Евгений Щепетнов - Нед. Лабиринты забытых дорог

– Кора, перестань, – поморщилась Устра, – не все же подставляют морду под меч противника, как ты! Ты видела, как она быстро двигается? Немудрено, что никто по ней не сумел попасть! Расскажешь, кого убила? Если тебе это не в тягость, конечно…

– Хм… дед говорит, что хвастаться своими победами, а тем более смертью противников нехорошо. Но если ты хочешь… ради тебя, из уважения к хозяйке, – пожала плечами девушка, – только дайте мне ведерко с холодной водой, я буду поливать на голову, а то у меня сейчас мозги выкипят! Как вы можете терпеть такую жару?! Людей, которые выносят такую преисподнюю, победить нельзя! Пройдя через парилку, они уже видели самое страшное в жизни!

– Ха-ха-ха… – Устра закатилась смехом, и долго не могла успокоиться, вытирая слезы. Потом потерла плоский мускулистый живот и, отдуваясь, сказала: – Ты забавная! Я рада, что пригласила тебя к нам и не дала убить своему муженьку. Впрочем, скорее всего, он бы сам полег трупом, судя по тому, что я видела.

Устра незаметно потерла царапину на животе, потом скосилась на красный порез на плече и добавила:

– Расскажи про свои битвы. У нас мало развлечений, мы рады каждому новому человеку. Считается, что рассказы гостей – плата за гостеприимство. Дайте ей ведерко с водой. И еще – эй, вы, – Устра махнула двум молодым рабыням, – сделайте ей массаж! Да хорошенько, не жалейте сил! Ложись на живот – они тебя сейчас помнут как следует. Горячий пар, массаж – и ты будешь в сорок выглядеть на тридцать – только мужчинам не говори, это наш, женский секрет!

Женщины в парной рассмеялись. Амела же снова взвизгнула, когда здоровенная голая рабыня забралась на нее верхом и стала проминать спину так, что кости затрещали:

– Ай! Она мне ребра переломает! Зверина какая-то!

– Ничего, ничего… хорошо! Потом будешь спать как младенец! Особенно если перед сном подпустишь к себе мужчину. Кстати, как у вас по обычаям, допускается обмен женами-мужьями? Я-то не против, чтобы ты переспала с моим мужем, но и ты мне должна сделать подарок в виде своего мужчины.

– А если они против? Если твой муж против, чтобы я с ним спала? – хихикнула Амела.

– А кто его спросит-то? – ухмыльнулась Устра. – Пойдет против – потом только со своей правой рукой будет трахаться, и самое меньшее – полгода! Или рабыню какую-нибудь погрязнее кувыркать! Как скажем, так и будет! Дом, постель, очаг – это женское. Пусть у себя на корабле командуют, в набеге или в рейде – вот там они вожди, да. А тут наша территория! Так боги решили! Так повелось исстари!

– Интересно, – искренне удивилась Амела, – у нас нет такого обычая. А за измену женщину могут и убить. Если она с другим мужчиной переспит. А если будет ребенок от другого мужчины? Как вы с этим обходитесь?

– Хм… никак, – пожала плечами Устра, и ее крепкие полные груди качнулись перед глазами Амелы, – а что изменится? Ребенка дают боги – отцом считается муж родившей женщины, а не гость, которого она взяла в постель на одну ночь. Это нормально. И это освежает кровь. Пойми, у нас замкнутый мир, очень замкнутый. Чтобы не было уродства, которое получается, если женятся братья и сестры, нужно обновлять кровь. Так говорят лекари, так завещали нам древние обычаи. Поэтому дети, рожденные рабынями-наложницами от отца семейства, считаются такими же детьми, как остальные, рожденные в браке.

– Я так понимаю, и дети, рожденные тобой от гостя, и дети от связи твоего мужа с любой женщиной считаются вашими законными детьми?

– Не совсем так, – пояснила Устра, – не от любой женщины, а только от той, что связана с моим мужем каким-то договором или обычаем. Например, она состоит в браке с мужчиной или же принадлежит ему как рабыня. Если он сделает ребенка жене соседа, после того как соседка пустит его в свою постель, – ребенок не его. Он ему не сын или не дочь. Он – сын или дочь соседа. А если мой муж попробует предъявлять права на прижитого ребенка, его поднимут на смех, а могут даже изгнать или убить – посчитают опасным сумасшедшим. Ты пойми, у нас тесный мир, и если мы будем вести себя так, как вы, замарцы, то не выживем. У нас трудная жизнь, очень трудная.

– В Замаре почти ничего не знают о вас, ардах, – Амела говорила медленно, пар и сильные руки массажисток расслабили ее до состояния «текучей воды». Ей было хорошо… она никогда еще не была так близка с женщинами, не разговаривала откровенно с теми, кто был похож на нее, – и не только духом, но и телом. Все-таки с женщинами можно поговорить о том, о чем с мужчинами точно не поговоришь… даже с самыми близкими. – В представлении замарцев вы – дикие, опасные существа, которые живут лишь грабежом, убийствами, наслаждаются смертью и муками врагов! Вас боятся и ненавидят…

– И не удивляюсь этому, – встряла в разговор Кора, – мы попортили кровь замарцам! Вспомнить приятно!

– Да чего ты помнишь-то?! – усмехнулась Устра. – Не слушай ее. Когда наши ходили в поход на Замар, ей лет-то было… всего ничего. У нее еще женской крови не было, а туда же – «мы, мы»! Она шрам-то получила в драке из-за мужчины, а ты думала – на поле боя? Кстати, сестра моя младшая. Всю жизнь ее луплю – делаю из нее настоящую воительницу!

– Скажи, Устра, а почему у вас мало мужчин? Почему такой перекос в сторону женщин? – поинтересовалась Амела, ложась на спину по сигналу массажистки. – Где ваши мужчины?

– А кто их знает где, – посерьезнела Устра и легонько вздохнула. – Наверное, на дне морском. Или на берегу, в виде обглоданных косточек. Где еще быть? Как только входят в силу, так и отправляются в набег или же начинают выяснять, у кого член длиннее… Сколько мы ни пытались переломить ситуацию – никак не получается. Мужчины, как подрастут, рвутся на войну, а женщины стерегут дом. Хотя в последние годы все больше женщин уходит в набеги – там хотя бы мужчину себе добудут. Да от скуки спасутся.

– А дети? Как же дети? Если женщина погибнет в бою? Кто их воспитает?

– Как «кто»?! – удивилась Устра. – Все мы. Я, она и она – это ведь все наши дети, мои дети, их дети! Мальчиков воспитает отец, девочек – матери. Они все наши, разве можно их разделять на тех, кого ты родила, а кого родила твоя соратница? Я старшая жена – кто-то же должен быть главным? Разбираться в проблемах семьи, выдавать дочерей замуж, следить за порядком в доме. Я, может, тоже бы в поход ушла, так надоело сидеть здесь, на одном месте, да не могу – дом на мне. Раз согласилась быть старшей женой – так теперь мне и быть ей на долгие годы. Пока не почувствую, что больше так жить не могу. Да ладно – что мы все о нас да о нас? Ты о себе так и не рассказала: кого ты там убила?

– Разбойников. Грабителей. А потом – охрану чернокожего. Васаба его звать. Мы случайно оказались на Южном материке, и он взял нас в окружение, с большим войском. А когда Васаба подошел к нам ближе, взяв с собой всего тридцать человек, – мы всех их убили, а его взяли в плен. Теперь он с нами путешествует. Стал нашим товарищем.