Терри Гудкайнд - Машина предсказаний

Убийственная сила крика не ослабевала, захватывая в вихрь все больше тварей и многочисленные обломки различных предметов.

Фигуры в накидках с капюшонами прикрыли уши, вопя от ужаса и боли. Это их не спасло. Когда вырвавшийся на свободу крик Джит заполнил зал, их тоже затянул усиливающийся смерч, бушующий здесь.

Заключенных в стены людей яростно трясло, кровь текла у них из ушей.

Костлявые твари начали распадаться на части, разваливаться, словно состояли из песка, пыли и грязи. Их руки и ноги рассыпались, растворялись в вихре, смешивались с другим мусором, кружившим по залу. Распадаясь, они вопили и выли. Их крики страха сливались со сплошным бесконечным воплем, исторгаемым Терновой Девой.

Ярко светящиеся фигуры в накидках с капюшонами начали вытягиваться и рваться на части в потоках сияющего тумана, принужденные беспомощно крутиться в вихре, рожденном криком Терновой Девы.

Сверкнула и замерцала молния – и тоже, подхваченная воздушным потоком, завертелась по залу. Сам воздух ревел и громыхал.

Посреди всего этого стояла Терновая Дева, запрокинув голову, широко раскрыв рот, и кричала, а жизнь утекала из нее.

Тот яд, воплощением и вместилищем которого она была, вся ее извращенность и порочность, вся злоба, преданность смерти и презрение к жизни – все это вырывалось в душераздирающем крике, несущем смерть всему, чему она поклонялась.

Этот крик был самой смертью.

Теперь, когда правда мертвой души, таящаяся в женщине, освободилась, она потребовала жизнь своей хозяйки.

Джит увидела истинную природу своей мертвой сущности. Ее жизнь была несовместима с заключенной в ней смертью.

Смерть не выказала ей никакой признательности и не проявила милосердия.

Лицо Терновой Девы начало таять, когда ее собственное зло, ее смертельная суть, вырвалось наружу. Жилы рвались, мышцы отделялись от костей, кожа треснула и разошлась, обнажая кости. Все это увеличило силу и мощь ее смертоносного вопля.

Этот крик, его сила и яд, коснулся и Ричарда. Боль оказалась нестерпимой. Каждая клетка его тела кричала в агонии. Каждое нервное окончание сотрясала истинная пытка – тот вопль, что вырывался у Терновой Девы.

Его тоже коснулась выпущенная смерть.

Теряя сознание, Ричард понял, что ушные затычки, сделанные им для них с Кэлен, недостаточно хороши, чтобы противостоять тому злу, которое он спустил с привязи.

Он потерпел неудачу. Его попытка спасти Кэлен потерпела крах.

Он почувствовал, как по его лицу сбежала слеза скорби по Кэлен, по своей любви к ней. Между тем вопящий, ревущий, мерцающий мир медленно становился темным и тихим.

– Если он жив, – сказала Кара, – я готова сама убить его.

Никки улыбнулась, но мысль, что Ричард мертв, пронзила ее вспышкой паники. Сама мысль об этом была непереносимо ужасной.

Она приложила руку к его груди, пока мрачные солдаты осторожно укладывали его бесчувственное тело в фургон рядом с Кэлен.

Кровь просачивалась через одеяла, в которые были завернуты Ричард и Кэлен. Но Никки ощущала биение его сердца, чувствовала его дыхание. Кэлен, к счастью, тоже была жива. Оба были живы, и сейчас это было самое главное.

– Он будет жить, – заявила Никки. – Могу заверить, что они оба будут жить.

Зал, где обнаружили Ричарда и Кэлен, был таков, что вызывал удивление, как это они оба остались в живых, почти целы и невредимы. Их постарались осторожно высвободить из пут веток и колючей лозы.

– Что это? – хмуро поинтересовался Зедд.

Никки оторвалась от размышлений и взяла у него небольшой предмет, похожий похоже на скрученную в комок ткань.

– Не знаю. Где ты это нашел?

– У него в ухе. – В голосе Зедда звучало удивление. Он ткнул пальцем, указывая. – Вот смотри, такой же шарик и в другом его ухе. – Он вытащил другой такой же и показал ей.

Никки перегнулась через бортик фургона и осмотрела Кэлен. В ее ушах тоже были такие кусочки ткани. Никки вытащила эти маленькие затычки и стала рассматривать.

Затем улыбнулась, зажав их в кулаке.

– Неудивительно, что они уцелели.

– О чем ты говоришь? – удивился Зедд.

– Много ли ты знаешь о Терновых Девах?

Зедд пожал плечами.

– Наверное, слышал что-то о них еще в детстве, но очень мало. Я также слышал, как Ричард расспрашивал о них аббата, но сам о Терновых Девах по сути ничего не знаю. Для чего эти штуки?

Кара выглядела так, словно ей хотелось убить кого-нибудь, хоть кого-то, неважно, кого.

– Я тоже хочу это знать.

Никки указала вниз по склону туда, где прежде было густо заросшее болото с тем сооружением, о котором им рассказал Хенрик. Им не удалось бы отыскать его вовремя, чтобы спасти Ричарда и Кэлен, если бы не помощь мальчика. Он показал, как пройти к месту их заключения.

Затем Зедд использовал Огонь Волшебника, чтобы уничтожить сооружение вместе со всем, что там было, включая неопознаваемое кровавое месиво – останки Терновой Девы. Теперь от ее логова не осталось ни веточки.

– Говорят, звук, издаваемый Терновой Девой, если дать ей раскрыть рот, – это голос самого Владетеля подземного мира. Он будто бы забирает к себе в царство мертвых того, кто породил звук, и всех тех, кто его услышит. Крик Терновой Девы – это смерть даже для нее самой, так что матери зашивают им в юном возрасте губы прежде, чем они научатся пользоваться голосом.

– А отцы вот так просто позволяют матерям зашивать рты их детям? – удивилась Кара.

Никки коротко глянула в ее сторону.

– Терновые Девы, как некоторые паучихи, полностью подчиняют самцов, а после спаривания выпивают их кровь.

– Прекрасно, – сказала себе под нос Кара.

– Откуда ты все это знаешь? – поинтересовался Зедд.

Никки подняла бровь.

– Прежде я была Сестрой Тьмы, помнишь? Сестры Тьмы служат Владетелю подземного мира. Мы знаем очень много о мире смерти и о тех, кто посвятил себя ему.

Зедд почесал подбородок и сменил тему.

– Итак, ты думаешь, что Ричард и Кэлен живы лишь потому, что вставили себе в уши эти комки ткани?

Никки наклонилась ниже к фургону и двумя пальцами коснулась головы Кэлен.

– Вот, смотри сам.

Зедд тоже приложил два пальца ко лбу Кэлен.

– Что ты чувствуешь? – спросила Никки, глядя ему в глаза.

Зедд нахмурился.

– Не знаю. Какая-то… тьма. – Вдруг он резко повернулся к ней. – То же самое я чувствовал, когда в последний раз пытался лечить ее.

Никки кивнула. Она была рада, что волшебник распознал это. Теперь легче будет осуществить то, что им нужно сделать.

– Это прикосновение смерти, которую несет Терновая Дева.

Кара вдруг чрезвычайно встревожилась.

– Ты имеешь в виду, что в них смерть – что они непременно умрут?

– Нет, если мне удастся с этим что-нибудь сделать, – ответила Никки. – Их задело сверхъестественное колдовство Терновой Девы, но, что еще важнее, ее крик. Прикосновение самой смерти.