Андрей Денисенко - Слеза на рунной стали

Мощная дверь внизу была снабжена штурвалом. По команде старика Вернер Бленк стал вращать его, и дверь медленно ушла в стену. Когда образовался достаточный проход, они вошли…

Небольшая, окруженная поручнями площадка висела на головокружительной высоте. Перед ними простирался колоссальных размеров зал, освещенный тем же красноватым светом. Стены были унизаны переплетениями труб, цилиндров и разноцветных мерцающих точек, потолок покрывала паутина решетчатых ферм, а посредине, как два могучих исполина, вздымались веретенообразные механизмы, каждый высотой с крепостную башню. Вернее, Корон догадался, что это механизмы. Рассмотреть их было невозможно, потому что они бешено вращались вокруг своей оси. Клочковатая туманная пелена плясала вокруг исполинов. Иногда, разрывая ее, по гигантским металлическим корпусам пробегали всполохи молний.

То, что один из механизмов неисправен, было видно сразу: огромное веретено периодически срывалось с места и начинало крениться. Вращение резко замедлялось, и следовал оглушительный удар, разносившийся на много миль вокруг. Постепенно веретено выравнивалось, разгонялось, и все повторялось снова.

Корон поставил старца на ноги.

– Останавливай!

Тот дрожащей рукой показал на ящичек у стены.

– Там с-стекло… под ним. Стекло надо разбить.

Вернер Бленк с силой ударил рукоятью кинжала. Посыпались звенящие осколки. В ящичке располагались два красных рычага, под ними тянулась надпись на непонятном языке. Догадавшись, что надо делать, рыцарь опустил рычаги.

Непонятный голос зазвучал вдруг откуда-то сверху, несколько раз повторив одну и ту же фразу. Речь была абсолютно незнакома, но по тону они поняли: прозвучало предупреждение. Тяжело загудев, веретенообразные машины остановились. И тотчас же свет вокруг них стал гаснуть. Секунда – и наступила полная темнота. Чертыхнувшись, Корон полез за огнивом. Он похвалил самого себя за предусмотрительность: прихваченный на случай факел оказался весьма кстати.

Колеблющееся пламя осветило только растерянно озирающегося Вернера Бленка. Сумасшедший старец, воспользовавшись темнотой, сбежал.

Одиночка наверху встретил их с виноватым видом.

– Упустил я его. Я ж не на лестницу глядел, больше по сторонам. А он подкрался сзади, толкнул меня и бежать. Крикнул только что-то насчет Майдагна.

– Помнится, наш старикан сказал, что барон уже поблизости, – заметил рыцарь.

– Пусть приходит, – кивнул Корон. – Подождем его здесь, никуда он не денется.

Они выбрались из купола Ушедших так же, как проникли. Прохладный ветер остудил разгоряченные лица.

В это самое мгновение совсем рядом, в лесу, прозвучал полный боли и отчаянья старческий крик. Через мгновение он оборвался.

– Эй, Майди, давай хоть немного передохнем!

Майдагн обернулся к подавшему голос головорезу и снова заскрежетал зубами от ярости. Из всего отряда у него осталось лишь трое, а ведь это были его лучшие люди. Тяжело дыша после карабканья по скалам, они стояли у обрыва. Барон смахнул со лба капли пота и упрямо сжал кулаки.

– Нечего рассиживаться! Чем быстрее мы их догоним, тем быстрее вернемся!

Заметив тяжелые взгляды, он добавил:

– Обещаю, вы трое получите золото за всех десятерых!

Они торопливо двинулись в лес.

…Им не везло с самого начала. Через пару часов после того, как выехали из замка, отряд попал в засаду камышовых демонов – маленьких шустрых существ, безмозглых, но исключительно прожорливых. Пятеро были разорваны прежде, чем Майдагн успел применить магию. Еще один задремал в седле и заехал в трясину… Остальные уже ничем не могли помочь несчастному. Барон вздрогнул, вспомнив, как кричал бедняга перед тем, как с головой погрузиться в хлюпающую жижу. Ралта-Костягу – отчаянного головореза и опытного убийцу, которому Майдагн доверял больше других – они потеряли при подъеме. Ничего особенного, легкая смерть: ненадежный камень под ногой и короткий крик, оборвавшийся где-то внизу…

Что-то изменилось вокруг. Нечто важное… и что-то изменилось внутри него. Замерев в оцепенении, барон увидел удивленное лицо одного из своих людей.

– Майди, стучать перестало! Сердце Болот не стучит!

Не обращая на него внимания, Майдагн прислушивался к себе. Ощущения менялись с бешеной скоростью. Его бросало то в жар, то в холод. Казалось, что кто-то всесильный и неумолимый медленно вытаскивал из барона незримый стержень, на котором держалась его личность, ту основу, которая позволяла Майдагну оставаться самим собой. Он вдруг с ужасом осознал, что в нем больше нет Силы! Проклятый магиер опередил его! Барон почувствовал, как вместе со вскипающей яростью в груди поднимается что-то новое, звериное и неукротимо жестокое. Его сущность изменилась. Теперь он должен был убивать! Убивать! Убивать!

Взгляд Майдагна затуманился. Какое-то глупое человеческое существо заглянуло ему в глаза и о чем-то обеспокоенно спросило. Он даже не стал напрягаться, чтобы понять суть вопроса. Куда проще было убить. Майдагн с размаху ударил человека шипастой рукавицей. Человек упал с размозженным черепом, Майдагн с удовлетворением почувствовал, как с пальцев капает чужая кровь.

И вдруг его скрутило от боли! Настоящие, острые, будто иглы, загнутые когти прорезались на скрюченных судорогой пальцах. С хрустом деформировался позвоночник, вздулись бугры мышц на спине. Разорвав одежду, обросли тугими жгутами плоти руки и ноги. Теперь у него была другая Сила! Грубая, пружинистая сила плоти! Боль деформации вызывала желание убивать снова и снова.

Майдагн взревел, поворачиваясь. Двое человеческих существ попятились. Один из них даже успел выхватить меч, прежде чем умер. Майдагн задрал клыкастую морду к пасмурному, свинцово-тяжелому небу и торжествующе заревел, колотя себя кулаками по заляпанной кровью груди. Потом замер, принюхиваясь, ощутил человеческий запах и оскалился. Боль постепенно проходила, и он все больше и больше осознавал свое превосходство над странными двуногими существами, слишком хрупкими для того, чтобы быть совершенными. Сам он был абсолютно совершенен.

Пружинисто отталкиваясь от земли, он двинулся на запах. В лесном сумраке его глаза горели недобрым рубиновым огнем. Обострившееся зрение уловило среди деревьев движение. Какой-то сгорбленный карлик с длинной белой бородой без оглядки продирался сквозь заросли. Он только и успел жалко вскрикнуть, когда Майдагн одним ударом лапы снес ему голову. Не посмотрев на бьющееся в конвульсиях обезглавленное тело, Майдагн устремился дальше, потому что чувствовал еще запахи. Запахи тех, кого следовало убить.

Они стояли неподвижно, прижавшись спинами к куполу.