Иван Иванов - Любовь и хоббиты

Один, в новой агентской форме, гордый и непобедимый летел я сквозь террариум хоббитоненавистников, сея страх и ужас в лагере горбатых врагов. Вот оно, обещанное возмездие!

И все же хулиганить надо в меру, до возникновения у противника стойкого желания уважать вас и не расстраивать. Я красиво тормознул на крутом вираже, едва не грохнув стеклянный шкаф, утыканный колбочками с растворами, огляделся и улыбнулся – было чему. Всюду, где оставалось место, свободное от оборудования, громоздились коробки с бай-джанскими фруктами – тут вам и двойные бананы, и квадратные яблоки и черные апельсины, от которых Грызольда теперь если не валится в обморок, то уж точно впадает в комплекс вины, и конечно, урчащий киви. Хорошо, славно поработали тепегёзы. Справились. Так-то… Будете знать, гоблины, как трогать маленького хоббита.

– Фруктами балуетесь? – я с удовольствием наблюдал, как напуганные лаборанты осторожно вылезают из-под столов, выдавливают себя из щелей между стенами и шкафами, как они вздрагивают при одном только слове «фрукты». – Надеюсь, мои одноглазые друзья не очень задрали цену? Вы же все-таки брали оптом. Крупным оптом.

Лаборанты переглянулись, и глаза их полезли на лбы, умники все поняли.

– Ччччто ты сказал, хоббит? Ты… Ты подослал их? – вопрос повторялся снова и снова со всех сторон.

– Он подослал их! – крик, полный отчаяния прокатился по лаборатории.

Я не стал скрывать очевидных заслуг и, восседая на тарахтящем роллере, как на троне, подарил гоблинам сдержанный королевский поклон. О, восхитительная тишина триумфа! Закрепить впечатление я решил в самой дружественной манере:

– Господа! Специально для вас и только для вас, в пятницу ожидается новый завоз: три тонны мятной кукурузы и цистерна поющего картофельного уксуса. Вас ждут скидки и подарки. Фишки собираете?

Кто-то охнул и разбил колбу с жидкостью. Один вопль, второй, третий, удаляющийся топот каблучков: особо впечатлительные побежали отдавать концы и служебные удостоверения.

– Господин хоббит! Прекратите безобразничать! Коллеги, почему вы молчите? – тихо возмутился надменный пожилой гоблин в белом халате, стараясь не встречаться со мной взглядом. – Следует незамедлительно принять меры!

Я подкатил к недовольному, нагнулся и сказал, глядя в его трусливые глаза:

– А специально для тебя, дедушка, я попрошу отложить коробку двойных вибрирующих кокосов. Хочешь, две по цене одной? В подарок от хоббита Боббера за теплый прием, оказанный ему вашей дружной лабораторией.

– Нет! – гоблин огляделся по сторонам, понял, что зря открыл варежку, и бросился бежать, натыкаясь на стулья и дрожащих коллег.

Тишина стала еще торжественнее, еще приятнее для уха и еще мучительнее для гоблинов. Совесть медленно пожирала их подлые душонки.

– Ну так что, господа ученые, звонить циклопам или вы догадаетесь попросить прощения? Или, может быть, кто-то из вас забыл, кто я?

Все смотрели в пол, как приговоренные.

– Я – тот самый хоббит, которого вы, болваны, отправляли в Древнюю Скандинавию, и над которым издевались, забыв о приличиях и вежливости… Для тех, кто забыл, я готов во всех подробностях напомнить…

Все же выискался среди них какой-то пожилой смельчак с волосинками на подбородке:

– Постойте, постойте, уважаемый хоббит. Боюсь, в тот раз вышло недоразумение… Я готов объясниться и попросить прощения от имени лаборатории.

– Кто вы? – ботаник почему-то внушал доверие, и я обратился к нему настолько вежливо, насколько был способен. Он протянул дрожащую, кривую ручонку, из которой тоже торчали редкие седые волосинки:

– Терпелиус, работаю здесь старшим лаборантом.

Я ответил коротким рукопожатием. Интересно, как он будет оправдываться?

– А вы, юноша, значит, Боббер?

– Боббер, специальный агент.

– Смею вас заверить, господин специальный агент, в тот день лаборатория принимала большую группу практикантов, мы ужасно зашивались с ними. Неуправляемые ребята, кровь горячая, сами не ведают, что творят. Я регулярно получаю жалобы на их поведение. Ломают оборудование, пьют реактивы, закусывают чем попало…

– Эти придурки здесь, господин Терпелиус?

– Сегодня, к сожалению, присутствует только двое, они до сих пор не отчитались за материальный ущерб. Один из них сбежал на ваших глазах, думаю, вы обратили внимание на его характерный визг… А второй…

– Не выдавайте, господин Терпелиус! – зашептали поблизости.

– Второй в настоящий момент располагается на полу, держит меня за щиколотки и пытается спрятаться, кхм, так сказать, за спиной у начальства.

– Извините, пожалуйста, я больше не буду, – заскулили снизу.

– Клянусь таблицей Менделеева, мне стыдно за них, – Терпелиус попытался стряхнуть трусливого практиканта. – Ну-ка поднимайся, бестолочь, и говори, как полагается, стоя на двух ногах!

Но бестолочь поднялась только на четвереньки и бешеной лягушкой ускакала из помещения.

Итак, моя отправка на остров Комодо происходила в гробовой тишине. Терпелиус держался рядом, а его помощники, безропотно склонив головы, возились с оборудованием. Что-то подсказывало в их поведении, что практикантами в тот злополучный день дело не обошлось. Наверняка замешаны и постоянные сотрудники. В любом случае, тепегёзы пошли гоблинам на пользу… Тепегёзы делают гоблинов кроткими.

Для перемещения в иные миры с транспортом есть просторный зал с отдельными воротами, в которые могла заезжать любая техника – от самоката до боевой машины. Андроидов-золотоордынцев забрасывали на задание именно отсюда, и этот факт делал мое отбытие еще более героическим. На идеально гладком полу была нанесена особая разметка для правильного расположения объектов. Терпелиус показал, куда поставить мопед; гоблины посовещались и усадили меня на роллер. Щуплый лаборант быстро проверил надежность крепления канистры, подтянул гайки и что-то шепнул Терпелиусу.

– Он говорит, все в порядке, агент Боббер, – успокоил меня старик. – Сейчас мы удалимся в диспетчерскую, – он похлопал лаборантика по горбу. – Беги, дружок, я скоро… Господин Боббер, можно вам кое-что сказать, прежде чем вы отправитесь на задание?

– Валяйте! – уххх, котлеты из рыбы! Как они любят потрындеть!

– Пожалуйста, имейте в виду, господин Боббер, дракончики далеко не беспомощны, как это было месяц назад, они довольно резво бегают и в состоянии лететь полторы-две мили… Поэтому и вам придется побегать, полетать…

– Угу, – мысленно я, уставший, со следами нескольких смертельных битв на лице, покрытом недельной щетиной (знаю, знаю, что у хоббитов нет, но дайте помечтать!), в прожженной тут и там униформе, шагал по пылающему Зубному Камню. Позади меня возвышалась исполинских размеров пирамида из поверженных драконов; от нее в кровавое красное небо поднимался особенно едкий дым.