пробудилась, больше всего я желала вновь стать человеком. И вот – я человек, и мне страшно от этого. Я не знаю, что делать, Хельги, мессир…

– Вот только давай без всяких там мессиров, господ и прочих милордов, хорошо? А по поводу остального… Знаешь, теперь ты мне нужна гораздо больше, чем меч. Нужна, как моя жена!

– Я… Я подумаю… Хорошо? – Шайритта вскочила на ноги и поспешно скрылась в доме.

– О господи, когда же это закончится? – жалобно пробормотал Хельги, глядя ей вслед. – Раньше она сбегала от ответа в клинок, а сейчас просто сбежала…

Шири возлежал на кровати, закинув руки за голову и рассматривая потолок. По белоснежной побелочной глади уверенно маршировал паук-сенокосец. Длинные тонкие лапки живо перебирали по потолку, неся своего хозяина к укромному уголку, и вскоре паук скрылся из виду. Вместо него на фоне потолка появилась вихрастая рыжая голова Арьяты. Правда, ей для этого всего лишь пришлось забраться в комнату через окно и выглянуть из-за спинки кровати, нависнув над верным Поводырем. Шири лениво перевел взгляд на нее.

– Как ты себя чувствуешь, старый волк? – осведомилась Арьята, шутливо дернув его за оплетенную тесемкой челку.

– Нормально. – Голос Поводыря звучал чуть рассеянно, а мысли так и вовсе были далеки от собственного самочувствия. Он даже не попытался отобрать свои волосы у подруги. – Лишь рана все ноет и ноет, но здесь и целитель бессилен…